Он прыгнул на Иллидана, занося кулак. Раздался шелест. Рука скользнула по кожистой поверхности, задела кость… А через миг Ванделя сбило с ног. Покатившись, он врезался в извивающийся на полу сгусток света. Ощутил прикосновение плоти, услышал стон.

Сомнений не осталось: теперь он так видит мир.

Потянув носом воздух, Вандель услышал запах грязных повязок, пота и вонь демона, от которой начало тошнить и одновременно разгорелся голод. Вандель метнулся вперед, вонзил зубы в руку другого эльфа, но тут его схватили за загривок, как котенка саблезуба.

– Довольно, – сказал Иллидан. – Учись управлять тем, что внутри тебя, иначе оно станет управлять тобой.

Разозлившись, Вандель попытался ударить его локтем, и вновь его швырнули в сторону, через весь зал. В ушах засвистело; холодную стену Вандель успел почувствовать еще на расстоянии, а ударившись, быстро вскочил на ноги. Столкновение почти не причинило боли.

Предатель не давал поживиться добычей, и Вандель подобрался, готовясь к прыжку. Аура Иллидана сделалась ярче, желтовато-зеленое свечение усилилось; когда Предатель двигался, окружающие его мотыльки-искорки вихрились, принимая новые причудливые формы. Это были частицы Скверны, влекомые к Иллидану, послушные его воле. Вот из пальца Иллидана вылетел сгусток искорок и ударил Ванделя в грудь. Сила утекла, как вино – из перевернутого кубка. Вернулось головокружение, только уже сильнее, в тысячу раз. Вандель рухнул к ногам Предателя; гнев улетучился.

Вандель вновь почувствовал себя прежним. Правда, теперь он понял, что видел, и что с ним случилось.

– Демон, которого я сожрал… он все еще во мне, так?

– Да, – ответил Иллидан, – и хочет на свободу.

– Как мне управлять им?

– Сегодня ты сделаешь первый шаг на этом пути. Следуй за мной.

– Зачем?

– Что – зачем?

– Зачем ты здесь? Зачем помогаешь мне?

– Ты знаешь, кто истинный враг, и у тебя задатки великого охотника на демонов. Я видел это в тот день, когда сгорела твоя деревня. Вижу это сейчас. Вскоре мне пригодятся бойцы вроде тебя.

Превозмогая слабость и головокружение, Вандель поднялся на ноги. Его настоящие враги – несметные полчища Пылающего Легиона, и даже в эти мгновения они готовятся напасть на его родной мир.

Вандель постоял немного, пытаясь успокоить мысли. Прислушался к внутреннему голосу, но ничего не услышал. Впрочем, это еще ничего не значило: демон сидит внутри него и не раз попытается вырваться на свободу.

Вандель теперь видел потоки и волны энергий. Видел ауры живых существ – какие-то светили ярче других, какие-то лучились энергией. Но самая яркая аура принадлежала тому, кто стоял рядом.

– Так вот как ты видишь мир?

– И так – тоже. Твой разум со временем приспособится: сейчас он учится по-новому понимать, что и как ты видишь. Придет время, и ты снова узришь привычный мир, по-старому. Это видение ограничено, однако разум тяготеет к знакомому.

– То есть ты можешь видеть мир, каким я вижу его сейчас, и таким, каким я видел его прежде?

– Верно. Но и у этих двух способов видения есть оттенки.

Вандель попытался воспроизвести в голове обычный образ Иллидана, и перед его взором медленно проступил нелепый и кривой, похожий на детские рисунки на земле, Предатель.

– Это как управлять магией, – зашевелились его земляные губы. – Учишься чувствовать потоки силы. Учишься ощущать души живых и неживых.

Они приблизились к дверному проему: Вандель догадался об этом по ощущению провала в стене, тогда как всюду чувствовался камень. Еще он уловил присутствие живых существ; они излучали силу, они ждали чего-то.

Иллидан подтолкнул Ванделя вперед, и он ударился обо что-то, похожее на кромку стола.

– Ложись.

– Зачем? – спросил Вандель.

– Сейчас тебе нанесут первую метку.

Вандель ощупал деревянную крышку стола. Он только сейчас понял, что прежде совсем не пользовался осязанием, зато теперь ощущал каждое волокно, каждую щепку и сучок. Он мог сказать, где плотник не до конца отполировал дерево… Все чувства, кроме зрения, заметно обострились.

Вандель лег на стол, и его пристегнули кожаными ремнями. Он было запаниковал, и чувство опасности усилилось, когда аура одного из стоящих неподалеку вспыхнула.

– Когда-нибудь ты научишься сам делать себе татуировки, однако сейчас доверься мастеру, – сказал Иллидан. – Лежи смирно. Будет больно.

Татуировщик склонился над Ванделем и ввел ему под кожу нечто настолько горячее, что оно казалось холодным. Или же, напротив, настолько холодное, что оно обжигало. Когда иглу вытаскивали, ощущение было такое, будто вынимают кинжал из раны. Вандель с трудом сдерживал крик.

«Нет, нет, нет», – затараторил голос в голове, сообщая свой страх Ванделю.

Ловушка! Над ним свершают злой обряд!

Игла снова вошла под кожу. Тело взорвалось болью, хуже которой Вандель не испытывал с тех пор, как вырвал себе глаза. Он заметался, но ремни держали крепко. Сильные руки прижали его к столу.

Игла вонзалась в плоть снова, снова и снова, и каждый раз было мучительно больно. Каждый раз из Ванделя словно вытягивали силу, а голос в голове становился все тише и тише.

Вандель умирал, эта магия его губила.

Он сыпал проклятьями и угрозами, молил о пощаде, но боль не проходила. В конце концов Вандель сдался и обмяк, а татуировщик продолжал свою работу.

Когда ремни сняли, Вандель с трудом сумел подняться. Гнев и страх притупились; впервые за много дней он ощутил себя прежним. Он почти не видел сияния аур: Ванделя будто опоили неким ядом, лишив новообретенных способностей.

– Хорошо, что все закончилось, – пробормотал он.

– Худшее еще впереди, – ответил Иллидан.

* * *

Сидя в келье, Вандель слышал, как во дворе внизу обучаются фехтованию. Еще новички? Такие же, как он? Глупцы, поверившие обещаниям Иллидана?

Хорошо было убраться из поганых казарм и устроиться в собственной келье. Ванделя отвели сюда сразу же после того, как ему нанесли первую метку. После обряда он оправлялся целый день. Теперь эльф лежал на кровати и, ощупывая пустые глазницы, радовался тишине и одиночеству. Радовался, что не видит кругом чужих аур.

Глаз он лишился навсегда, а когда рядом не было ни души, было проще убедить себя, что ауры только мерещились. Возможно, ему вообще все приснилось?

Однако грубые простыни говорили об обратном: Вандель ослеп. Сам ослепил себя, лишь бы не видеть ужасных картин, правды: Вселенная обречена, как его близкие. Никто не сможет победить Пылающий Легион, а на пути его становятся лишь глупцы вроде Предателя.

Легко обмануть себя, сидя в стенах крепости вроде Черного Храма, в окружении огромной армии. Истина же в том, что никто не спасется, нигде не безопасно. Один удар Пылающего Легиона – и Черный Храм падет, как песочный замок под пятой великана. И те воины, что сейчас упражняются во дворе с оружием, погибнут, когда повелители ужаса придут за причитающимся Легиону. В конце концов Саргерас, – титан, способный уничтожить Вселенную, – победит. Вандель первым узрел истину.