— Король в Уайтхолле. И хочет видеть его.

Эстер кивнула.

— Я должна написать ему в Отлендс, — сказала она. — Вы ведь знаете, что он — королевский садовник в Отлендсе. Могу я объяснить ему, зачем король хочет его видеть?

Церемониймейстер поднял брови.

— Я бы сказал, ему достаточно знать, что его хотят видеть, — грубо ответил он.

Эстер слегка поклонилась.

— Конечно, — сказала она. — Но если король желает какие-то семена или растения, нам нужно знать заранее, чтобы приготовить то, что хочет король. А может, ему понадобились какие-то экспонаты из редкостей…

— А, понимаю. Король покупает для королевы охотничий домик в Уимблдоне. Они хотят, чтобы господин Традескант распланировал сад.

Лицо Эстер никак не отразило облегчения, которое она почувствовала.

— Я немедленно пошлю за ним, — сказала она. — Он, может быть, еще не добрался до Отлендса. Он уехал только сегодня утром. Я постараюсь, чтобы его перехватили по дороге и сказали, что он должен возвращаться.

Церемониймейстер кивнул.

— Могу я предложить вам что-нибудь подкрепиться? — спросила Эстер. — Бокал вина?

Церемониймейстер покачал головой.

— Я должен возвращаться в Уайтхолл, — сказал он. — Времена нынче не из легких.

— Очень трудные времена, — с чувством поддержала его Эстер.

Она проводила его до двери, потом направилась на конюшню найти Джона. Он прислонился к колонке во дворе конюшни и наслаждался теплом раннего солнышка.

— Френсис примчалась ко мне с таким лицом, как будто за ней гнались все дьяволы ада, — сказал он беззаботно. — Чего ты так боишься?

— Я думала, это рекрутеры, или сборщик налогов, или послание из суда, словом, все те люди, встречи с которыми тебе лучше было бы избежать, — объяснила она. — Не могу сказать тебе точно, чего я боюсь, но на душе у меня неспокойно, я боюсь за нас. Если приближенный советник короля под судом и ему грозит смертная казнь, это значит, что король никого защитить не может. Получается так, что в наибольшей опасности сейчас самые верные слуги короля. А мы известны как королевские слуги в двух поколениях. Я не хочу, чтобы нашу семью вдруг назвали врагами английского народа только потому, что мы жили на деньги, которые платили нам короли. А о своей безопасности все сейчас должны заботиться сами.

Джон положил руку ей на плечо. Это был его самый первый жест, выражающий привязанность. Эстер стояла очень тихо, как будто к ней приблизился осторожный дикий зверь и она боялась его спугнуть. Она почувствовала, как ее тело почти незаметно тянется к его ласке.

— Ты очень заботишься обо мне, — сказал он. — Я ценю это.

Она могла бы вечно стоять так, в залитом теплым солнечным светом дворе, с его рукой на плече. Но Джон снял руку.

— Так кто же это был?

— Известие из Уайтхолла. Король покупает для королевы усадьбу в Уимблдоне, и они хотят, чтобы ты делал там сад.

Она на мгновение замолчала.

— Советник короля и его первый министр под судом, судьи настроены враждебно, ему грозит смертная казнь, а у короля есть время, чтобы послать за тобой и заказать новый сад.

— Что ж, по крайней мере, это решит проблему с продажей семян и растений, — сказал Джон. — Если я буду делать новый сад для короля, значит, нам понадобятся все наши запасы. Мы снова с прибылью, Эстер. Мне сразу нужно ехать?

— До того, как я узнала, о чем идет речь, я сказала, что ты по дороге в Отлендс. Так что можешь ехать сегодня или завтра.

— Наши беды кончились! — счастливо воскликнул Джон. — Новый сад для короля! И он покупает все наши саженцы и растения.

— Не думаю, что наши неприятности закончатся так быстро, — осторожно сказала Эстер. — Будь очень осторожен, Джон, когда встретишься с королем и королевой.

Когда Джон приехал в Уимблдон, короля и королевы было не найти.

— Их величества гуляют в саду одни, — сказал один из придворных. — Вам велено пойти туда и найти их. Вы можете подойти к их величествам.

Джон, привычный к дворцовым нравам, ожидал, что с королем и королевой, которые гуляли одни, будет двадцать-тридцать придворных. Но на сей раз они действительно были одни, только вдвоем. Она держала его под руку, и, когда они шли рядом, ее шелковые юбки шелестели, прикасаясь к его ногам.

Джон колебался, думая, что, раз уж они предпочли быть действительно только вдвоем, значит, наслаждаются этим одиночеством. Но когда они обогнули газон и заметили его, королева улыбнулась, а король поманил его характерным слабым мановением руки. Хотя они желали, чтобы все всегда думали, что они влюблены друг в друга, они предпочитали видеть друг друга в основном на публике. Королеве гораздо больше нравилось, когда все видели, как она купается в лучах обожания короля, а не когда они наслаждались уединением.

— А, садовник Традескант! — сказала королева.

Джон поклонился и упал на одно колено. Король поманил его пальцем, показывая, что Джон может встать, и Джон поднялся.

Он сразу увидел, что они гуляли по парку не просто ради беззаботного отдыха. Щеки королевы разрумянились, а веки были красными. Король выглядел бледным и напряженным.

— Ваши величества, — осторожно сказал Джон.

— Король купил для меня этот хорошенький домик, чтобы забыть обо всех наших волнениях, — сказала королева со своим мелодичным акцентом. — У нас сейчас очень много треволнений, садовник Традескант. Мы желаем отвлечься.

Джон поклонился.

— Тут может получиться превосходный сад, — сказал он. — Почва хорошая.

— Я хочу, чтобы все было сделано заново, — нетерпеливо сказала королева. — В прелестном стиле, соответствующем дому.

Она показала на усадьбу. Это было красиво расположенное новое здание из красного кирпича, с террасы двумя плавными дугами спускались ступени лестницы, а сад был расположен по склону холма.

— Хочу много фруктовых деревьев. Мы с королем будем приезжать сюда в середине лета, спасаться от шума и суеты двора, будем есть фрукты со своих деревьев, пить вино из своего винограда и есть дыни с…

Она замолчала.

— С грядок, — сказал король. — Они ведь растут на г…грядках, Традескант?

— Да, ваше величество, — сказал Джон. — Мой отец научился выращивать вкусные и спелые дыни, когда работал на сэра Генри Вуттона в Кентербери, и научил меня. Здесь я смогу выращивать для вас дыни и все виды фруктов.

— И красивые цветы, — добавила королева. — Белые и голубые цветы в регулярном саду.

Джон поклонился в знак согласия, стараясь спрятать лицо. Белые и голубые цвета были цветами Девы Марии. Королева просила сделать ей католический сад почти что в самом Лондоне, когда город был на грани восстания.