утро, Артур, — не поворачивая головы, отозвалась я.

— Спасибо тебе.

— За что? — несколько удивилась я.

— За ласку, заботу и … терпение.

Я не совсем поняла ту интонацию, с которой он все это произнес и оглянулась на него. Он смотрел на меня внимательно и задумчиво, в глазах не прыгали веселые чертики.

— Кофе будешь? Или лучше чай?

— Спасибо, лучше кофе. Сделаю сам, сиди. И … извини меня. Я был не прав.

Я обняла его и притянула к себе, подставляя губки для утреннего поцелуя. Я люблю его!!! Люблю таким, каков он есть!!! Со всеми его достоинствами и недостатками!..

Он поцеловал меня, но поцелуй был осторожным. Мне хотелось другого. Что произошло? Обида? Разочарование? Что?..

— Что-то произошло пока я спала?

— А ты умеешь быть…, — он замолчал, стараясь подобрать слово.

— Какой?

— Какой? Убедительной. Не ожидал. Надеялся, что уступишь. Надежда не оправдалась.

— Извини, если не оправдала твои надежды, — я попыталась в эти слова вложить всю свою любовь и нежность.

— Но я же люблю тебя!!!

— Артур, я тоже люблю тебя. Но тебе не кажется, что любовь и …, — я запнулась, поняла, что не смогу назвать вещи своими именами, покраснела, и продолжила, — немного разные вещи. Или я что-то не понимаю в этом?

Артур заметил мое смущение, улыбнулся.

— Все ты понимаешь, Машуня. И откуда в тебе столько мудрости, юная леди?

— Боюсь, общение с тобой, делает меня мудрой быстрее, чем я бы этого хотела. А где Шуша?

— Наверное, ушла за свежей булкой.

Теперь он поцеловал меня так, как целовал всегда, нежно и страстно, как бы ставя точку. Это было подтверждением того, что вчера я все сделала правильно. Хотя что-то изменилось в его прикосновениях. Но, что? Этого я еще не поняла.

Выпив кофе, мы, в ожидании Шуши, перебрались в гостиную (вернее меня туда отнесли). В его объятиях было уютно, хотелось крикнуть: «Остановись мгновение, ты прекрасно!».

Дача

По дороге на дачу мы молчали, хотя утром помирились, но осталось какое-то невидимое напряжение, осталось что-то еще невыясненное и недоговоренное. Каждый переживал и думал о своем. Разговаривала только Шуша. Артур ей односложно отвечал.

Мы съехали на проселочную дорогу и заехали на территорию дачного поселка. Дома стояли в основном двухэтажные. Это были дачи светил науки и известных в Питере людей. Жили они своим обособленным мирком. Машина остановилась у ворот.

— Приехали, милые дамы.

— Спасибо, Артурчик. Разгружай все на террасу. Потом разберем, — скомандовала Шуша и, обратившись ко мне, добавила, — пойдем, милая, покажу наши владения.

Я сама вышла из машины. Артур не успел открыть мне дверь. Или не захотел успеть?

— Пойдем, Машенька, в дом. Пусть мужчина сам справляется с воротами, машиной и коробками.

Я шла следом за бабушкой к дому по садовой дорожке, вымощенной шлифованным камнем.

— Маша, у вас все в порядке? Вы помирились?

— Да, бабушка. А почему Вы спросили?

— Молчали всю дорогу. Притом на пару. Обычно воркуете. Артур извинился?

— Да, извинился. Но внутри у меня что-то не так, бабушка. Может подсознательно ищу ошибку в себе и не нахожу? Может в нем что-то заметила и еще не поняла, что именно. Есть внутренний дискомфорт. Нужно, наверное, время, чтобы во всем разобраться. Сейчас в работу окунусь, обычно помогает, все встает на свои места…

— Хорошо, Машенька. Тогда ты, милая, займешься уборкой дома. Здесь чисто, просто нужно смахнуть зимнюю пыль, снять чехлы с мебели, намыть окна. До обеда нужно убрать кухню. Обед я приготовила дома и привезла уже все готовое, нужно будет только разогреть. А ужин приготовим вместе.

Она открыла дверь в дом. И мы попали в просторную гостиную.

— Вот и наш домик. Сейчас, Машенька, я тебе его покажу.

Бабушка показывала мне комнаты, одномоментно распахивая окна и двери, впуская в дом майский ветерок и лучики весеннего солнца. Шуша рассказывала про дедушку и бабушку Артура, про их дочь Наталью, про то, как она вышла замуж против воли родителей и уехала с мужем в Армению, про то как она была счастлива с мужем, но ни словом не обмолвилась об их разрыве, про Артура.

А я слушала и не слышала. В моей голове жил только Артур. Я не должна его потерять! Я хочу быть с ним. Но, утром, целуясь и обнимаясь с Артуром, я заметила перемену в нем… Я не поняла, что изменилось, но что-то изменилось… Что произошло? Осознание? Чего? Отдаление? Боже, дай мне силы понять его, прошу тебя!..

Шуша показала мне второй этаж. Здесь было четыре спальни, две достаточно большие, две поменьше, и большой лестничный холл.

— Машенька, спальня на первом этаже, хозяйская, пусть она будет ваша. А я перееду на второй этаж.

— Нет, что Вы, — возмутилась я. — Мы молодые и бегать по лестницам для нас дело привычное, да и спальни нам нужно две. К тому же, Вы собираетесь здесь жить все лето, а мы только набегами, в свободное от работы время. Пусть спальня на первом этаже будет Вашей, как это было раньше. Не нужно ничего менять.

Мы спускались по лестнице. Артур стоял на террасе, опираясь о перила, курил, терпеливо ждал, когда мы закончим обход владений.

— Сад покажу после обеда, или Артур покажет. А сейчас за дело.

Шуша выдала мне инвентарь и увела Артура с собой. Ему сегодня предстояла не только трудотерапия, но и воспитательно-назидательное нравоучение Шуши. Бабушку очень обеспокоили наши отношения, и она явно не хотела, чтобы они закончились.

Я принялась за уборку. Что-что, а убирать меня моя бабушка учила с детства. Мне, глупенькой, казалось, что готовит меня бабушка в домработницы. С возрастом поняла — в хозяйки. Бабуля, всегда приговаривала «женщина должна уметь все и убрать, и приготовить, и починить, и новой сшить-связать, в жизни все может пригодиться; мы не знаем, что будет нужнее — голова или руки».

Протерла потолок, стены, вымыла окна и перешла к полу. На террасе раздались шаги.

— Александрина, — послышался мужской голос.

Я вышла узнать кто и кого ищет. На пороге стоял пожилой мужчина лет семидесяти (наверное, это и есть Афанасий Григорьевич, наш садовник и по совместительству, как говорил Артур, кавалер Шуши, полковник в отставке), статный такой, подтянутый.

— Здравствуйте, — поздоровалась я, — Вы Шушу ищите? — он утвердительно кивнул. — Они с Артуром в саду.

— Здравствуй, дочка, — он с интересом рассматривал меня. — А ты та самая Машенька?

— Да, Маша. А какая «та самая»? — поинтересовалась я.

— Которая свела с ума Артура. Шуша очень переживает за внука. Он у нее единственное, что держит ее на этой земле. Пойду