Услышав свою фамилию, Сара подскочила. Она плохо спала и пребывала в отвратительном настроении. Полночи она размышляла над тем, что сказал ей Коплер.

От историй о раскаявшихся террористах ее просто тошнило. Она понимала, что можно сражаться за идеи и даже жертвовать жизнью ради них, но как же можно убивать невинных людей и делать сиротой собственного сына? Алекс Кантор не имел никакого отношения к убийственному безумию собственной матери. Он испил до дна всю чашу последствий покушения «Красной борьбы». В Пентагоне подобное называют побочным ущербом.

На образ изуродованного трупа Франчески Поцци накладывался образ безжизненного тела Наталии Велит. Неизвестно, идет ли тут речь о побочном ущербе, но если ее убил Алекс, Сара заставит его дорого расплатиться за это.

Она раздавила сигарету в пепельнице, стоявшей перед ней на стойке, и медленно повернулась к говорившему.

— Спасибо за комплимент, — ответила она, увидев перед собой Стефана Барбе, судебно-медицинского эксперта из префектуры. — Вы, кстати, тоже в полном порядке. Честно говоря, вы постарели на десять лет буквально за несколько месяцев. А ведь вам еще далеко до пенсии?

Эксперт расхохотался и сел на табуретку возле Сары. Потом он положил на стойку толстую папку с тесемками.

— Вы меня просто заваливаете работой. Не позволяйте такому количеству психопатов резвиться на природе, а то мне приходится проводить одно вскрытие за другим. Если так будет продолжаться, я буду вынужден работать в три смены.

Он сделал знак бармену, высокому тощему парню с бритой головой, и тот неторопливо подошел к ним.

— Что желаете?

Его тягучий голос звучал крайне вяло.

— Кофе, пожалуйста. Вы что-нибудь закажете? — спросил Барбе у Сары.

— Кофе.

— Будет сделано, — ответил бармен и медленно пошел к другому концу стойки.

Сара придвинула свой табурет на несколько сантиметров ближе к табурету соседа. Она знала Барбе с того момента, как поступила на работу в уголовную полицию. За десять лет он почти не изменился. Волосы поседели, но для мужчины под пятьдесят он сохранил достаточно стройную фигуру и безусловный шарм. В частности, именно поэтому Сару радовало, что ему поручили вскрытие тела Наталии Велит.

Радовало ее и то, что Барбе с уважением относился к трупам. Он не считал их просто кусками разлагающейся плоти. Он старался не резать больше, чем это было необходимо, а перед тем, как вернуть тело семье, всегда заботился о том, чтобы придать ему презентабельный вид. Наталия Велит закончила свой земной путь в приятной компании.

— К чему это свидание? — спросил эксперт. — Мы могли бы увидеться в морге.

— Вы прекрасно знаете, что я не очень-то люблю вашу штаб-квартиру. Мне делается плохо, даже когда я захожу в мясную лавку возле дома. К тому же у вас нельзя курить. А мне, чтобы быть совершенно счастливой, нужны всего лишь кофеин и хорошая сигарета.

— Да, с вашими аргументами не поспоришь. Однако помните о своих артериях.

— Их состояние меня не заботит. Я старательно избегаю всего, что могло бы их сохранить.

— Да уж, разве зеленая фасоль может соперничать с хорошим гамбургером, истекающим насыщенными жирами! — заключил эксперт.

Он не настаивал на своем, и Сара была ему за это благодарна. Смотреть на труп, даже изуродованный, на месте преступления она могла без особых эмоций. А вот наблюдать, как тот же труп разделывают на куски циркулярной пилой на металлическом столе — увольте.

И вообще, она так и не смогла привыкнуть к моргу. Она ненавидела это место, особенно длинный коридор, пересекавший институт судебной медицины. Там все было белое — и кафельный пол, и стены. Туда не проникали солнечные лучи, только мощные неоновые лампы заливали слепящим светом каждый миллиметр пространства.

Избавиться от этого сияния можно было, лишь закрыв за собой дверь в глубине коридора, дверь, ведущую к комнатам для вскрытия. Несколько шагов — и ты пересекал границу между жизнью и смертью. Грубая, почти что вульгарная метафора.

Ввиду всего этого бар, находившийся напротив института судебной медицины, представлял собой идеальное место для встреч.

Прежде чем перейти к сути дела, Сара подождала, пока бармен принесет кофе.

— Вы нашли что-то интересное? — спросила она эксперта.

— Если под «чем-то интересным» вы подразумеваете причину смерти, то мой ответ — да.

Он убедился, что бармен занялся кофеваркой и что ни один из посетителей не находится настолько близко, чтобы услышать их разговор, а потом протянул толстую папку Саре:

— Вот мой отчет о вскрытии и разные патоло-гоанатомические анализы. Я подчеркнул самое важное.

Каждое из своих дел Барбе знал в мельчайших подробностях. Работать с ним было невероятно легко. Его объяснения всегда отличались поразительной ясностью.

— Вкратце о моих предварительных выводах, — начал он, — хотя большая часть из них вам уже известна. На теле не было ни видимых ран, ни следов каких-либо ударов. Не было также и следов борьбы, ушибов, под ногтями ничего не обнаружено. Незадолго до смерти жертва имела добровольное половое сношение, влагалищное. Если хотите, я могу проверить ДНК партнера по базе данных национальной картотеки генетических отпечатков.

— Как по-вашему, сколько времени прошло с момента сношения до смерти?

— Трудно сказать. По-моему, от получаса до часа. Я склоняюсь к меньшему.

— Что ее убило?

— Она умерла от передозировки.

— Наркотика или лекарства?

— И того и другого. Результаты токсикологического анализа просто удивительны. Девушка приняла два разных вещества. И смесь, можно сказать, необычная. Я не встречал ничего подобного.

— Что она приняла?

— Думаю, что сначала был гамма-гидроксибутират.

— Это наркотик изнасилования? — спросила Сара.

— Именно. Что вы о нем знаете?

— То, что пишут в газетах, то есть немного.

— Ну, что же, тогда я вам коротенько расскажу. Кальция гамма-гидроксибутират — это синтетический наркотик. Он появился на рынке лет тридцать назад. Первоначально его использовали в качестве местного обезболивающего. В начале девяностых годов гамма-гидроксибутират начали широко применять в бодибилдинге. Ему приписывали способность стимулировать гормон роста за счет ускоренного сжигания жиров. Разумеется, с научной точки зрения это доказано не было. Сегодня его можно найти в ночных клубах. Завсегдатаи высоко ценят его эйфорические и галлюциногенные свойства.

— То есть он стал развлекательным наркотиком.

— Совершенно верно. Проблема с гамма-гидроксибутиратом в том, что в больших дозах он приводит к полной потере воли. Жертва находится в сознании, но не способна реагировать. Настоящая кукла, без каких-либо тормозов. С ней можно делать все, что угодно, а назавтра она обо всем забудет. Просто мечта для насильников, отсюда и название. К тому же препарат бесцветный и ничем не пахнет. Я не думаю, что кто-то сможет обнаружить его в коктейле или в бокале шампанского. Это, по-видимому, и объясняет отсутствие насилия.