я это заслужила. ─ Она открыла дверь, подхватила котёнка и вещи, оказываясь на улице, где снег уже успел закончиться. ─ Спасибо за всё. Это было… странно.

«Но весело».

─ Согласен, ─ вынужден был признать охотник, к которому на плечи всё-таки переполз чёрный проворный пушистик, так и устроившись там.

Ада уже хотела захлопнуть дверь, но тут вдруг кое-что вспомнила.

─ А, кстати, ты бы движок проверил – шум неимоверно раздражающий! ─ сказала и удалилась, осторожно прикрыв дверь.

Демьян в который раз за день усмехнулся, и это уже было сродни чуду.

Он снял котёнка с плеч, посадил его на колени и, глядя в маленькие глазки, которые с любопытством осматривали охотника, сказал:

─ Ну, надеюсь, твоя хозяйка тебе очень обрадуется.

Он не хотел позволять мысли, что Рина не вернётся, больше оставаться в голове, и, убедившись, что Ада зашла в подъезд, а подозрительных личностей вокруг не околачивается, развернулся в противоположном направлении. Демьян вдруг осознал, что весьма соскучился по работе.

Глава 8

* * *

Чем дальше я забредала, тем чаще мне встречались пугающие чёрные стволы – больше того, на некоторых висели целые гроздья паутины, и она, как и всё в этом лесу, ординарной не выглядела. Смотрела я как-то передачу про слизняка, который создавая наикрасивейшие нити, напоминающие драгоценности, и привлекал ими свою добычу, так вот здесь паутина была такая же красивая на вид, искусно выплетенная, словно из серебряной лески с нанизанными на неё прозрачными бусинами. Зрелище действительно неповторимое, но не хотела бы я встретить того, кто сотворил эту красоту с таким усердием.

Это могло показаться странным, но с каждым новым шагом я всё отчётливей ощущала родство с этими землями. Возможно, это во мне говорила кровь предков, а может, я уже дошла до нужной стадии сумасшествия, но даже это чёрное небо, распростёртое над головой, уже не казалось таким жутким и давящим на плечи – зато я стала переживать всю боль и обиду этого леса, как свои собственные. И когда где-то впереди раздался ужасающий по своей природе крик, вместо того, чтобы испугаться или начать сопереживать тому, кто попал в беду, я почувствовала пугающее равнодушие и ещё толику любопытства. Помогать животным – одно, и я ни капли не жалела о рисках, а вот спасать людей, которые и сами не побрезгуют испачкаться в крови – совершенно другое, но вновь пробуждающееся чудище внутри подталкивало хотя бы одним глазком глянуть, что там происходит, и я не могла ему отказать.

Протоптанная кем-то, и я не очень хотела знать, кем тропа привела меня в заполонённую кружевами паутины местность, где из-за обилия этих самых нитей деревья под ними, скорее, угадывались. Зная, что отовсюду может выскочить нечто очень неожиданное и убийственное, я была наготове, и когда добралась до источника криков, обнаруживая старого знакомого, ожидала уже, наверное, любых кошмаров.

Макс был буквально приклеен к этой серебряной сети, уже изрядно потрёпан и покусан, но не собирался принимать поражение. На лице парня виднелись набухающие волдыри, один из них внезапно лопнул, и жёлтая слизь вместе с кровью выплеснулась на щёку, но охотник сделал вид, что так и было задумано, когда я подошла ближе, стараясь побороть чувство отвращения.

Заметив меня, он задёргался в паутине, как огромная жирная муха, и, разомкнув опухшие и кровоточащие губы, попытался воззвать к моему человеколюбию. Последнее почему-то упорно не хотело пробуждаться.

─ Слушай, помоги, а? Я… я браслетами поделюсь! Только вытащи! ─ он мучился от боли, и я это видела – так же, как и его ауру, пылающую сейчас чёрно-багряной дымкой. Интересно, многих участников он уже порешал? Судя по всему, достаточно.

Я почувствовала приближение опасности ещё до того, как меня снесло с ног нападение другого участника, но я вовремя прыгнула в сторону, тут же сгруппировавшись для отражения атаки. Вещи мешали не передать словами как, и мне в очередной раз пришлось отбросить весь свой скарб, готовясь встретиться лицом к лицу с участником.

А вот и дружок Макса – Андрей с перекошенным от злости окровавленным лицом, отсутствием левой руки, перемотанной наспех в сгибе локтя и мачете в правой ладони. И где они все прятали своё оружие на досмотре, спрашивается?

Что ж, видимо, это самые стойкие из нас, и это прискорбно.

Парень удостоил своего пришпиленного товарища лишь взглядом, преисполненным брезгливости, и Макс медленно, но верно начал осознавать, что дружбу сильно переоценивают, а мы с его теперь уже точно бывшим приятелем продолжили наши танцы на снегу.

─ Давай, чего не нападаешь? ─ охотник оскалился, как шакал, и показался мне в тот момент безумнее любого психопата. Кажется, на этом испытании всё человеческое из людей вышибло напрочь.

─ Не бью инвалидов, знаешь ли. ─ Не знала, что во мне есть столько желчи и ненависти, но видимо, и меня затронуло это безумие, вот только оно выражалось иначе – из-за своей природы энитири-ши я итак должна скоро утратить любое чувство сопереживания или жалости, но вот этих недолюдей я стала презирать как-то в процессе знакомства с ними.

Андрей взбесился пуще прежнего, из чего я сделала вывод, что мой ответ ему не понравился, поэтому вполне ожидаемо, что он бросился на меня, надеясь тут же разрубить на кусочки и скормить нежити, но в порыве ярости парень, похоже, утратил бдительность. Короткое, но острое лезвие меча, возможно, было трудно не заметить, но охотник даже не понял, что я его ранила – сам напоролся, пролетая мимо. Он вообще не обратил внимания на повреждение в боку, уповая на плотность куртки, и с новой силой замахнулся на меня своим «тесаком», слегка задев моё бедро. Боль хоть и не была сильной, но обидно стало до глубины души, а я почему-то не умела с достоинством забывать оскорбления, нанесённые мужчинами.

─ Слушай, тебе бы ещё хоккейную маску – и все фильмы ужасов твои, ─ с милой улыбкой заметила я. ─ Тебе и грим не нужен. Руки нет, рожа даже без крови страшная – кино вообще огонь будет!

Зачем я лезу в аквариум к скорпиону? Наверное, потому что знаю, что его яд навредит ему же, и не ошиблась. Взбешённый, доведённый до предела парень с диким воплем кинулся на меня, словно понимал, что у него осталась одна попытка, потому как я была на удивление спокойна, и эта почти безмятежность стала последним, увиденным им… Вот только не я вопреки ожиданиям