Во-вторых, оказывается, приходить в школу надо пораньше. Поторчать на ступеньках, поглядеть на народ: кто спешит, кто – нет, кто курит, кто что-то пьет. Хотя для меня курево будет пустышкой. (СКВИП говорит, что сигаретный дым ухудшает его аналитические способности.) За такой ранний приход в школу никто не посчитает тебя ботаном.

В-третьих, нельзя торопиться на уроки. Если ты летишь в класс точно на пожар, то тем самым показываешь, что учеба для тебя на первом месте. Нужно идти спокойно, но и не плестисть нога за ногу, двигаться уверенно и держать осанку, размышляя о том, как победить в конкурентной борьбе с другими мужчинами. И рассматривать старшие классы как арену, где правит закон джунглей, потому что так оно и есть.

Встретился взглядом с девочкой? Улыбнись. СКВИП аргументирует это следующим:

«Вдруг ты ей нравишься, Джереми? Почем ты знаешь?».

Ну-у-у…

«Позволь дать тебе подсказку. Какое сенсорное восприятие человеческие существа используют для декодирования окружающего?»

Извини, не понял.

«Откуда люди берут сведения об окружающем мире?»

Э-э-э… из телевизора?

«Зрение, Джереми. Глаза. Слыхал выражение “положить на кого-то глаз”»?

Не-а.

«Тем не менее именно это они и делают».

Кто и что делает?

«Глаза тебе скажут, кому из девочек ты нравишься».

То есть мне надо почаще рассматривать девчонок?

«Нет. Напротив. Ты должен примечать, кто из девочек смотрит на тебя».

А-а-а… Да никто не смотрит.

«Смотрят, смотрят. Просто ты ненаблюдателен. А если и замечаешь направленный на тебя взгляд, тут же набычиваешься и стоишь столбом. Причем воспринимаешь собственную неспособность действовать столь болезненно, что забываешь обо всем через пять минут».

Может быть.

«В таком случае будь добр отныне отслеживать, кто из девочек на тебя смотрит. Перехватишь взгляд – улыбнись».

Напряжно как-то.

«Никто и не обещал, что будет легко! Все на свете напряжно. Между прочим, когда ты сексуально возбужден, твой пенис тоже напрягается, не правда ли?»

Ну, теоретически…

«Какие там еще теории. Кому и знать, как не мне. Короче, Джереми, без труда не выловишь и рыбку из пруда, особенно вкусную рыбку».

Тоже верно. Значит, если…

«Ты должен наблюдать за проходящими девочками. Не пялиться на них, просто внимательно и незаметно наблюдать. И если встретишься с какой-нибудь глазами, улыбнись немедленно. Делай это непринужденно. Мол, она столь мила, что ты просто не можешь сдержать улыбку. Тем самым ты изменишь свое положение в обществе. Из мальчика, смотрящего на девочек, превратишься в мальчика, улыбающегося девочкам. Времени потребуется немало, ведь улыбка задействует тридцать семь мышц, но я буду стимулировать эти мышцы».

Окей.

«Если не справишься, так и умрешь девственником. Улыбка – первый шаг».

И я улыбаюсь. Сначала улыбка выходит кривой, словно между зубов застрял кусочек шпината, и я пытаюсь скрытно выковырять его языком. Однако чем дальше, тем лучше у меня получается. В итоге я даже научился, наклонившись к фонтанчику и вдруг встретившись взглядом с девчонкой, улыбнуться ей так, что вода расплескивается точно в рекламе «Орал Би».

Да-да, теперь я гордый обладатель супер-пупер электрической зубной щетки «Орал Би». Я покупаю отбеливающие полоски «Бленд-а-мед» и держу их на зубах, отжимаясь перед телевизором. Полоски творят чудеса. Кроме того, я пользуюсь шампунем против перхоти «Тегрин», самым мощным, который только можно купить без рецепта. Темно-зеленый шампунь пахнет дегтем. Но даже ему было не под силу справиться с моими залежами перхоти, пока СКВИП не посоветовал во время мытья поскрести голову ногтями, чтобы шампунь смог добраться до поврежденных клеток кожи. На душ стала уходить прорва времени.

И вот весь из себя отмытый, классно одетый, без хлопьев перхоти на плечах, социально ориентированный, однако абсолютно непринужденный, я отдаю Хлое двадцать пять баксов за свою порцию пиктограмм. День сегодня просто замечательный, потому что на первом уроке я наконец-то разрешил проблему с перекличкой.

– Канилья, – выкликает мистер Гретч.

– Здесь.

– Дювокнович.

– Здесь.

– Горански.

– Здесь.

– Хир.

– Йоу!

Так просто! Мистер Гретч ничего на это не возражает. Зато весь класс оглядывается на меня, сказавшего «йоу» на перекличке. Я улыбаюсь. Ума не приложу: как я прежде не сообразил?

«Подобные вещи не в твоем характере».

Две минуты спустя Дженна вновь заводит свою шарманку об «Элизабет, которая дала сразу четырем парням в автобусе», и я набираюсь смелости сделать то, о чем давно мечтал:

– Заткнись ты, – рявкаю я Дженне. – Все давно знают, что «Элизабет» – это твое шлюховатое альтер эго.

Энн смеется. Марк Джексон смеется. Мистер Гретч ничего не замечает, а Дженна… Дженна затыкается. Пусть даже ненадолго.

32

– Майкл, какие планы на субботу? – спрашиваю я.

Вопрос звучит довольно неожиданно, полагаю. Насколько именно, оценить сложно, но, наверное, весьма неожиданно. Последний раз мы разговаривали десять дней назад. Майкл сам с собой играет в мяч у задней стены школы. На голове – отключенные наушники.

– Привет, Джереми.

«Зачем ты опять контактируешь с этим парнем?»

Погоди.

– Привет. Хочешь пойти на вечеринку?

Заметим, я на него не давлю. Просто предлагаю. Он волен отвечать что угодно.

– Не-а, – Майкл ловит мяч и поворачивается ко мне. – У меня к тебе тоже один вопрос. Ты помнишь набор лего «Средневековье»?

– Конечно.

– Помнишь, как мы потеряли деревья и пришлось «сажать» перед европейским замком пальмы вместо лиственного леса?

– А то!

– То есть ты не забыл этот анахронизм?

– Ну, да.

– Ага, понятно. А то я уже было решил, что ты полностью пересмотрел свое ботанство и…

– Брось, чувак.

– Ты же у нас теперь на волне и все такое.

«Да, мы на волне! Он прав».

Улыбаюсь:

– Вовсе нет. Правда. Я очень хочу, чтобы ты пошел на вечеринку.

– Отвали, Джереми. Ты до сих пор не извинился за то, что в торговом центре вел себя со мной как козел.

– Извинился. А если ты забыл, то прошу прощения еще раз. Извини меня, Майкл, за то, что тогда не извинился. Эта вечеринка, она… она и есть извинение.