– Нет-нет-нет! – заговорила она. – Даже не проси! Да ты что? Звонить в такое место! Ты что, хочешь, чтобы мой муж узнал этот номер?

– Можно подумать, он его сам не сможет узнать, если вдруг захочет, – хмыкнула я. – Эти телефоны по всему городу расклеены!

– Ну и что! – не унималась хозяйка кафе. – Знаешь, не буди лихо, пока оно тихо! А вдруг он потом с этой Анжелой захочет встретиться, а? Вдруг он с ней договорится?

– Да он ее даже не увидит, – пыталась убедить я приятельницу, но Галина стояла на своем.

– Слушай, а что, твой муж склонен к связям с продажными женщинами? – не выдержала я.

– Нет, не склонен! – отрезала Галина. – И я не хочу, чтобы склонился! Я, конечно, все прекрасно понимаю, Танюша, и всегда готова тебе помочь, но только прошу моего мужа не впутывать ни в какие сомнительные авантюры! Я не хочу, чтобы ты раскрыла дело ценой моего брака! Мне дорога моя семья! У нас две дочери растут! И я не хочу, чтобы…

Мне пришлось, отвернувшись к окну с кислым лицом, выслушать длинную тираду насчет семейных ценностей, а также испытаний и соблазнов, от которых приходится оберегать их чуть ли не ежечасно.

– Ладно, Галя, я поняла, – вставила я, когда Галина перевела дух.

– Слушай… – Взгляд приятельницы стал лукавым, в голубых глазах заиграли знакомые мне озорные огоньки. – А попроси-ка ты Кострова!

– Кострова? – скептически переспросила я. – Станет он меня слушать!

– Ну, тебя-то, может быть, и не станет. А вот если я попрошу… – Галина усмехнулась и сняла трубку.

Через минуту Владимир был в кабинете начальницы.

– Слушай, Владимир Леонидович, – небрежным тоном начала Галина. – Тут вот небольшое порученьице у меня к тебе. Тебе нужно позвонить вот по этому номеру и попросить прислать тебе девушку по имени Анжела, – глядя в окно, закончила она.

– Это что же… Девушку по вызову, что ли? – наконец вымолвил опешивший от неожиданности Костров.

– Ну да, – невинно улыбнулась Галина. Я вторила ей таким же ясным взглядом и доброй улыбкой.

Костров решительно и негодующе поднялся и, буравя начальницу глазками, спросил, чеканя каждое слово:

– И куда прикажете ее… вызвать? Ко мне домой? Или, может быть, к вам? А может, прямо сюда, в «Венецию»?

– Нет-нет, разумеется, все эти варианты отпадают, – остановила его я. – Ты сейчас пойдешь в «Аллегро», снимешь там номер – деньги я дам – и туда вызовешь эту девушку. После этого позвонишь мне и можешь уходить. Я сама ее встречу. В «Аллегро».

Так называлась тарасовская гостиница, расположенная наискосок от «Венеции».

– А вы вообще, Галина Сергеевна, в курсе, что у меня жена и двое детей? – засопел Владимир.

– В курсе, – беспечно кивнула Галина, продолжая смотреть в окно. – А еще я в курсе, что ты вчера возил своих жену и детей на Волгу. В рабочее время и на казенном бензине, между прочим.

Костров покраснел. Пробормотав в сторону «Вот же заразы языкастые!», он помрачнел и посмотрел на часы.

– Бензин я на свои покупал, – поведал он. – И ушел всего на полчаса раньше, потому что все дела уже закончил.

– Вот и сегодня уйдешь домой пораньше, – ласково улыбнулась ему Пивоварова. – Если позвонишь, конечно.

Костров тяжело вздохнул.

– Ладно, – буркнул он.

Я молча сунула ему деньги, Костров взял их и, выходя из кабинета, кинул:

– Я позвоню.

Костров позвонил минут через пятнадцать после своего ухода и сообщил, что, как его заверили, Анжела подъедет через полчаса. И еще заявил, что намерен требовать компенсации за моральный ущерб.

– Какой еще моральный ущерб? – удивилась я.

– Как это? – поразился Костров. – Это же падение имиджа! Знаете, как на меня тут смотрели с ехидцей? Вы что, хотите, чтобы потом весь город говорил, что Владимир Костров ущербный человек, что с ним жена не спит и он проституток снимает? Да вы сами понимаете, что говорите?!

– Ну, ты, Владимир Леонидович, все же не того масштаба фигура, чтобы о тебе кричал весь город, – попробовала умерить его пыл я.

– Как это – не того масштаба! – Костров буквально брызгал слюной в трубку. – Экспедитор лучшего кафе – не того масштаба? Да вы просто опускаете наше кафе! И его сотрудников!

– Хорошо, хорошо, я поговорю об этом с Галиной Сергеевной! – охладила я его. – Я сейчас подойду.

Галина смотрела на меня с любопытством.

– Костров компенсации требует, – поведала я ей. – За моральный ущерб.

– Обойдется, – махнула она рукой, и я, поблагодарив, вышла из кабинета.

«Только бы это была та самая Анжела, – думала я по дороге к «Аллегро». – Эти девицы вообще склонны называть себя вымышленными именами. Только бы это была она, знакомая Гели Синицыной».

* * *

Операция прошла чисто. Костров с хмурым видом покинул номер после того, как в него вошла я, а перед этим – Анжела. За ее появлением я наблюдала, стоя в конце коридора на этаже, где был снят номер. Анжела обернулась на звук открываемой двери и с удивлением уставилась на меня.

– Спасибо, Владимир Леонидович, ты можешь идти, – обратилась я к Кострову.

Тот облегченно вздохнул и двинулся к выходу, однако я заметила его любопытный взгляд, брошенный на нас.

Оставшись один на один со мной, Анжела смотрела удивленным и даже испуганным взглядом, пытаясь понять, что ей сулит эта встреча. Я достала из пакета бутылку вина, конфеты, большую кисть винограда.

– Давай выпьем, Анжела, – ободряюще подмигнув девушке, сказала я.

Анжела недоверчиво покосилась на стол.

– А… Вы кто? – спросила она.

– Ну, какая тебе разница, кто я. Для тебя сейчас важнее то, что работать тебе не придется, а деньги за услуги ты все равно получишь. Так что я тебе предлагаю за них просто поговорить.

– Вы… Из полиции нравов? – уточнила Анжела, по-прежнему с напряжением глядя на меня.

– Нет-нет, – успокоила ее я. – Я вообще не имею отношения к правоохранительным органам. Я поговорить с тобой хочу об одной девушке. – И добавила: – О Геле Синицыной.

– А-а-а, – протянула Анжела, опускаясь на стул перед столом. – А что о ней говорить-то? Не работает она давно, изуродовали ее.

– Это я знаю. И поэтому интересуюсь этим делом. Мне нужно знать, кто мог это сделать с Гелей.

– Да я-то откуда знаю? – всплеснула руками Анжела. – Сами тогда диву давались, боялись потом до смерти, я на работу даже выходить не хотела, так перепугалась, – затараторила она, искоса глядя на бутылку.

Я откупорила ее и, наполнив бокал до половины, придвинула Анжеле, сказав:

– Выпей, успокойся. А потом поговорим.