У мальчика напряженно сжались кулачки. Глаза стали такими большими, словно больше ничего на лице и не было.

— Вот я и узнала.

Клавдия почувствовала, что сердце ее сейчас выскочит, что дыхание прервется и выдаст.

— Но сначала я разденусь, разуюсь, помою руки, потом мы сядем ужинать…

Невозможно обманывать детей. Не в том смысле, что нельзя — это само по себе, хотя… — а в том смысле, что не получается.

Клавдия знала, что если сейчас же выложит придуманную ею ложь, Витенька не поверит. Клавдия сочиняла, что сказать, долго и мучительно. Правду она отмела сразу — ни у нее, ни у мальчика сердце бы не вынесло. Но ложь должна была стать и достоверной и удивительной одновременно. Ведь не поверит ни один ребенок, что мать его быстро умчалась к родственникам или легла в больницу, даже не позвонив собственному дитяте. Кроме того, эта ложь не должна была иметь временных ограничений. От родственников когда-нибудь возвращаются, в больнице можно навестить. А тут надо было дать время Витеньке, как это ни страшно звучит, постепенно отвыкнуть от матери. Ну, если не отвыкнуть, то хотя бы поспокойнее относиться к ее ожиданию.

Еще и поэтому надо было выложить спасительную ложь, как обыденность, как само собой разумеющееся и единственно верное объяснение.

Даже Макс, который внимательно наблюдал за разговором, ничего не заподозрил.

— Правильно, ужинать, ужинать! — схватил он Витю под мышки и понес в ванную мыть руки.

Только тут Клавдия заметила, что Федор еще не вернулся. Так, только краем сознания отметила. Сейчас было не до этого.

Ленка вышла к ужину в самый последний момент, когда уже всем надоело ее звать.

— Ну чего вы орете? — не очень любезно сказала она. — Я должна уроки сделать или нет?

Клавдия положила детям в тарелки котлеты и картошку, налила молока, а сама решила выпить только чаю. Кусок сейчас в горло не полез бы.

— Ну, как вы тут без меня, не ссоритесь? — все тянула она с началом разговора.

— Что ты! — Макс чуть не прыснул с набитым ртом. — Витька такой деловой, такой хозяйственный. Говорит, что мы слишком жирно живем, надо одну комнату сдать.

— Чью же? — полюбопытствовала Клавдия.

Витенька опустил голову и покраснел.

— Ленкину, — сказал тихо.

— Почему это? — вытянулось лицо дочери.

— А если ты моей женой станешь, я тебя к себе забеу, — пробурчал мальчик.

— Еще чего! — манерно проговорила дочь. Но идея ей явно льстила.

— Так вот, Витюшка, все я про твою маму узнала, как и обещала утром, — осторожно начала разговор Клавдия.

Витенька сейчас не напрягся, слушал спокойно. Этого Клавдии и надо было.

— Но сначала ты мне ответь: кто у тебя мама?

— Водитель тьоллейбуса, — гордо сказал мальчик.

— Верно. И очень хороший водитель, заметим. Правда?

— Хых!

— Вот. Я бы даже сказала: мирового уровня водитель, — развивала Клавдия. — Таких водителей поискать.

— Хых! — снова гордо выдохнул Витя.

— Поэтому твою маму пригласили в одну очень далекую страну, чтобы она научила тамошних жителей водить троллейбусы.

— В Амеику? — зачарованно спросил Витя.

— Нет, — улыбнулась Клавдия. — Еще дальше.

Макс, который начало разговора слушал с полным доверием, теперь поглядывал на мать настороженно. Только Ленка безучастно ковыряла в тарелке вилкой.

— Во Вьетнам, — сказала Клавдия уверенно. — Знаешь такую страну?

— Не-а.

Витя ждал развития, а Клавдии, если честно, больше уже и сказать было нечего.

— Ну вот, она там поработает…

— До лета? — перебил мальчик.

— Думаю, дольше…

— Да, научить троллейбусы водить — это не так быстро, — подхватил Макс. Клавдия не поняла, вовремя или нет. Она поняла только, что сын о чем-то догадался.

— До зимы? — уточнил мальчик.

— Может быть, и дольше, — сказала Клавдия.

— Ух ты, за границу поедешь? — за чистую монету принята Ленка.

Витя с надеждой посмотрел на Клавдию.

Та понимала, что силы ее на исходе, что еще минута — и она сорвется, заревет, прижмет к себе мальчишку, что вся ее затея обмануть мальчика вот-вот провалится.

— Ну, кто ж его во Вьетнам пустит? — спокойно сказал Макс. — Ты ж знаешь, там очень жарко.

— А! Вот почему мама шубу не взяуа, — догадался Витя. — А я жауы не боюсь!

— Ну, там не только жара, — решил поддержать Клавдию Макс, — там еще много болезней разных. Для взрослых не опасны, а для детей — очень.

Только сейчас и Ленка стала о чем-то догадываться.

— А позвонить оттуда можно? — осторожно спросила она.

— К сожалению, там даже телефонов нет, — опустошенно сказала Клавдия.

Ленка все поняла, закусила губу, отвернулась, чтобы Витя не увидел ее лица.

— Ну, тогда мамка мне напишет, — сам себя утешил мальчик и снова принялся за котлету. Не мог же он допустить мысль, что взрослые люди так жестоко обманывают его.

— А ты еще немного поживешь у нас и к папе переедешь, — сказала Клавдия, чтобы поскорее закончить этот разговор.

— А! Тетя Куава, — вдруг хитро улыбнулся мальчик. — Ты что-то забыуа!

— Что я забыла? — еле выговорила Клавдия.

— Мне мамка доужна быуа что-то пеедать. А?

— Действительно, забыла! — с трудом улыбнулась Клавдия. — Хорошо, что напомнил.

Она встала из-за стола, вышла в прихожую и через минуту вернулась с яркой коробкой в руках.

«Угадала или нет? — с ужасом думала она. — Угадала или нет?»

Витенька зачарованно поднялся из-за стола и протянул руки к коробке.

— Это мне мамка пеедала? — почему-то шепотом спросил он.

— Да.

Мальчик открыл коробку и осторожно вытащил оттуда шикарную, блестящую лаком и хромом радиоуправляемую модель спортивного автомобиля.

— У-ух ты-ы! — проговорил мальчик. — Мамка богатая стауа…

Федор вернулся, когда Клавдия уже лежала в кровати, безуспешно стараясь уснуть…

Суббота. 9.12 — 11.48

— Ну все, я поскакал. — Федор воздушно чмокнул Клаву и стал натягивать туфли.

— А не жалко тебе в этих на работу? — спросила она, сидя за туалетным столиком и наблюдая в зеркало, как он завязывает шнурки. — Испачкаешь ведь.

— Ну конечно. Мне что, как чмо какое-то, всю жизнь ходить?