Примула подошла к ней и взяла за здоровую руку.

— Миссис Бик, — сказала она, — пойдемте, присядьте на минуточку.

Миссис Бик смотрела куда-то в сторону.

— Не хочу, — сказала она.

Примула сорвала с головы котелок, кинула его Маргаритке, и та спрятала шляпу у себя за спиной.

— Пожалуйста, — сказала Примула. — Вот на ту висячую скамеечку.

Посмотрев вниз, миссис Бик увидела миленькую девочку с добрыми голубыми глазами и красивой ленточкой в светлых волосах.

— А, хорошо, — сказала она.

Они сели на качели возле бассейна.

— Извините меня за такие слова, — сказала Примула, — но, мне кажется, вы несчастливы.

— Несчастлива? Я?! — сказала миссис Бик. — Конечно… Я… Не… — Она поперхнулась. Две большие слезы скатились по обе стороны ее курносого носа.

— Потому что маленький Гомес — скверный мальчишка.

Миссис Бик хотела сказать, что таких детей не бывает, а бывают только дети со сложным характером — и всё из-за того, что не всё время получали всё, что хотели. Но под действием доверчивого голубого взгляда Примулы она сказала:

— Он чудовище.

— А у вас есть свои малышки?

— Да, — сказала миссис Бик.

— Где они?

— Они в тюрьме, — сказала миссис Бик и разразилась слезами. — Бедные птенчики безумно расстраивались, что у них нет красивых спортивных автомобилей, и несколько штук угнали.

— А мистер Бик?

— Он так отчитал их, что они подожгли дом. Я, конечно, немедленно с ним развелась. — Ее носовой платок был насквозь мокрым.

— Ну, полно, полно, — сказала Примула и дала ей свой. — Высморкайтесь как следует. Вот так. А теперь идите к себе в комнату, примите душ, переоденьтесь, пусть вам наложат новый лубок, и вы почувствуете себя несравненно лучше.

Миссис Бик прикусила губу.

— Да, я пойду, — всхлипывая, сказала она и скрылась за дверью, на которой была надпись: КВАРТИРА ПСИХОЛОГА.

Примерно через тридцать секунд из-за двери раздался оглушительный грохот и жуткие крики.

— Эге, — сказал Пит. — Что это?

— Это нам сигнал — вызывать скорую помощь, — сказала Маргаритка.

— Что там могло случиться?

— Трудно сказать наверняка, — ответила Маргаритка. — Но похоже на Черную Милю.

— Без сомнения, — рассудительно заметила Примула.

— А что это? — спросил Пит.

— Берешь из швейной шкатулки психолога черные нитки, обвязываешь ими всю стеклянную и фарфоровую посуду в ее комнате, сдвигаешь шторы и вывинчиваешь лампочки. Потом посылаешь психолога принять душ или еще за чем-нибудь. Мы так сделали с няней Гимммлер. Она сказала, что так можно коньки отбросить и даже хуже, — пояснила Маргаритка. — Но она всего лишь попала в сумасшедший дом, так что она, скорее всего, преувеличивала. Мне вызвать скорую помощь, или сам позвонишь?

8

После того, как Маргаритка накинула на Гомеса младшего лассо, а няня Пит его связал, мальчишку было нетрудно запереть в звуконепроницаемой комнате. Таких в резиденции Гомеса Элеганте оказалось мною.

— Да, — сказала Маргаритка — Непослушный ребенок!

— Напоминает меня в детстве, — сказал Пит, выковыривая из локтя сломанный ноготь.

— Что теперь, няня М? — спросила Примула.

— Систематические поиски папы, — сказала Маргаритка.

Они пошли прочь от звуконепроницаемой комнаты, из которой доносились глухие стуки.

— Так, разделяемся, — сказала Маргаритка. — Сбор с рапортами через десять минут, и будьте осторожны!

Примула пробормотала что-то насчет яиц и кур, и они отправились. Через десять минут снова собрались вместе.

— Много запертых дверей, — сказал Пит.

— И никаких признаков папы, — сказала Маргаритка.

— Ни чирика, — сказал Пит.

— Чирика? — угрожающе переспросила Маргаритка.

— Птицы такой звук издают, — сказал Пит.

— А… Примула?

Примула стояла без котелка и выглядела бледной.

— Ну? — сказала Маргаритка.

— Я вот что нашла — Примула показала какую-то беловатую тряпку.

Пит и Маргаритка принялись разглядывать находку. Это были трусы из отличного шелка. На метке с именем значилось: КРОШКИ, КОЛИН.

— Ага, — сказала Маргаритка.

— Между прочим, не очень чистые, — заметил Пит.

— Но определенно принадлежали папе, — сказала Примула.

Наступила пауза.

— И что это означает? — спросила, наконец, Маргаритка.

— Что папа ходит с голым задом, — сказала Примула.

— Правильно. А где ты их нашла?

— В раздевалке бассейна. Там много другой одежды — может быть, тоже его, но без меток с именем.

— Хм, — сказал Пит.

— Знаменательно, — сказала Маргаритка.

— Что? — спросила Примула.

— Поставь себя на его место, — сказала Маргаритка.

— В раздевалку?

— Да нет же, — сказала Маргаритка, с трудом удержавшись от того, чтобы топнуть ногой. — Он приходит к бассейну. Кто-то говорит ему: давайте, поплавайте. А что, я не прочь, говорит он, потому что жара, тропики. Но я оставил плавки дома. Идите, подберите себе — в раздевалке много, говорит тот, ну, например, Гомес Элеганте. Гомес — франт. И папе интересно выбрать красивые плавки. Вот папа и надевает их, плавает себе и по какой-то причине — может быть, кто-то унес его одежду — возвращается к себе в комнату в плавках.

— А это уже непорядок, — сказала Примула.

— Да, непорядок, — подтвердила Маргаритка.

— Почему? — спросил Пит.

— Потому что, как известно всякой няне, если ты идешь в мокром купальнике к себе в комнату, с тебя капает на ковры, а в воде полно хлора, и от этого ковры обесцвечиваются, появляются отвратительные пятна.

— Кто так делал, тот знает, — сказала Примула.

— Я не знал, — сказал Пит. — В детстве у меня ни бассейна не было, ни плавок.

— А где же ты купался? — спросила изумленная Маргаритка.

— В любой большой луже. Или в канале, когда охота было пошиковать. Нагишом.

— Нагишом. Ах ты, бедняга, — сказала Маргаритка. — Как мне тебя жалко, но это к делу не относится. Сейчас нам надо взять сильную лупу… вот так — она выхватила из кармана увеличительное стекло, — и обследовать ковры. Вот так. — Она рассматривала в лупу ковер, подходивший к самой кромке бассейна. — Ага!