В поисках учеников софисты переезжали из города в город, пропагандируя знание. Их укоряли в бродяжничестве, в неуважении к родному городу. А они ощущали себя гражданами Эллады. Но больше всего многих возмущало то, что они, взимая плату за обучение, превратили мудрость в знание, которое мог купить любой, имеющий для этого средства. До софистов было принято считать знание продуктом бескорыстного духовного общения благородных людей. Сократ определял знания софистов как поверхностные, поскольку их целью была нажива, а не бескорыстный поиск истины. Платон сравнивал софистов, которые обменивают знания на деньги, с купцами. Аристотель же осуждал их за то, что они уронили достоинство науки, превратив ее в средство к существованию.

Протагор на все упреки отвечал: «Думаю… что более прочих людей могу быть полезен другим и помочь им стать достойными людьми; этим я заслуживаю взимаемой мною платы и даже еще большей по усмотрению моих учеников. Поэтому оплату я взимаю вот каким образом: кто у меня обучается, тот, если хочет, платит, сколько я назначу. Если же он не согласен, пусть пойдет в храм, заверит клятвенно, сколько, по его мнению, стоят мои уроки, столько мне и внесет»[98].

Софисты вынуждены были заниматься неблагородным, с точки зрения их критиков, делом – торговать знанием, чтобы иметь возможность не просто жить, но и путешествовать по всей Греции, выполняя свою просветительскую миссию по распространению знания и веры в разум. По этой причине они и получили признание в качестве греческих просветителей.

Благодаря софистам широкое распространение в Древней Греции получили софизмы. Само слово «софизм» происходит от греческого sophisma, которое в переводе означает «мастерство, умение, хитрая выдумка, уловка, мудрость». Но сам термин «софизм» был введен спустя век Аристотелем, который охарактеризовал софистику как мнимую, а не действительную мудрость.

Одним из первых софизмов считается софизм Эватла. Римский писатель II века Авл Геллий в своем произведении «Аттические ночи» сообщает о тяжбе между Протагором и Эватлом. «Богатый юноша Эватл желал учиться красноречию и ведению судебных дел. Он пошел в ученики к Протагору и пообещал, что даст ему в качестве вознаграждения значительную денежную сумму, которую запросил Протагор, и половину ее выплатил тотчас же, прежде чем начал учиться, пообещав, что оставшуюся половину отдаст в тот день, когда впервые будет защищать дело перед судьями и выиграет его. После того как он довольно долго пробыл слушателем и учеником Протагора и достаточно продвинулся в изучении красноречия. Однако не вел дел – притом прошло уже много времени и казалось, он делает это, чтобы не отдавать оставшуюся часть платы, – Протагор принимает, как он тогда считал, изворотливое решение. Он начинает требовать плату согласно договору и затевает тяжбу с Эватлом.

И после того, как они явились к судьям для рассмотрения и защиты дела, Протагор начал так: «Знай, о глупейший юноша, – сказал он, – что в обоих случаях будет так, что ты отдашь то, что я требую, будет ли приговор против тебя или за тебя. Ведь если дело обернется в мою пользу, то мне будет полагаться плата по судебному решению, поскольку я выиграю, а если решение будет в твою пользу, то плата будет полагаться мне согласно договору, поскольку ты выиграешь дело».

На это Эватл ответил: «Я бы смог выступить против этой твоей столь двусмысленной уловки, если бы я не сам произносил речь, но прибегнул к услугам другого адвоката. Но для меня будет большим удовольствием, если я одержу над тобой победу не только в судебном деле, но и в самом этом доказательстве. Итак, знай и ты, мудрейший учитель, что в обоих случаях будет так, что я не отдам тебе то, что ты просишь, будет ли вынесено решение против меня или за меня. Ведь если судьи выскажутся в мою пользу, то тебе по приговору ничего полагаться не будет, поскольку я выиграю тяжбу; если же они вынесут приговор против меня, то я ничего не должен тебе по договору, поскольку не выиграю дело».

Тогда судьи, сочтя, что сомнительно и запутанно то, что говорится с обеих сторон, чтобы не было объявлено недействительным само их решение, в пользу какой бы из сторон оно ни было вынесено, оставили дело нерешенным и отложили тяжбу на весьма отдаленный срок. Так прославленный учитель красноречия оказался опровергнут юношей-учеником с помощью своего собственного доказательства и хитро введен в заблуждение благодаря изысканной уловке»[99].

Как видим, Протагор оказался жертвой собственного учения. И не случайно. По его признанию, главная задача софиста состоит в том, чтобы «представить наихудший аргумент как наилучший» путем хитроумных уловок в речи. Он положил начало словесным состязаниям, в которых многие софисты прибегали к различного рода уловкам, благодаря которым доказательство мысли внешне выглядит верным. Это и делает софизм убедительным для собеседника.

Вот пример софизма, который приводил Платон в «Эвтидеме». В этом диалоге два софиста, один из которых Эвтидем, пытаются запутать простодушного Ктесиппа: «Скажи мне, есть у тебя пес? – Да, и очень злой, – отвечал Ктесипп. – А щенята у него есть? – Есть, тоже очень злые. – Этот пес, значит, им отец? – Сам видел, – отвечал Ктесипп, – как он покрыл суку. – Ну что же, разве это не твой пес? – Конечно, мой, – отвечает. – Следовательно, будучи отцом, он твой отец, так что отцом твоим оказывается пес, а ты сам – брат щенятам.»[100].

А вот еще софизм, с помощь которого можно уверить человека в чем угодно, например, что он рогат. «Что ты не терял, то имеешь; рога ты не терял; значит, у тебя рога».

Можно ли серьезно относиться к подобного рода рассуждениям? Трудно представить, что софистическое рассуждение способно заставить кого-то поверить, что его отец – пес или что он рогат. Например, В. Виндельбанд относил софизмы к шуткам: «Тот большой успех, каким пользовались эти шутки в Греции, особенно в Афинах, обусловливается юношеской склонностью к остроумным выходкам, любовью южан к болтовне и пробуждением разумной критики повседневных привычек»[101].

Российский философ А. А. Ивин предположил, что софизмы выражали дух своего времени и являлись одной из особенностей античного стиля мышления. Они представляли собой своеобразную форму осознания и постановки проблем и их словесного выражения. Свидетельством тому является то, что софизм формулируется таким образом, что его заключение является заведомо ложным, прямо и резко противоречащим фактам. С софизмов началось осмысление и изучение доказательства и опровержения.

Софизм — это логически неправильное рассуждение, выдаваемое за правильное и доказывающее абсурдное или парадоксальное утверждение.