Не говоря больше ни слова, Келли обернулась и нежно обняла Тесс, впервые показав на людях признак сестринской заботы и ласки.

Как только она заговорила, ее голос задрожал от волнения:

— Все будет хорошо. Будь умницей… несмотря ни на что, будь умницей. Я люблю тебя. Я буду звонить тебе каждый вечер. Договорились? А в конце лета мы опять увидимся.

Опустив руки, Тесс, растерянная и подавленная, молча смотрела на сестру. Для самой Келли последние секунды расставания тоже давались нелегко. Итан понял, сколько душевных сил понадобилось Келли, чтобы привести сюда сестру и оставить ее на попечении, в сущности, незнакомого человека.

Да, но теперь проблемы Келли становились его проблемами, и, черт возьми, он не имел никакого представления, как их следует решать. Теперь у него на руках оставался враждебно относившийся к нему подросток, хуже того, девочка. Заботиться о ком-нибудь Итан не умел, да ему и некогда было этому учиться. Всю свою жизнь он боролся за выживание.

Итан неожиданно столкнулся с проблемой, которую надо было решать всей семьей. На семейном собрании. Его вдруг развеселила подобная нелепость. Несмотря на то, что его отношения с братьями никак нельзя было назвать родственными, внезапно объявившаяся сестренка в корне меняла сложившуюся ситуацию. У Нэша и Дэра не оставалось другого выбора.

Они обязаны прийти, все узнать и по мере сил помочь, как бы им того ни не хотелось.

Фейт стояла в пустой гостиной особняка Итана, мысли вихрем кружились в ее голове. Очевидно было одно: на голову Итана свалились огромная ответственность и неприятность. Кроме того, надо было побыстрее обставлять дом мебелью, во всяком случае, теперь явно нельзя было медлить.

Стремительно вошел Итан. На лице напряженное и вместе с тем торжествующее выражение.

— Они придут? — невольно вырвалось у Фейт.

Он позвонил им обоим. Она слышала, как он говорил, насколько это важно. Когда показалось, что между братьями сейчас возникнет перепалка, Фейт силой увела Тесс на кухню, силой, потому что Тесс стояла словно остолбеневшая. Но, очутившись на кухне, она снова замерла, не проявляя ни малейшего желания вступать в беседу. Однако от предложения поесть она не отказалась.

На скулах Итана заходили желваки.

— Придут. Хотя сначала они заартачились, но когда я сказал, что дело касается не столько меня, сколько их обоих, они, удивившись, согласились.

— Вот и хорошо.

— Где Тесс?

Фейт взглянула на его горевшее после беседы с братьями лицо. В ее сердце возникло сомнение: добром ли кончится его затея?

— На кухне. Ест остатки ужина, приготовленного Розалитой.

Ей не хотелось говорить о том, насколько грубой, неприветливой и вообще плохо управляемой оказалась девочка. Ничего, вскоре он сам все увидит и поймет, сколько трудностей ждет его впереди.

Положив руку ему на плечо, Фейт вздохнула. Подумать только, всего час назад они мечтали о том, как, уединившись в спальне, он проведут там несколько восхитительных часов. Все их мечты пошли прахом.

— Мне надо уйти до прихода твоих братьев.

— Почему? — удивился он.

— Тут нет ничего странного. Сообщать подобные новости своим близким лучше с глазу на глаз, так сказать, без посторонних.

— Мы все тут посторонние, — пробормотал он. — А для меня будет лучше, если ты останешься.

Не говоря больше ни слова, он обхватил ее за плечи и повернул к себе лицом.

— Неужели ты можешь думать, что я забыл о том, чем мы собирались заняться до того, как нас прервали?

Его засиявшие глаза красноречиво говорили как о его желании, так и о чувствах к ней.

По телу Фейт пробежал сладкий трепет.

— Нет, я тоже ничего не забыла.

Однако после этого многое изменилось, теперь они были уже не так вольны в своих желаниях и поступках. Фейт стало обидно и досадно.

— Ты по-прежнему хочешь меня? — спросила она.

— Еще как! — воскликнув, он быстро нагнулся и поцеловал ее в губы.

— Ого!

При звуках незнакомого голоса Фейт отпрянула от Итана.

— Ну и дела.

С этими словами вошла Тесс, очевидно, некоторое время следившая за тем, что происходило в комнате.

— Не волнуйся, все хорошо, — шепнул Итан.

— Ты уже поела? — невольно вылетел вопрос у Фейт.

Прежде чем ответить, Тесс погрызла ноготь и только потом протянула:

— Угу.

— Ты положила тарелку и все остальное в раковину? — автоматически спросила Фейт.

Тесс вопросительно склонила голову набок.

— Нет, я все оставила на столе рядом с грязными тарелками, которые оставили там вы. Неужели в таком шикарном доме нет прислуги?

Итан тяжело вздохнул.

Оставалось лишь проявлять выдержку и терпение.

Вскоре раздался звонок в дверь. Фейт и Итан переглянулись. Они поняли друг друга без слов. Как быть: сообщить новость в присутствии Тесс или сначала переговорить с братьями, а потом уже всем вместе? Впрочем, выбирать уже не приходилось.

— Я сейчас вернусь, — уходя, бросил Итан.

Фейт обернулась к Тесс:

— Это, по всей видимости, пришли твои братья. Кроме Итана, у тебя есть еще два брата.

— Ого! — Тесс скрестила руки на груди и в некоторой растерянности огляделась по сторонам. — А это что за дом? Очень походит на какой-то заброшенный музей.

— Итан только что переехал сюда.

— Неужели он все потратил на дом и ничего не оставил на мебель? — хмыкнула Тесс и опять принялась грызть ногти.

Выкрашенные в темный цвет и грязные, отметила про себя Фейт. Чудесный вид!

— Фейт, — окликнул ее Итан из коридора. — Ты еще держишься? А то мне надо подготовить братьев к беседе.

Фейт быстро закивала.

— Конечно. Нам с Тесс очень хорошо вместе.

— Обожаю тебя, — одними губами выдохнул он, но она поняла смысл его слов.

Кроме того, ей нравилась ее роль и игра, которую он вел.

Итан провел братьев на кухню. Единственное помещение, где была хоть какая-то мебель, на которую можно было сесть и поговорить о деле. В воздухе повисло такое напряжение, что его можно было резать ножом.

Итан глубоко вздохнул, сосчитал про себя до десяти, и неприятный разговор с младшими братьями начался.

— Что случилось? Почему мы должны прибегать к тебе, как только тебе вздумается щелкнуть пальцами? — раздраженно спросил Нэш, средний из братьев.

В отличие от Дэра и Итана, которые были темноволосыми, как их отец, у Нэша были белокурые волосы, доставшиеся ему от матери.