— Все, голубь сизокрылый, деваться тебе некуда! — отдуваясь, строго сказала я. — Не дергайся, ладно? Просто отведи меня к хозяину, и — даю слово — я тебя отпущу. Договорились?

Парнишка кивнул — и вдруг сиганул вниз. Проклиная все на свете, я спрыгнула за ним, на лету заметила мусорные баки, оттолкнулась в полете, довольно удачно приземлилась на ноги, перекатилась по земле, гася инерцию, — и остановилась в растерянности. Маленький паршивец скрылся в лабиринте абсолютно пустых улочек. В отличие от меня мальчишка прекрасно знал местную географию, и шансов поймать его у меня не было.

Отряхиваясь, я побрела обратно. Следовало признать, что погоня закончилась бесславным провалом.

Ах как жалко! Такая ниточка оборвана! Оставалось только вытрясти из мальчишки, кто его послал, — и у нас был бы реальный шанс спасти Артема еще до наступления темноты!

Было еще письмо, которое паршивец так ловко подбросил мне в рюкзак. Посмотрим, что там еще придумали эти отморозки-похитители… Не стали бы они рисковать понапрасну, давая мне шанс выследить их, верно? Значит, письмо содержит что-то важное.

Я отыскала Йосефа, и мне совсем не понравилось восхищение, мелькнувшее во взгляде подполковника.

— Ну, Женя, сколько же у вас талантов! Хотя мы недолго знакомы, не перестаю удивляться!

— Я еще и вышивать умею, — буркнула я себе под нос, отряхивая коленки.

— Кстати, Женя, какое учебное заведение вы окончили? — поинтересовался подполковник.

— Институт благородных девиц, — злобно огрызнулась я, недовольная таким пристальным вниманием к моей персоне. — Йосеф, давайте оставим в покое мою биографию и сосредоточимся на том, чтобы спасти Артема. Мы ведь действительно этого хотим?

Подполковник виновато кивнул. Сейчас он чувствовал себя последней скотиной, чего я и добивалась. Нашел время налаживать личную жизнь…

— Этот мелкий араб ушел от меня по крышам. Догнать не смогла. Остается последняя ниточка — письмо. Посмотрим?

Йосеф огляделся. Вокруг текла благодушная толпа, нагруженная покупками. Разумнее всего было бы отнести конверт в полицию, чтобы его сразу же посмотрели профессионалы… Но тогда мы с подполковником ничего не узнаем! Полиция не станет отчитываться перед нами, да и отцу Артема сообщит не всю информацию, а только то, что сочтет нужным… Сами виноваты, чего время тянут, вместо того, чтобы полным ходом вести расследование! Йосеф кивнул, и мы, как два заговорщика, склонились над конвертом. Решено. Вскрываем конверт здесь.

Мы отошли в переулок, где людей было поменьше, прислонились к стене какой-то лавки, торговавшей свежими овощами. Йосеф загородил меня от любопытных глаз широкой спиной, а я аккуратно вскрыла конверт. Бегло просмотрела текст на листе бумаги… Ого! Предмет, выпавший мне на ладонь, оказался тем, чего я так боялась. Это было отрезанное человеческое ухо.

Йосеф произнес несколько слов на иврите. Смысла я не поняла, но по интонации все было ясно.

— Согласна, — кивнула я. — Уроды полные и окончательные.

Стенка овощной лавочки отодвинулась, оказавшись дверью, и оттуда выглянул торговец-араб в фартуке. Разинув рот, он как завороженный уставился на нашу парочку и в особенности на предмет, лежащий на моей ладони. Потом взгляд торговца переместился на наши лица. Видимо, мы с Йосефом выглядели достаточно угрожающе. Торговец поднял обе руки, точно кто-то ему скомандовал «руки вверх!», и уставился на нас с выражением глубочайшей преданности. Мы с Йосефом переглянулись. Подполковник поднес палец к губам в международном жесте «Тсс! Молчок!», а потом перевел тот же палец на торговца и подул на него, словно на дуло пистолета. Араб кивнул и тихо-тихо задом убрался в свою палатку.

— Пошли отсюда, — скомандовал Йосеф, и мы поспешно покинули рынок. Да уж, экскурсия на знаменитый иерусалимский Шук получилась действительно незабываемой…

Йосеф достал телефон и на ходу принялся набирать номер Георгия.

Спустя полчаса мы сидели в гостиной дома Киприанова и изучали послание. Георгий держал за руку Дебору. Он вцепился в девушку так, словно она была спасательным кругом в океане.

Йосеф вслух читал письмо:

«Вы нас не послушали и обратились в полицию. За это ваш мальчик лишился уха. Сами виноваты!

Полиция нам не страшна, но вы не выполняете наших условий — это плохо. Нам нужны наши деньги. Начнем с суммы пятьсот тысяч евро.

Сегодня в полночь на шоссе из Иерусалима в Маале-Адумим вы оставите пакет с деньгами в урне возле туннеля.

Деньги отвезет отец мальчишки. Один. Ни девки, ни бритого рядом быть не должно.

Девка-телохранитель немедленно едет в Россию заниматься делом гроссмейстера. Если она не вылетит ночным рейсом, мальчишка лишится самого главного для мужчины. Ясно? Даем девке неделю. В следующий четверг в газете «Лехаим» вы напечатаете объявление, как прошло расследование, и предоставите видеозапись. После этого мы с вами свяжемся».

Георгий поднял покрасневшие глаза:

— Они действительно это сделают? Ну, в смысле…

— Не вижу, как мы могли бы им помешать, — зло проговорила я.

Письмо мы читали уже в третий раз и за это время успели дважды поцапаться с Георгием.

И Йосеф, и я в одни голос твердили, что необходимо как можно скорее доставить письмо в полицию. Устроить засаду на злодеев, и уже к утру Артем может быть дома. Но Георгий трясся и твердил, что не может так рисковать жизнью единственного сына. Кажется, его больше всего напугала угроза отрезать мальчику «самое главное для мужчины». Что ж, если похитители хотели его запугать, своей цели они добились.

— Почему это они пишут, что полиция им не страшна? — удивился Йосеф.

— Намекают, что у них там осведомитель? — подкинула версию я.

Подполковник возмутился:

— Не знаю, как обстоит дело у вас в России, но для израильской полиции это невозможно! Никто из них не станет помогать похитителям!

Ну положим, с этим можно и поспорить… Но похоже на правду.

— Значит, просто запугивают. Нагнетают напряжение, — сделала вывод я. — Кстати, неглупые ребята. Встречу назначили на открытом месте, возле шоссе. Засаду устроить негде. Туннель, конечно, стратегический объект, но, скорее всего, эта урна далеко от него. Даже если камеры наблюдения туда достанут, мы увидим смутные силуэты с закрытыми лицами.

— Откуда они так хорошо нас знают? — призадумался Йосеф. — «Амбал», «девка-телохранитель»…

— Ну, это просто. Они за нами следят. Видели, как Георгий отправился в полицию. Следили, когда мы пошли на рынок. Они в курсе всего, что мы делаем. Кстати, эти ребята местные.

Йосеф недоверчиво вскинул брови, и я пояснила:

— Шоссе, урна — такие ориентиры выберет только местный. Иностранец нашел бы что-нибудь… более значимое. Ладно, значит, сейчас идем в полицию, и к утру эти сволочи будут петь как канарейки.