— Фактически ничем, — пожал плечами переговорщик. — Аукцион не имеет официального статуса, поэтому мы считаемся преступной группировкой. По факту, ничего незаконного в нашей деятельности нет, кроме того, что мы не платим налоги.

— А налоги вы не платите, чтобы на вас сложнее было давить, — понимающе хмыкнул я.

— Все верно, — кивнул Астарабади. — Когда есть официальные документы и официальные лица у кампании, ее всегда можно отжать. Тем или иным способом. О нас же знают многие, но никакой конкретики ни у кого нет. У нас даже постоянного места жительства, равно как и места для проведения Аукциона, нет.

— А кто вы по воинской специальности, если не секрет? — полюбопытствовал я.

— Могли бы и у Рама уточнить, — хмыкнул Астарабади. — Диверсанты мы. Конкретно я с ним в одном подразделении служил.

— И те, кто был в ресторане с Барелви, тоже?

— Все, — кивнул он. — Нас почти десяток на самом деле. Ну то есть уже шестеро осталось.

Астарабади слегка помрачнел. Догадываюсь, что убитые были его друзьями. И если самого Барелви можно «списать» как утратившего честь, то остальные двое — это спорный вопрос.

И мне подобная «мина» под боком не нужна.

— Я не хочу недомолвок между нами, — начал я. — Поэтому скажу прямо. Я пришел к Барелви, чтобы получить доступ на Аукцион. Я не знал, что это — мое наследие, мне нужен был обычный гостевой доступ. Барелви решил, что мне есть, что продать, и захотел отобрать эту гипотетическую ценность. И напал первым.

Астарабади прикрыл глаза и слегка отвернул голову.

— А остальные? — тихо спросил он.

— Они вели себя как сработанная группа, — пожал плечами я. — Их голосов я вообще не слышал в тот вечер.

— Не сочтите за недоверие, — осторожно начал Астарабади, — но могу я попросить разрешения перед уходом поговорить с Рамом?

Это именно недоверие, но я не стал заострять на этом внимание.

— Хорошо, — сказал я.

В конце концов, меня он видит впервые в жизни, а аристократы тоже могут врать. В своей среде за такое закопают, но кто он и кто я? Ему просто не поверят, если он обвинит наследника древнего рода в нарушении слова. Да и никто вообще не будет слушать безымянного простолюдина. Мне ничего не будет стоить ложь ему. Мы оба это понимаем.

— Подтверждаю, — сказала Асан из-за моей спины. — Барелви напал первым, а его напарники не сказали ни слова за весь вечер и поддержали его в бою.

За моей спиной раздался шорох сдвигаемой стенной панели. Что, и мой «засадный полк» не выдержал?

— Подтверждаю, — сказал Рам.

Ну точно.

Я глянул через плечо и увидел его поклон.

— Прошу прощения, господин, — добавил мой диверсант.

— Подстраховались, — одобрительно хмыкнул Астарабади и уважительно кивнул мне. И тут же поклонился из положения сидя: — Я прошу прощения за свое недоверие. И я глубоко благодарен за вашу снисходительность.

Пфф… Меня начало уже напрягать это безмерно официальное общение. Поймав себя на этом, я с удивлением был вынужден признать, что уже внутренне записал Астарабади в ряды своих людей.

— Садитесь уже, — бросил я ближникам. — Поговорим предметно.

*****

С Астарабади мы засиделись практически до ночи. Где-то посередине разговора прервались на ужин и снова собрались. Нюансов было много, потенциальных проблем — еще больше, но и финансовый поток того стоил.

Главное — удержать Аукцион в своих руках. И не подставиться по ходу дела. За такой куш мне глотку перегрызет даже великий клан, и никакое слово императора никого не остановит.

Мне срочно нужны люди. И в то же время резко наращивать мощь рода нельзя, потому что возникнет закономерный вопрос: а на какие деньги я так бодро взлетел?

В общем, уехав в Академию утром, я принял решение выкинуть из головы все дела хотя бы на полдня. Пусть информация уляжется.

Впрочем, и в Академии хватало задач. Меня, конечно, слегка бесил этот детский сад, но улизнуть отсюда или совсем уж наплевать на него я не мог.

Как минимум, это отличный источник знакомств и связей.

Как максимум, я и здесь могу набрать людей. Подростки — это немного не то, что требуется прямо сейчас, конечно, но дети растут, а мне нужно смотреть в будущее. И не на пару лет. Все древние роды мыслят столетиями, а то и тысячелетиями, пора и мне к этому привыкать.

А для начала… Клуб, что б его.

До Турнира еще нужно дожить, эта беда свалится мне на голову не прямо завтра, а вот клуб я решил выбирать сразу. Жаль, конечно, выбрасывать в никуда свое время, но свободный выход в город мне нужен.

Клубы боевых искусств и любые другие, связанные с физической нагрузкой, отпадали сразу. Мне ставили в прежнем мире совсем другую систему боя. И показывать эти навыки всем подряд я не собирался.

Я бы с удовольствием взялся за изучение чего-либо, связанного с тактикой малых групп, составленных из неодаренных и боевых магов, но таких клубов здесь не было.

Перечень клубов вообще был довольно ограниченным.

Для меня, пожалуй, имеет смысл выбирать клуб, который может дать мне что-то полезное в смежных с магией областях. В чистой магии я любому местному магу фору дам. А вот поучиться той же артефакторике я бы не отказался.

В своей реальности я, в основном, разрабатывал сами плетения. Техно-магические доспехи мы отдали в итоге военным и принимали там участие постольку-поскольку. Зато мы постепенно поднимали собственное артефактное производство. И тестовые образцы артефактов я тоже делал. Иначе просто невозможно всесторонне изучить собственное изделие, там масса нюансов в части привязки к материальной основе.

Что именно здесь доступно для основы артефакта, способы обработки и вытекающие отсюда особенности — все это полезно знать.

Производством в моем мире занимался отец, и я понятия не имею, как это делается. Особенно если думать о его налаживании с нуля в перспективе.

Однако и такого клуба нет. Артефакторика — это факультет Академии, всему этому студентов научат чуть похоже, если они для себя выберут эту специализацию и поступят на третий курс.

Лениво размышляя на эту тему, я так же неторопливо шел в сторону столовой.

Неожиданно взгляд зацепился за сидящую на скамейке в тени деревьев девушку. Темноволосая, довольно худенькая, бледное личико с грустными голубыми глазами, в