Туман за ручьем заколебался, между двумя пушистыми сосенками мелькнул золотой отблеск. Альдона пригляделась: ветки закачались, и на берег выехала матушка Блоса на своем златорогом олене.

– Благословен твой путь! – весело крикнула ей Альдона. – Ребята, здесь Блоса!

– Благословен твой путь! – пыхтя, откликнулась троллиха.

– Олень, олень! – Силле радостно прыгала и хлопала в ладоши.

Блоса тем временем слезла на землю, встала на четвереньки над ручьем и жадно припала к воде. Выглядела она уставшей: дышала так, что все ее пышное туловище ходило ходуном. Платок, которым была плотно обвязана ее маленькая круглая голова, сбился на затылок, а крупные, заостренные сверху уши тревожно вздрагивали.

Мальчишки, побросав удочки, сбежались посмотреть на троллиху, Лейкнир встал и подошел поближе.

– Я к тебе с новостью, – заговорила Блоса, напившись. Капли воды бежали по ее подбородку, покрытому серыми волосками, и она смахивала воду толстой лапой с длинными когтями. – Сюда идет тот человек, которого весной приводил дверг. Тот, издалека. Не тот, что в родстве с Дагейдой, а другой.

– Хельги ярл? – ахнула Альдона.

– Уж я не знаю, вы сами вспоминайте ваши имена. Он идет сюда с большим-пребольшим войском. В тот раз куда меньше было. Вчера утром Небесный Камень прошли, дня через два или три будет у вас.

– Спасибо тебе за новости, – пробормотала Альдона.

– Так что насчет свинки? – деловито и немного заискивающе спросила Блоса и почесала оттопыренный кончик уха. – Уже ведь пора, да?

– Приходите в усадьбу, я распоряжусь. Иди своей дорогой.

– Иди своей дорогой! – радостно откликнулась Блоса.

Взобравшись на валун, оттуда она ловко, несмотря на свою толщину, перелезла на спину оленю, ударила его пятками и с громким диковато-ликующим кличем уехала назад в чащу.

Альдона осталась стоять на берегу, неподвижная, как молодая осинка в золотисто-багряном уборе осенней листвы. Мальчишки переглядывались и обменивались невнятными восклицаниями; Лейкнир стоял рядом и тоже молчал, мрачный, как Кузнечная гора в грозу.

Хельги ярл! Альдона растерялась: его так долго ждали, что почти перестали верить в его существование, и сама она уже числила жениха где-то среди героев древних сказаний. До условленного срока – середины зимы – оставалось еще много времени, но ей хотелось, чтобы он не возвращался, и она легко убедила себя в том, что так и будет. Однако новость вернула ее к действительности, и теперь Альдона не знала, что и думать. Хельги ярл появился, он едет сюда… Он не отказался от своих обещаний, и она теперь должна будет выполнить свои…

Обернувшись, Альдона схватила Лейкнира за руку. Она не знала, что бы такое сказать ему. Она не любит Хельги ярла и не хочет за него выходить, но как взять назад обещание? И что делать без отца?

– Послать за отцом? – спросил Арне. – Без него же тебе нельзя выходить замуж!

– А давай я съезжу! – прыгая от нетерпения, взмолился двенадцатилетний Ульв, сын одного из хирдманов. – Я сумею!

– Молчи, малявка! – прикрикнул на него четырнадцатилетний Хьёрт. – Это дело для тех, кто постарше!

– Сам ты малявка! – вспыхнул Ульв и сжал кулаки, но Лейкнир вовремя взял обоих за шиворот и развел на такое расстояние, чтобы они не могли друг до друга дотянуться.

– Брось их в воду! – предложила Силле, хихикая в предвкушении зрелища. – Чтобы не дрались!

– А к Вигмару и правда неплохо бы послать, – сказал Лейкнир Альдоне. – Что ты думаешь делать?

Альдона посмотрела на него: его тревожный, напряженный взгляд спрашивал не столько о том, пошлет она гонца вдогонку за войском или нет, сколько о том, что она думает об этой новости. Хватит ли у нее духу признаться, что она передумала?

– Я… – Альдона опустила глаза, часто дыша от волнения. Сколько раз она пыталась представить себе возвращение Хельги ярла, но теперь, когда это случилось на самом деле, растерялась. – Не знаю… Еще рано. Надо же сначала выяснить, чего он хочет. С чем он едет. Его так долго не было… Мало ли что там случилось? Сначала мы дождемся его. Может быть, он вовсе…

– Тогда зачем же он едет?

Нет, Лейкнир не верил, что Хельги ярл передумал жениться и едет сказать именно об этом. Нет на свете такого дурака, который добровольно откажется от Альдоны!

Под вечер третьего дня дружина Хельги ярла показалась на перевале. В усадьбе Каменный Кабан приготовили лежанки гостевого дома, еще полсотни мог принять дружинный дом, опустевший после ухода хозяина с большей частью хирдманов, а остальных предполагалось разместить в Золотом Ручье, Совином Камне и у отца Торхильды. Женская родня собралась в Каменный Кабан с самого утра, столы стояли накрытыми для пира, а с появлением слэттов на перевале котлы повесили на огонь.

Хроар выехал встречать гостей в долину и вернулся в усадьбу вместе с ними. Челядь толпилась во дворе, радостными криками приветствуя Хельги ярла, который в прошлый раз всем так понравился. Альдона ждала его в гриднице, одетая в лучшее красное платье, на голове ее сверкал золоченый обруч с тонкой резьбой и красными гранатами. Она держала приготовленный «приветственный» кубок, но руки ее слегка дрожали, так что пиво грозило выплеснуться через золоченые края.

– Не волнуйся так! – шепотом пыталась успокоить ее Гьёрдис. – Хельги ярл – добрый и благородный человек! Ты присмотрись к нему как следует, спокойно. Если ты решишь, что никак не хочешь выходить за него, то скажи ему об этом. Он не станет требовать, чтобы ты во что бы то ни стало выполнила обет. Не похож он на того, кто способен взять невесту против ее воли. Присмотрись к нему и подумай.

Подумать! Как раз думать Альдона сейчас была совсем не способна. От волнения у нее подгибались колени, от судорожной дрожи перехватывало дыхание, и она не представляла, как сумеет сказать хоть слово. Видит богиня Фригг, в прошлый раз, когда Хельги и Торвард так изумили усадьбу своим внезапным появлением, она и то волновалась меньше! Сейчас он войдет, и она должна будет приветствовать его как жениха, иначе выйдет так неловко… Но из-за этого еще более неловко будет потом сознаться, что она обманула его доверие. Мысль об этом обмане так угнетала Альдону, что она не знала, не имела уверенности, как же все-таки поступит.

Хильдвина, напротив, горела любопытством и нетерпением скорее увидеть Хельги ярла.

– Мы ведь с ним родичи, хотя и бывшие! – посмеивалась она, со звоном перебирая золотые браслеты, которые ради такого случая надела все восемь. – Ведь мой бывший муж, не будем его называть по имени, был по матери родичем Хельги ярла! Ох уж мне эти Лейринги! Сумели пристроить своих девиц во все знатные роды Морского Пути, а теперь только Хеймдалль разберется в этом родстве! Да, да, посмотрим на Хельги ярла! Говорят, тут есть на что посмотреть, а, Эльгерда? Как в сказании: «Он был высок и красив!» Ну, еще бы, сын такого знатного конунга не может не быть красивым! Хотелось бы знать, слышал ли он что-нибудь обо мне? Хотя едва ли у Хеймира конунга много о нас говорят. Он ведь так горд и надменен!