бы быть с ней нежным. Не пустил бы в свою постель. Не позволил бы… кхм… рассматривать свой искусанный зад.

А если она – моя, может, она примет от меня не только нежность?

Лука порывался помочь, но хватило одного взгляда, чтобы он молча отошел в сторону. В конце концов, я безропотно наблюдал, как он кувыркается с Фанни в моей постели. Если бы ни рана, я присоединился бы к ним.

А купать Фанни можно без опаски повредить швы. Приятно дразнить ее, медленно намыливая грудь. Круглые горошины сосков отвердели и скользят между пальцев, заставляя Фанни дышать часто и прерывисто. Лука и тут прав, она очень чувствительна к ласкам. Прикосновение к клитору – и она красиво изгибается, едва не уйдя под воду.

- Ненасытная, - ворчу я насмешливо, дразня крошку.

Прикусив губу, она смотрит на меня с обожанием.

Это… немного пугает. Я не привык к такому. Не искал ответственности. Да я за Лукой уследить не могу! А Фанни… Ее нельзя игнорировать. Я собирался жениться, чтобы зачать наследника, но и только. А с ней…

Я вдруг осознал, что хочу от нее ребенка. Хоть в черно-белую полоску, но нашего, общего. И нервно сглотнул, оглядываясь на Луку, словно ища у него поддержки.

К счастью, Лука таращился на Фанни, поэтому не заметил моей слабости. А я разозлился на себя. Дети? Вонючий крот, какие дети! Я с текущими проблемами не разобрался. Замечательный отдых! Вместо охоты – драный зад. И к тетушке Сиолине попаду нескоро. Эти фантазии о детях – не более чем последствия истинной связи.

- Севир… - тихо окликнула меня Фанни.

- Что? – буркнул я, поднимая голову.

В ее взгляде промелькнул испуг. У меня рога выросли, что ли?!

- Что? – повторил я раздраженно, так как она молчала.

- Мне больно, - пробормотала она.

Вонючий крот! Я слишком сильно сжал пальцы, держа ее за предплечье. Хотел удержать от падения, а потом забылся.

- Почему ты терпела?!

От улыбки на лице Фанни не осталось и следа.

- Я что-то сделала не так? – спросила она, поджимая колени к груди. – Простите, мессер.

Это обращение, как ведро ледяной воды, немедленно привело меня в чувство. Так нельзя. Надо или принять Фанни, как свою истинную, или… не мучить.

Я подцепил пальцем ее подбородок и поцеловал в губы – так нежно, как умел.

- У меня паршивый характер, - сказал я после. – Порой невыносимый. Можешь спросить у Луки. Не знаю, как он это терпит. Это к тому, крошка, что не стоит пугаться всякий раз, когда у меня меняется настроение.

Она неуверенно кивнула.

- Вылезай из воды, она остыла.

Лука подал полотенце, и я завернул в него Фанни. Хорошо бы утащить ее к себе… и не выпускать из кровати. Но так нельзя, да и я не в лучшей форме.

Вытирая Фанни, я поморщился, заметив синяк на предплечье.

- Обернись лисичкой, - предложил я. – Чтобы…

- Нет!

Она отказалась быстрее, чем я договорил.

- Вы с Лукой сговорились?

- С Лукой?

- Почему он не хочет оборачиваться, чтобы исчезли синяки, я еще могу понять. А ты чего?

- Какие синяки? – нахмурилась Фанни, оглядываясь на Луку.

- Севир, не надо, - умоляюще попросил он.

- Он тебе сам расскажет, если захочет, - выкрутился я. – Фанни, почему ты не хочешь обернуться?

- Потому что это вас расстроит, - пояснила она простодушно. – Это пустяковый синяк, так пройдет.

- Меня не расстроит, - тут же заявил Лука. – Ты очень красивая в любой ипостаси, Фанни.

- Меня тоже, - сдержанно произнес я. – Обернись. Немедленно.

Это прозвучало, как приказ, и Фанни не посмела ослушаться. Но белоснежная лисичка опять дрожала и прятала нос под хвостом. С этим надо что-то делать…

- Фанни, посмотри на меня. – Я опустился на колени. Присесть на корточки сейчас проблематично. – Давай, смелее.

Она послушно села, обвив вокруг себя хвостик.

- Ты ни в чем не виновата, слышишь? – Я протянул руку и погладил ее по голове. – Ты милая, снежная. И желанная.

- И красивая, - подхватил Лука, запуская пальцы ей в загривок. – Какая густая шерсть!

Лисичка ткнулась носом в мою ладонь, а голову положила на колено Луки. Прекрасно устроилась! Один гладит, другой уши чешет.

Но странно другое. Я ведь действительно не переношу снежных лис. А Фанни… Она умиляет, даже в зверином обличье. Мой зверь тянется к ней, она ему нравится.

- Ну, хватит. – Я поднялся, отряхивая штаны от шерсти. – Кто проголодался, приглашаю на завтрак в беседку. Фанни, расскажешь, откуда у тебя черный окрас.

Может, наличие в ее родословной черного лиса позволит мне сделать окончательный выбор.

27. Предательство

Фаина

Я опять сидела в любимом кресле Севира. Теперь – по его желанию. Даже не верится, что недавно он выгнал меня из беседки, запретив к ней приближаться. Не понимаю, почему он сменил гнев на милость, но рада тому, что можно без страха наслаждаться вниманием моего истинного. Хотя я все равно пугаюсь, когда его взгляд словно подергивается ледяной корочкой.

Севир и Лука завтракали стоя. Севир по понятной причине, а Лука, вроде как, из солидарности с ним. Но, кажется, дело не только в этом. Я не расспрашивала о синяках, заметив смущение Луки, но не забыла, что он говорил о наказаниях. Наверное, Севир выпорол его за драку.

Странно… Мне страшно оказаться на месте Луки, но жестокость Севира не кажется чем-то ужасным. Наверное, потому что Лука признался, что ему это нравится. А еще я испытываю любопытство. Могу ли я стать такой же, как Лука?

- Я жду рассказ, - напомнил Севир после первой чашки кофе. – Откуда у снежной лисички черное пятнышко?

Он стоял у столбика беседки, опершись на него спиной. Лука облокотился на перила, повернувшись к нам боком.

- Нечего рассказывать, - призналась я. – Не знаю, почему так. По рассказам лорда Армини, и отец, и мама были чистокровными снежными. И вроде бы я родилась беленькой.

- Вроде бы? – Севир посмотрел на меня с интересом. – И узнать, конечно же, не у кого?

- У меня никого не осталось. Только матушка Мира, но ее наняли после… Так мне сказали. Папа… - Я запнулась, потому что привыкла называть папой лорда Армини. – Мой приемный