Повторяю: ни один врач не спасет пациента, если тот сложил руки и спасовал перед болезнью. Мы сами укладываем себя в могилу и сами оттуда себя вытаскиваем. Доктор и его подопечный идут по дороге к выздоровлению рука об руку. Без врача не справиться с раком, но человек в белом халате не может выиграть битву за вашу жизнь без вашего участия. Жизнь ваша, и вам за нее надо сражаться.

Через день в нашей палате появилась Алла Семеновна, очень худенькая, почти прозрачная женщина, которой помогли встать на ноги… кошки. Да, да, именно так.

Алла Семеновна жила одиноко, у нее не было ни мужа, ни детей, ни родителей. Врач, к которому, заболев, она обратилась, оказался равнодушным и даже жестоким человеком, не профессионалом. Не проведя как следует обследование, он заявил пациентке:

– Оперировать и лечить вас смысла нет.

Я тоже некогда услышала подобные слова, но рядом со мной были подруги и муж, которые заставили меня обратиться к другому специалисту, сдать все необходимые анализы. У Аллы Семеновны таких людей не нашлось. Она поверила врачу, осела дома. Ей делалось все хуже и хуже. Понимая, что конец, вероятно, близок, бедняжка договорилась с соседкой – предложила оставить той свою квартиру, взамен же попросила ухаживать за ней, приносить продукты, похоронить себя по-человечески, а главное, приютить ее кошек. У Аллы Семеновны жили две сиамки, которых она считала своими дочерьми.

Соседка согласилась, но сказала:

– Давай оформим документы через пару недель. Мы с мужем купили тур в Египет, завтра улетаем.

В понедельник соседи отправились отдыхать, во вторник Алле стало плохо, в среду она слегла и поняла, что больше не встанет. Четверг Алла провела в забытьи, а в пятницу ее разбудили кошки. Они терлись головой о руки хозяйки, плакали, просили есть, и Алла Семеновна решила накормить несчастных. Идти от слабости она не могла, поэтому в прямом смысле слова поползла на кухню. Сделав над собой героическое усилие, смогла встать, взять коробочку с сухим кормом, насыпать еду в миски. Потом она вспомнила про кошачий лоток и с огромным трудом переместилась в ванную. В субботу подвиг пришлось повторить, но почему-то путь на кухню дался ей легче. В воскресенье Алла Семеновна уже не ползла, а шла. В понедельник она рискнула выйти на улицу – отправилась в супермаркет за упаковкой кошачьего корма. Устала, присела отдохнуть у подъезда на лавочку и разговорилась с одной из мамаш, чей ребенок ковырялся в песочнице. Молодая мать оказалась медсестрой из больницы. Узнав о том, что Алла Семеновна покорно ждет кончины, она возмутилась, связалась со своими коллегами. На следующий день муж медсестры привез Аллу в 62-ю больницу.

Спустя месяц Алла Семеновна бодрым шагом ушла из клиники к своим кошкам. Иногда мы с ней перезваниваемся, и я знаю, что она жива-здорова. Но в ее жизни случились огромные перемены. До болезни Алла Семеновна работала в библиотеке одного столичного НИИ, а после успешной операции круто поменяла жизнь. Теперь она заводчица кошек, судья многих соревнований, специалист-фенолог, к чьему мнению прислушиваются. На одной из выставок Алла Семеновна познакомилась с мужчиной, который подошел к ней с претензией. Вернее, буквально налетел на судью с криком:

– По какой причине моя Маркиза не заняла призовое место? Небось взятки за победу берете!

Алла Семеновна вспылила, наговорила ему резкостей, тот не полез за словом в карман. Беседа перешла в скандал. Потом обе стороны сбавили тон, остыли и решили в знак примирения выпить по чашке чая. Догадываетесь, чем завершилась история? Верно, свадьбой. Вот вам пример того, как онкология может изменить жизнь к лучшему.

Кстати говоря, когда я рассказала Алле о странном поведении моей Клеопатры, о том, как киска упорно ложилась на мою больную грудь, нажимала на нее лапами и странно урчала, она совсем не удивилась.

– Кошка тебя лечить пыталась. Почти все домашние животные чувствуют болезнь хозяина. Если собака или кошка вдруг изменяет привычное поведение, постоянно укладывается на какую-то часть тела человека или, наоборот, избегает ранее любимого хозяина, нужно сходить к врачу. Бывает, что домашний любимец недоволен тем, что человек сменил парфюмерию, крем или внезапно начал курить. Но часто четвероногий друг пытается сигнализировать о неполадках в нашем организме. Сейчас проведены исследования, доказывающие, что собака способна унюхать опухоль, когда та только-только зарождается.

После третьей операции я поняла, что все самое, на мой взгляд, страшное, позади, и воспряла духом. Обрадовались и друзья, ко мне стали ходить гости. Первой у кровати очутилась Маша Трубина, ближайшая подруга детства. Она влетела в комнату, сжимая в руках трехлитровую банку с черной икрой, и, не дав мне рта раскрыть, затараторила:

– Значит, так, это надо слопать побыстрее, наворачивай половником.

Помните фильм «Белое солнце пустыни»? «Опять икра!» Вот-вот, это про меня. Машка с непоколебимой решимостью впихивала в меня рыбьи яйца. Я с тех пор шарахаюсь от икры, наелась ею на всю оставшуюся жизнь.

В своем желании поставить меня на ноги Трубина была не одинока. Засунув в меня граммов двести деликатеса за раз, Маня убегала на работу, а ей на смену являлся мой муж с кастрюлькой, в которой лежала слегка недожаренная телячья печенка. Никакие мои вопли и стоны на тему: «Терпеть не могу печень, никогда ее не ела и есть не стану», – на него не действовали. Со словами: «Надо, Федя, надо», – муж утрамбовывал в меня «лакомство» и уезжал на факультет.

Не успевал он выйти в коридор, как в палате возникали Володя Цехновичер с женой Катей. Она специализировалась по рису с овощами, Вовчик выступал в роли кондитера.

– Ну-ка, – сюсюкали они, разворачивая свертки и вытаскивая банки, – сначала риску диетического, с морковочкой, а уж потом пирожные.

– Сам пек! – сообщал Вовка. – Крем из рыночного масла с яйцами, просто пух. Давай, Грушка, ням-ням…

Мой рост составляет всего один метр шестьдесят два сантиметра, я привыкла есть мало, кошачьими порциями, но ни Владимир, ни Катя, ни Маруся не собирались меня щадить. Они были уверены, что я должна есть, как портовый грузчик, это ускорит процесс выздоровления.

Я давилась рисом, глотала пирожные. Володя с Катериной умилялись, целовали меня и убегали.

Завершался день всегда одинаково. Появлялась Оксана, проводила ревизию в моей тумбочке и резюмировала:

– Хорошая еда, но без витаминов. На-ка, немедленно съешь осетрину по-монастырски…

Или – «говядину под соусом», «рагу из овощей», «ризотто из цыпленка», «форель с лимоном»…

Оксанка великолепно готовит, блюда каждый день были разные, запивала их я свежеприготовленным соком. Подруга, человек обстоятельный и предусмотрительный, приволокла с собой соковыжималку и установила в палате со словами:

– Отличная вещь! Запихнули фруктики, нажали кнопочку, чик-брык, получили чистый витамин.

Дочку Машу привозить в больницу я запретила. Мне не хотелось, чтобы девочка видела маму, с трудом шагающую по коридору и позвякивающую стеклянной банкой, прикрепленной на резиновой трубке к талии. Ну незачем ребенку такие впечатления! На время моего нахождения в клинике Марусю взяла к себе Маша Трубина, она же в июне увезла девочку на свою дачу и, навещая меня, всегда говорила: