litbaza книги онлайнУжасы и мистикаПуть из ада - Дин Кунц

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 36
Перейти на страницу:

Вот почему в дальнейшем, когда Ли поддерживала его, если он спотыкался, лицо Дэйвиса вспыхивало от ярости на всех тех, по чьей вине они оказались в таких обстоятельствах, вынудивших их решиться на этот безумный побег, лишив его возможности общаться с нормальными людьми, объявив вне закона. При написании стольких исторических романов он поневоле глубоко вникал в каждую эпоху, пройденную человечеством в прошлом. Его всегда поражало, как радикально менялись запреты от одного определенного исторического момента до другого, от одной культуры к другой — пусть даже эти культуры сосуществовали в небольших странах, расположенных бок о бок, или же относились к большему числу людей, целой нации. Это была одна из тех идей, которые он всегда пытался довести до сознания своих читателей. Структуризация запретов не имеет ничего общего со здоровьем нации, она просто устанавливает глупую и вредную практику вмешательства в права другого человека. Зачем указывать другому, что он должен надевать или с кем заниматься любовью и на каких условиях? Через сотню лет над этим будут только смеяться, как над узостью мышления. Дэйвис размышлял по этому поводу, пока они шли, и даже заставлял себя вникать в подобные мысли еще глубже, чем когда-либо, чтобы попытаться отвлечься от донимающей его боли.

И постепенно он пришел к пониманию главного в людях, которые составляли верхушку Альянса, обладавших властью над массами. Им никогда не дано открыть для себя концепцию “мы”. Более того, они даже отрицают концепцию “я” в угоду более варварскому отождествлению себя с обезличенным понятием “это”. Каждый человек в Альянсе — частица этой концепции, включая правительство, огромный механизм по поддержанию существующего порядка с помощью законов и тюрем, всевозможных организаций. Каждый человек — не больше чем шестеренка в этом всеобъемлющем механизме, обезличенный и лишенный индивидуальности. Такое видение мира, концепция так называемого “это” представляет собой наиболее опасную философию, подсознательно принятую большей частью человечества, так как эта теория позволяет ее приверженцам — бюрократам, солдатам и политиканам — совершать самые жестокие акты физического и морального насилия против всех инакомыслящих. Любой член иерархии Альянса, убивший “предателя” или иного врага государства, никогда не сочтет лично себя за это ответственным. Если кого-то и обвинят, то только собирательное и обезличенное понятие “это”, то есть все мы. Солдат, который убивает на войне, генерал, который отдает ему приказы убивать, президент, который объявляет войну, — никто из них лично ни в чем не виноват (по крайней мере, так они считают сами), потому что действуют они от имени правительства, представляя себя как маленькую — да пусть даже и большую, размер здесь не играет роли — шестеренку (это самая популярная отговорка) в механизме всеобъемлющего и за все отвечающего “это”. И даже правительство — верхний уровень иерархии в “это” — полностью защищено от обвинений в свой адрес, так как всегда может сослаться на расхожую фразу: “Правительство получает власть от народа” — очередной призыв к людям-шестеренкам голосовать за тех же самых мегаманьяков, когда на следующих выборах они пойдут к избирательным урнам.

Дэйвис был резко выведен из своих запутанных размышлений, когда они вышли из леса и взобрались на покрытое кустами подножие холма у основания одной из самых больших гор, когда-либо виденных им, — гигантский пик по форме своей отдаленно напоминал зуб мудрости. Они шли и отдыхали, затем снова шли и отдыхали, и так все время, словно в состоянии какого-то гипноза, вот уже около девяти часов с тех пор, как выбрались из сожженного леса. Именно эта остановка, не связанная с тем, чтобы сесть и дать передышку ноге, прервала цепь его размышлений и заставила обратить внимание на окружающее.

— Гора Зуб, — произнесла Ли, подлезая под его руку, чтобы помочь удержаться в вертикальном положении. — Если я правильно поняла деда, то вход в крепость должен быть где-то недалеко.

Он кивнул, ощущая раздражение из-за того, что она вывела его из транса, в котором он пребывал, так как боль, испытываемая им тогда, была намного меньше той, которую он испытывал сейчас, снова окунувшись в реальный окружающий мир.

— Пошли, — позвала она, потянув его за руку.

Нога вся горела, вдобавок он ощутил странное покалывание, пронизывающее тело снизу доверху. Когда же взглянул на ногу, то пожалел, что сделал это, так как вид был далеко не из приятных. Края раны разошлись, и осколок чуть-чуть вылез наружу. В результате артерия запульсировала более свободно и уже залила его брюки изрядным количеством крови. С усилием Дэйвис оглянулся и увидел позади себя обильный кровавый след, который тянулся за ним на протяжении последних полудюжины шагов. В лунном свете след казался черным, а не красным.

— Поспешим! — вырвалось у Ли.

— Кровоточит.., слишком сильно, — возразил он в ответ.

— Наложим жгут, — предложила она, пытаясь усадить его на снег.

— Нет времени. Только в аптечке... Кровотечение слишком сильное. Рана.., очень большая... Я как сонный.

— Не спи! — взмолилась она. — Борись со сном!

Чернота, возникшая где-то внутри, пронизала все тело, осязаемая, как бархат, мягкая и приятная на ощупь. Он почувствовал, как слабеет пульс по мере того, как голова наливается свинцовой тяжестью и начинает кружиться.

Про себя он вскрикнул...

Молча...

Гора Зуб была так близко — и одновременно так далеко.

Дэйвис заплетающимися ногами сделал несколько шагов, прежде чем упал навзничь. Холод снега так восхитительно освежил кровоточащую рану, что он внезапно ощутил уверенность, что оправится и ему будет хорошо, если напихать немного снега внутрь, туда, откуда кровь... Так он и лежал, чувствуя себя хорошо, погружаясь в забытье и воспринимая липкий холодный снег как преддверие мирной и безболезненной смерти...

Глава 11

Не просто тишина — а гораздо тише. И не просто темнота — а полный мрак. И не просто полное отсутствие запахов, а нечто стерильное — некий колодец, созданный с непонятной целью или вообще без цели, подземелье без стен, потолка и пола, лишенное воздуха и малейшего дуновения ветерка, а также всего того, что можно определить с помощью органов чувств, — какая-то уходящая в бесконечность внешняя оболочка из ничего, абсолютный нуль...

...и возник свет.

Сначала мрак кромешный превратился просто во мрак. Затем непроницаемая темнота стала черной как деготь. Потом — просто чернотой. Наконец — просто темнотой. Свет возникал постепенно, по чуть-чуть, пока не достиг яркости лунного света, хотя откуда он исходил, понять было невозможно.

Затем он начал различать звуки.

Пощелкивание...

Жужжание...

Звуки, похожие на работу магнитных лент, когда они наматываются или разматываются на бобинах...

Все шумы, характерные для работы сложной машины, когда она занимается тем, к чему ее предназначили создатели. После того как у него в мозгу осмыслилось слово “машина” как первое конкретное понятие во всем его значении, возникшее на стадии медленного пробуждения, то на ум пришли и другие содержательные мысли и стали возникать вопросы.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 36
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?