На другом берегу ручья показалась женская фигура. Она шла по воде, по самому краю, слегка приподняв подол рубахи, и прозрачные струи журчали возле ее белых точеных ног. Девушка смотрела себе под ноги, и длинные, светло-золотистые, вьющиеся красивой мелкой волной волосы закрывали ее лицо. Альдона уже хотела ее окликнуть, но девушка вдруг подняла голову, и она узнала свою мать. Только сейчас у Рагны-Гейды было совсем молодое лицо, такое молодое, какого Альдона не видела у нее наяву. Такой она была до рождения дочери, когда самой Рагне-Гейде было всего-то двадцать лет. Встретив взгляд Альдоны, мать улыбнулась ей, словно радуясь встрече после разлуки, потом подняла руку и показала ей какое-то кольцо. В красном камне сверкнула яркая искра.

«Этим кольцом твой жених хотел обручиться с тобой? – спросила Рагна-Гейда. – Где оно? Ведь у тебя его нет. Как же теперь справлять свадьбу, если самого главного подарка нет? Сдается мне, это обручение не многого стоит. Я бы сказала, что судьба против этого брака. Спроси-ка у жениха: где его обручальный перстень? И не рядом ли с перстнем он должен искать свою судьбу?»

Альдона хотела спрыгнуть с берега и бежать к ней через ручей, двинулась, вздрогнула и проснулась. Исчез теплый светлый ручей, она лежала под одеялом в темной девичьей. Но сон стоял у нее перед глазами ярче яви. Кольцо! Перстень альвов! Тот, что Хельги ярлу принес дух его матери, как он сам рассказывал! Он у Бергвида. К ней, Альдоне, он не попал. А значит, их обручение осталось нескрепленным. Оно все еще держится на одних словах…

Во второй раз Альдона заснула быстро: как если бы она во сне вспомнила, где лежит потерянная нужная вещь, и ей стало не о чем беспокоиться.

На другой день Альдона встретила жениха весело и приветливо. Лейкнир выглядел невыспавшимся, замкнутым и отчаянно-мрачным, но о нем Альдона не беспокоилась: объясниться с Лейкниром она еще успеет. Когда Хельги ярла здесь не будет.

После утренней еды она велела принести в гридницу свою прялку и усадила Хельги напротив себя.

– Пора нам с тобой поговорить о наших делах, Хельги ярл, – начала она. – Я вижу, твой отец согласился с моим отцом, что брак между нами послужит на пользу обоих наших родов. Но мне сдается, что сейчас не самое подходящее время для свадьбы. Моего отца нет дома, и сделать такое важное дело без него мы, конечно, не можем.

– Конечно, я и не решился бы говорить о свадьбе, пока дома нет почти никого из твоей родни, – согласился Хельги. – И мне было бы неумно спешить с этим, пока не отомщена смерть моего родича.

– Конечно, долг мести превыше всего, – согласилась Альдона. – Но есть и еще одно препятствие. Ведь Бергвид отнял у тебя не только жизнь родича. Он забрал и то кольцо, которое твоя мать передала для меня, я правильно поняла?

Хельги сокрушенно опустил голову. Он боялся, что по его глазам Альдона поймет все его сомнения. То, что судьба вместе с перстнем отняла у них и любовь.

– Выходит, что так, – согласился он, лишь мельком глянув ей в лицо. – Я спрашивал людей там, на побережье, но о судьбе кольца никто ничего не знает. Выходит, что знает о нем только Бергвид.

– А пока оно не вернется к нам, из нашей свадьбы едва ли что-то выйдет, – продолжала Альдона. – Твоя мать велела передать его мне, но я его не получила. Выходит, что наше обручение не закреплено как полагается.

– Поверь, еще не было в моей жизни потери горше, чем потеря этого кольца. С тех пор как умерла моя мать, ничто другое меня так не огорчало.

– Не нужно отчаиваться. – Альдона слегка прикоснулась кончиками пальцев к его руке. Она видела, что он и в самом деле страдает. – Все в руках судьбы. Если боги хотят, чтобы мы были вместе, они вернут нам этот перстень даже со дна моря. А если нет…

– Если нет? – Хельги вскинул на нее глаза. Значит, она тоже держит в уме такую возможность?

– То… я думаю… – одолевая смущение, Альдона улыбнулась, – если перстень альвов не вернется, значит, наша судьба не в том, чтобы быть вместе. А спорить с судьбой неумно. Люди ошибаются, судьба – никогда.

Хельги кивнул, но промолчал. В отличие от многих людей, судьба скрытна: порой проходит немало лет, прежде чем она проявит свою истинную волю. И счастлив тот, кто быстро ее поймет.

– Я дам тебе один совет, – поколебавшись, все же сказала Альдона. Она не особенно стремилась к тому, чтобы Хельги нашел обручальный перстень, но понимала, как дорог ему загробный дар матери и до чего горько, унизительно оставить его в руках Бергвида. – Твой путь лежит на юг – поезжай через долину Раудберги. В Кремнистом Склоне живет одна девушка, дочь Асольва Непризнанного. Она имеет дар ясновидения, хотя он у нее причудлив. – Альдона мягко улыбнулась, вспоминая странности подруги. – Ее ум живет в завидном согласии с сердцем: чего сердцу хочется, то ум и принимает за истину! Будь готов к тому, что из-за твоей ссоры с Бергвидом она тебя встретит не очень дружелюбно. А впрочем… Не знаю. О ней ничего нельзя сказать наверняка. Но попытайся. Если она захочет, она сумеет указать тебе путь к перстню.

– Спасибо тебе, – ответил Хельги и взял ее за руку. Альдона невольно встала, словно порываясь уйти, но Хельги продолжал, глядя на нее снизу вверх с теплотой и признательностью: – Что бы ни вышло из всего этого, я навек сохраню к тебе дружбу и уважение.

И тогда Альдона улыбнулась ему открыто и ясно, совсем как весной. Дружба и уважение Хельги ярла ее вполне устраивали.

Через четыре дня, когда дружины отдохнули, Хельги ярл попрощался с усадьбой Каменный Кабан и поехал на юг. Провожать его отправилась сама матушка Блоса: после всего случившегося только ей и можно было доверить такого важного гостя на пути между Золотым озером и Раудбергой. Как знать, на каких кустах висят теперь растрепанные обрывки ведьминого колдовства и чем грозят тому, кто ненароком их заденет?

Толстая троллиха верхом на златорогом олене ехала впереди войска и диким голосом горланила дикую песню, расчищая дорогу. Слэтты, сперва ее боявшиеся, понемногу привыкли и потешались втихомолку над своей странной провожатой. Только Хельги почти ничего не замечал. Сосредоточенный на своем, он был в эти дни неразговорчив, но напрасно слэтты думали, что он размышляет о мести за Рагневальда Наковальню. Хельги пытался разобраться в себе, понять, что же он вынес из прошлого и чего хочет от будущего. Долгожданная встреча с невестой не принесла ему радости, и он простился с ней без боли. Он не любил Альдону дочь Вигмара. Но любовь, которая еще дома, в Эльвенэсе, согревала его сердце и озаряла землю светом небесного Альвхейма, не ушла из души. Красное солнце, скрытое в перстне альвов, спряталось за край небес, но манило оттуда теплом и светом, звало к себе. И Хельги ехал на его неслышный зов, не зная дороги, но веря, что сам перстень своей волшебной силой укажет ему верный путь.

В начале четвертого дня пути слэтты миновали долину Хаукдален. Со дня битвы здесь ничего не изменилось, даже тропинку в обход завала местные жители еще не успели протоптать: большинство здешних ног ушло в поход с Вигмаром. Двор Хаука бонда стоял пустым: сам хозяин с сыном ушли с войском, а домочадцы перебрались пока к Стюру Косому: без мужской защиты они боялись жить вблизи мертвецов, погребенных под завалом.