— Что?

— Смотрите!

К дому вела дорожка бледных пятен.

— Это мог быть кто угодно, — сказал Пит.

Примула опустилась на четвереньки и принюхалась.

— Пахнут хлором. Свежие, — сказала она. — Не старше трех дней.

— Ясно, — сказала Маргаритка — Надеваем шляпы. И вперед.

Нахлобучив котелки и расправив плечи, няни пошли по следу.

След провел их по широкой мраморной лестнице, по прекрасным ковровым коридорам со старинными испанскими дверьми, потом вниз по другой лестнице, вырезанной из цельного куска красного дерева. Всё было совсем как у них дома, и Крошки чувствовали себя очень уютно, по-свойски. На первом этаже они свернули в коридор, который вывел их к задней части дома. Пройдя метров сто, Примула сказала:

— Тс-с!

Послышались шаги и напевные испанские голоса телохранителей Гомеса. И еще другой голос, громкий и негодующий.

— Уверяю вас, вы можете рассчитывать на полное мое содействие в расширении перспективы, — говорил голос. — И в связи с этим я хотел бы получить назад мои брюки.

Кто-то прорычал что-то по-испански, но Пит и Крошки даже не попытались понять. Потому что главное было другое: негодующий голос был голосом негодующего папы Крошки.

Хлопнула дверь. Затопали ноги. Мимо по коридору, пихая папу Крошки, протопали пять человек в черных костюмах. Когда они прошли, открылись двери шкафа, оттуда высунулись две головы в котелках и одна бритая и посмотрели вслед черным костюмам, над которыми возвышались белые папины плечи. Судя по всему, папа Крошки был еще в плавках.

— Подумать только! — сказала Маргаритка, всплеснув руками.

— За ними! — прошептали Пит и Примула.

Опять они поднимались по роскошным лестницам и шли по коридорам. После нескольких поворотов налево и направо они вышли на галерею над огромной комнатой. Слышалось ледяное гудение кондиционера. Посреди комнаты стоял длинный стол. У одного конца стола стоял Гомес Элеганте. Позади него на громадном экране была изображена как будто бы знакомая карта. У другого конца стола, ярко, но не слишком тепло одетый в розово-зеленые плавки, весь в гусиной коже стоял папа Крошки. Его окружали люди в черных костюмах.

— Ну? — прошипел Гомес Элеганте, — вот она. Есть тут то, что нас должно интересовать?

— Я очень ценю ваше участие в нашем предприятии, — сказал папа Крошки. — Скрывать существенные факты было бы весьма невыгодно для моей доли доходов от «Колоссальной Недвижимости»…

— Какой еще доли доходов? — сказал Гомес Элеганте.

— Мы с вами, как говорится, партнеры…

— Ошибаешься, — сказал Гомес Элеганте. — Ты не имеешь никакого отношения к «Колоссальной Недвижимости». Мистер Бурбонски этого еще не знает, но он мой партнер и поучаствует в расходах. Но не в доходах, хе-хе. А ты тут сбоку припёка. И убедишься в этом, когда мы привяжем к твоим ногам тяжелые железки и бросим тебя в широкое синее море, а может, смажем майонезом и скормим крокодилам. Ну, где тут рифы и песчаные мели? — Он нетерпеливо постучал указкой по карте.

Маргаритка, Примула и няня Пит в ужасе переглянулись. Карта на экране была картой Острова Скелета.

Они внимательно посмотрели на карту. На ней были обозначены скалы, деревья, пещеры и берега. Но не было места, отмеченного «X».

— Это не карта с кладом, — прошептал Пит. — Это копия.

Внизу папа Крошки выпрямился во весь рост.

— Я не вправе обсуждать эти вопросы с кем-либо, кроме моих партнеров, — сказал он.

— Пст, — произнес Гомес Элеганте, как будто змея плюнула. — Уберите его.

Няни и Пит помчались обратно, вскочили в шкаф и наскоро, шепотом, посовещались.

— Решено? — шепнула Маргаритка.

— Решено! — шепнули Пит и Примула.

И они вылезли.

* * *

Энрико Луза соскучился караулить дверь подвала. Будь его воля, этого дурака в плавках уже давно окунули бы в чан с майонезом и сейчас везли бы на крокодилье болото.

Энрико Луза был недостаточно умен, чтобы думать про себя. Ему обязательно надо было думать вслух, иначе мысли путались.

— Может быть, не крокодилам, — думал он. — Может быть, мы скормим его, ну, этим большим рыбам с острыми зубами. — Он постучал себя по голове, чтобы вспомнить.

— Акулам, — подсказал чей-то голос.

— Во, правильно! — воскликнул Энрико Луза — Акулам! — Челюсть у него отвисла. — Ты кто такой? — спросил он.

— Я маленькая девочка, заблудилась, — сказала Примула, беспомощно моргая.

— Уф, — сказал Энрико и полез за финкой, потому что не уважал девочек.

В это мгновение на его голову обрушился средних размеров астероид, и он вообще обо всём забыл.

— Уф, — сказал Пит, обшаривая карманы бесчувственного бандита в поисках ключей. — Вот они.

Маргаритка открыла дверь.

— Папа! — радостно крикнула она.

— У меня заседание, — отозвались снизу, из темноты.

— Тащи его сюда, — сказала Маргаритка Питу.

Пит спустился по лестнице в темный подвал и вытащил папу.

— Добрый день, — подслеповато моргая, сказал папа Крошки. — Чрезвычайно приятно возобновить знакомство с вами. Однако на следующие несколько часов у меня намечены важные встречи…

— Кончай это, мы линяем, — сказал Пит.

— Не понял?..

Но Пит уже стремительно тащил его по коридору.

— Что такое? — закричал папа Крошки. — Что вы делаете?

— Стремимся к свободе, — сказала Маргаритка.

— Стремись быстрее! — сказала Примула.

— Нет! — закричал папа Крошки. — Вы не понимаете! Мы с моим партнером мистером Гомесом наметили весьма многообещающий инвестиционный проект, связанный с курортным строительством…

— Рехнулся, — сказала на бегу Маргаритка.

— Совсем спятил, — сказала Примула.

— Слушай, строитель, — сказал Пит. — Ты собрался заасфальтировать Остров Скелета, настроить отелей, домов отдыха, да еще завод удобрений в придачу. Но твой подельник Гомес нашел нового партнера, и ты в его планы не входишь. Мы слышали, он сам так сказал. Он украл твои шмотки. А сейчас собирается намазать тебя майонезом и скормить крокодилам. Бедные зверьки…

— Нет-нет, — сказал папа Крошки. — Я был приглашен в дом с бассейном и задержан в предварительной нелицеприятной ситуации, только и всего. Просто маленькая шутка или розыгрыш. Мы по-прежнему партнеры, в равных долях.

— Так ты отдал Гомесу профессорский документ о продаже острова?

Папа Крошки сделал такое хитрое лицо, какое только может быть у человека, бегущего по коридору в одних плавках.