— Начнём отсюда, — указал я на знак, отмечающий заброшенную факторию по добыче ценных пород древесины. — А там уж как пойдёт.

— Вам остаётся лишь полагаться на удачу, — покачал головой Келгор, складывая свою карту. — Даже с воздуха этот район не особо разглядишь. Там же непролазные джунгли.

— Но нам нужно всего лишь найти место, где прячется полк солдат и дирижабль, — пожал плечами я. — А судя по этой карте, больших кусков суши в этом районе нет.

— Разумно, — потёр подборок майор. — Давайте посмотрим на пакетбот и прикинем, что ещё можно сделать.

Пакетбот оказался не самой большой лодкой, правда, с дизельным мотором и кабиной для рулевого. Остальные члены команды могли довольствоваться лавками вдоль обоих бортов, на которых вполне можно спать. Не самые худшие условия для путешествия. Тем более, что под одной из лавок обнаружился приличных размеров брезентовый тент. Если нас застанет ливень, его можно растянуть над всем пакетботом. Стойки и крепления для этого имеются. Из оружия на корме стоял пулемёт «Шатье» на вертлюге такой длины, что стрелять можно в любую строну — слепых зон почти нет.

— Не хотите поменяться? — спросил я Келгора. — «Шатье» на один из ваших «маннов».

Пара его десантников вместе с Пеппито и Святым в это время грузили на пакетбот бочки с горючим. Их должно хватить на наше путешествие, и даже на то, чтобы потом добраться до Большого моста останется.

— Допустим, я даже не против — не худшая машинка этот «шатье», — усмехнулся майор. — Да только где я вам быстро достану патроны к «манну»? В деревне всё оружие розалийское или астрийское — не нашего калибра. А после драки к штатным «маннам» осталось от силы три сотни патронов, и то если перетрясти все короба и барабаны. Черномазых тут оказалась многовато — не рассчитывал, что их столько будет, когда готовился. В следующий раз буду предусмотрительней.

Из небольшого машинного отделения пакетбота вылез Эрнандес — тот оказался знатоком разных механизмов, из-за чего генерал Элиас и отправил его с нами. Мало ли что случится в дороге — хороший механик всегда пригодится.

— Двигатель в полном порядке, — заявил пожилой рагниец, вытирая пальцы ветошью, — хоть сейчас можно отчаливать. Бак почти полный.

Я умел управлять с малыми судами, да и особой сноровки тут не требовалось, так что мы решили стоять вахты у руля с Эрнандесом, сменяя друг друга.

С Келгором прощались без особой теплоты. Всё же тот был психопатом, а подобных ему я недолюбливал. И майор отлично чувствовал это. Но как бы то ни было в бою он показал себя решительными командиром и умелым бойцом — и за это я его уважал. Мы пожали друг другу руки — также крепко, как и при знакомстве.

Это рукопожатие напомнило о ранении. Как ни странно, нога больше не болела, несмотря на все рывки и перекаты во время схватки. Стоило почуять порох, и я быстро пришёл в себя. Война для меня — лучшее лекарство. Завтра утром, конечно, нога снова разболится, но это я переживу.

— На ночь глядя отчаливать собираетесь? — удивился Келгор, глядя на Святого, отвязывающего канат, крепивший пакетбот к причалу.

Ночевать в деревне ни у кого желания не было. Пускай грёбанную мясную кладовую и сожгли, на её месте только пятно копоти осталось, столько горючего вылили на стены и пол хижины. Но оставаться в выжженной фосфотаном деревне вместе с начинающими смердеть и разлагаться на жаре десятками трупов, мы не собирались.

— Не море, — усмехнулся я, становясь к штурвалу. — Вырулим.

Эрнандес завёл двигатель — и тот весело затарахтел. Я прокрутил штурвал, разворачивая пакетбот носом к фарватеру. Махнул на прощание шагающему к своим машинам Келгору. Мы продолжили путь на юго-запад: к истокам Великой реки и логову полковника Конрада.

Как я думал: нога подвела на следующее утро. Мы не слишком долго шли по реке — главное: уйти как можно дальше от деревни, чтобы больше не чуять в воздухе вонь сгоревших тел. Ближе к полуночи нашли место, где причалить и остановились на ночлег. Эта ночь стала первой, когда выставили часовых — «Нэлли» шла без остановок в безлюдных местах и надобности в этом просто не возникало.

Я искренне порадовался, что утром стоять за штурвалом — очередь Эрнандеса. Нога прострелила болью, стоило мне только слезть с лавки. Я едва ковылял, и сама мысль о том, что придётся стоять несколько часов, вызывала тошноту. С питанием тоже стало хуже: мы разогревали концентраты на небольшой плитке, установленной на корме. Занимались этим Пеппито и Святой попеременно. Если честно, я подумать не мог, что настолько привыкну к нормальной пище.

За первым же завтраком ко мне подсел Кукарача. Мы какое-то время хлебали похлёбку из концентрата, сдобренную консервированной тушёнкой, прежде чем полковник произнёс:

— Скажи, ты где повоевать успел?

Я какое-то время скрёб ложкой по дну тарелки. Потом кинул туда остатки куска хлеба, чтобы не осталось ничего. Какой бы ни была еда я привык доедать её всю.

— С чего ты взял, что я воевал?

Отвечать вопросом на вопрос не слишком вежливо, но мне всё равно.

— Могу подробно рассказать, но ты и сам всё знаешь. Я полковник революционной армии, но это не значит, что я какой-то самоучка. Я с отличием закончил Веспанскую Генеральную военную академию. И в настоящей войне поучаствовать довелось, как понимаешь. Я в состоянии отличить боевого офицера от того, кто только за партой стратегию и тактику изучал. Сначала я думал, что ты диверсант и убийца, посланный, чтобы избавиться от неугодного власти Конрада. И драка с дикарями подтвердила догадку. А вот потом начались странности. Ты очень уж ловко раздавал приказы на мосту, и фон Клоц послушался тебя. Ты привык не только убивать, но и командовать людьми — офицерами в том числе. Ты знаешь приёмы современной войны, неизвестные ни здесь, ни у нас. Мы просто не умеем так воевать. Твой трюк с пулемётами на мосту — ничего подобного в академии не преподавали.

— Генеральная академия Веспаны славится своей косностью, — отмахнулся я. — Там же в штыки всё новое воспринимают. У вас там пулемётному делу учат разве?

— Смешно, — без улыбки ответил Кукарача. — Не думай, что сможешь своими шуточками меня в сторону увести. У тебя есть военный опыт, и заработал ты его не здесь и не у нас. Где же?

— Восточные провинции, — ответил я первое, что в голову пришло. Конечно, рагнийцу не должны быть особо интересны события в Аурелии, даже война, что охватила весь континент. Но раз он ничего о ней не знает, то и я просвящать его не собираюсь. — Там частенько бывает жарко — очень уж соседи у Коалиции с той стороны беспокойные. А гнать толпы на убой там тоже умеют.

Кукарача какое-то время смотрел на меня в упор, как будто хотел взглядом выжать ещё что-то. Но я сосредоточился на доедании хлеба, размокшего в жирных остатках концентрата. Полковник явно не до конца поверил мне, однако и на лжи поймать не мог, а потому вынужден оставить в покое. Пока я снова не дам ему почву для новых подозрений. Я отлично понимаю, что мои действия при атаке конных разбойников и особенно на Большом мосту дают весьма веские поводы. Но оба раза у меня просто выбора другого не оставалось — сбежать и дать врагу захватить переправу через Великую реку я просто не мог. Да и героически гибнуть, отражая атаку, у меня не было ни малейшего желания.