И тут Виса, моя храбрая сестренка, стремительной белой тенью скользнула между нами и чудовищами. Резко остановившись на бегу, вздыбив шерсть на загривке и страшно оскалившись, она заставила их отпрянуть. Мы успели вырваться из кольца, которое сжимали вокруг нас обитатели дома.

Мы метались из комнаты в комнату, не помня, где выход, а Виса вела нас по темному лабиринту. Не знаю, как удалось мне сбежать вниз по ступеням лестницы; вслед за Висой я перепрыгивала через зияющие дыры там, где каменные плиты проваливались под нашими ногами. Наконец я увидела звезды в дверном проеме. Виса, хлестнув меня хвостом, первой выскочила на двор.

Три чудовища медленно двигались туда, где бледный от ужаса Рейдан, вскочив на телегу, натягивал тетиву арбалета. Я увидела, что у одного из них из пасти торчит мохнатая лошадиная нога; темная лужа крови посреди двора отражала лунный свет. Не раздумывая, я бросилась к Рейдану, больно ушибив ногу о бортик телеги.

— Убирайся! — хрипло крикнул он на меня, когда я попыталась вылезти вперед. — Какой бес принес вас во двор?

Мне пришлось подождать, пока все три чудища обернутся ко мне: одно из них старательно пыталось зубами вытащить стрелу у себя на боку. Поймав наконец взгляд трех пар глаз, уставившихся на меня с холодной кровожадностью, я выставила вперед ладони. Чудища замерли, окруженные голубым сиянием, а я вытерла пот, выступивший от напряжения. Рейдан облегченно вздохнул.

— Прости, я накричал на тебя. Конечно, ты вовремя. Мы успеем добежать до дворца? Надо чем-нибудь закрыть выход. А где хозяева?

В этот миг, выламывая из стены камни, толпа чудовищ выползла во двор. Впереди, плавно ступая, двигались двое; у одного на лапах блестела золотая шнуровка.

— Вот они, — безнадежным голосом сказала я Рейдану. Недоумение, читавшееся в его глазах, сменилось ужасной догадкой. Мы по-прежнему стояли на телеге, утопая в сене. Виса, утробно ворча, присоединилась к нам и обнажила мощные клыки. Готто с белым от страха лицом прижался спиной к стене.

Несколько чудовищ, легкомысленно приблизившись к своим обездвиженным товарищам, тоже застыли на месте. Остальные начали подползать к телеге, замыкая нас в кольцо. Гело и Арзель оставались поодаль, но их голодные, горящие глаза не сулили нам ничего хорошего.

Вдруг Рейдан, отбросив арбалет, спрыгнул с телеги и пошел навстречу брату и сестре.

— С ума сошел, — простонал Готто.

Однако чудовища, хотя и тянули к Рейдану со всех сторон огромные головы, не причинили ему вреда — видимо, хозяева еще не подали им знака. Рейдан подошел к ним совсем близко.

— Арзель, — спокойно и даже ласково сказал он, — давай поговорим, Арзель.

Давным-давно — и было ли это на самом деле? — в храме Келлион жил щенок. Вообще-то сестры не держали домашних животных — нам не нужны были ни лошади, ни собаки. Но однажды вместе с новой маленькой сестрой в храм попал белый пушистый щенок — девочка так крепко прижимала к груди свое сокровище, что сестра-искательница позволила его оставить. Скоро малыш стал всеобщим любимцем; старшие сестры тайком подкармливали его, а мы, девочки, без устали играли с ним в мячик, за которым он гонялся, смешно задрав короткий пушистый хвост. Щенок прожил в храме всего две недели, а потом с ним произошла беда: глупый малыш, заигравшись, не заметил, что выскочил на балкон, поскользнулся и повис между двух каменных столбиков. Он отчаянно дрыгал задними лапками, силился взобраться обратно и кричал от страха. В это время мы стояли внизу. И вдруг щенок сорвался, беспомощно взмахнув лапками, полетел вниз и скрылся с наших глаз за одной из множества каменных скамеек во дворе храма. Старшие сестры тут же увели нас прочь. Мы были безутешны, и я спросила одну из старших сестер, почему мне кажется, что лучше я сама бы предпочла оказаться над смертельной пропастью, чем смотреть, как щенок тщетно борется за жизнь. Сестра внимательно посмотрела на меня и покачала головой.

— Тебе больно, потому что ты его любишь. Будь осторожна, маленькая сестра, любовь — опасное чувство.

Эта детская история всплыла в моей памяти в тот долгий миг, когда Рейдан не спеша подходил к Арзель. Мысль о том, что сейчас он погибнет страшной смертью на моих глазах, сознание собственной беспомощности сводили меня с ума. Я уже знала, что любовь не защитит от смерти… Еще немного, и я бросилась бы к нему, чтобы успеть прошептать: «Я люблю тебя!» Но Рейдан не походил на человека, совершающего шаг отчаяния.

Но тогда зачем он это делает? Если вдруг он решил жертвовать собой ради нас, что, увы, маловероятно, то, съев его, чудовища все же доберутся и до нас. Я чувствовала, что удерживаю их из последних сил. Может быть, Готто прав, и охотник действительно сошел с ума от страха? Но Рейдан не был трусом, и походка его оставалась осторожной и уверенной, как будто он выслеживал в лесу свою пушистую дичь.

Оба чудовища напряженно уставились на него, слегка покачивая головами. Их слуги, переминаясь с лапы на лапу и припадая брюхом к земле, подползали все ближе и ближе; они издавали странные звуки, то жалобные, то сердитые, они явно были голодны, а добыча была так близко! Но брат с сестрой по-прежнему стояли неподвижно, не отводя мерцающих в лунном свете глаз от Рейдана.

— Ты умрешь, охотник! — прошипела наконец Арзель. Куда делся ее красивый девичий голос!

Похоже на то, — спокойно ответил Рейдан. — Но знаешь, меня всегда прельщали тайны, а все, что творится в твоем дворце… Перед тем, как ты поужинаешь мною, расскажи мне кто ты, почему живешь в двух обличиях, зачем губишь путников. Ты существо из Бывших времен?

Арзель раздраженно мотнула головой, разинув пасть, и я не удержала вскрик. Но Рейдан даже не вздрогнул. Спокойным, ровным голосом он продолжал:

— Да и зачем тебе меня есть? В твоем дворце всего в изобилии. Не лучше ли нам поговорить, как друзьям? Ты же видишь, я не боюсь тебя, ты мне не противна…

Охотник протянул руку к страшной голове и осторожно погладил Арзель по щеке. Та застыла, не шевелясь. Это было удивительное зрелище: между Рейданом и Арзель, двумя существами совершенно разной породы, как будто бы протянулась тончайшая ниточка понимания.

И тут произошло невероятное. Я увидела, как слезы хлынули из глаз чудовища, и оно — нет, все-таки она! — словно застыдившись, неуклюже побежала обратно к дворцу. Вот тут уж и Рейдан опешил от неожиданности и обернулся к Гело.

— Ты довел мою сестру до слез, путник, — с горькой усмешкой произнес тот. — Я должен бы наказать тебя за это, но вместо этого приношу свою благодарность. Она услышала от тебя то, что мы не слышали от людей уже очень давно. Сбылась наша мечта: эти непонятные обитатели нового мира решили наконец поинтересоваться, кто же мы такие на самом деле. Было время, когда мы сами стремились рассказать о Бывших временах, как вы называете прошлое, поделиться своими знаниями и всем, что уцелело после Тумана. И что вам была за беда, что воздух нового мира превращал нас в этих странных существ! Но мы не успевали открыть рот, как чувствовали волну отвращения и страха, исходящую от вас. Как сегодня, когда я повстречал вас в поле. Но, впрочем, нам действительно есть что рассказать. Не стоит делать этого во дворе — за пределами этих древних стен даже я начинаю терять память, а нашими слугами становится очень трудно управлять. Кроме того, я же вижу, какого труда тебе стоил твой благородный жест. Ты ведь лукавил, охотник, конечно, мы тебе противны… И я не могу винить тебя за это: порой мы становимся противны и самим себе. Мы с сестрой вновь приглашаем вас во дворец — единственное место, где мы станем теми, кто мы есть, — детьми великого короля Кольфиара.