попялиться на фигуру Олега и вспомнить, как ногти впивались в его смуглую кожу.

– Да, да, я так и подумал. И что там в твоей головке уже созрело?

Олег аккуратно ставит меня на ноги. Поправляю хаотичными движениями волосы, которые сейчас превратились в наэлектризованное гнездо. Олег окидывает меня потемневшим взглядом, от которого коленки слабеют и хочется спрятаться под стол, только бы не реагировать на эти глаза.

– Ну давай, воспитывай, – складывает руки на груди и насмешливо вздергивает брови.

Зеркалю его позу. Олег скользит взглядом к моей груди и прикусывает губу.

– Мои глаза выше, Олеж, – голос подозрительно хрипнет.

Ну вот как? Почему у меня такая реакция?

– Я знаю, Ледышка, но и тут есть на что поглазеть.

Открываю рот от шока. И он даже не отрицает, что пялится на меня!

– Ну так что там с воспитанием? – дразнит.

Вот специально же раззадоривает меня. Проверяет, какую грань я готова перейти.

Набираю в грудь побольше воздуха и подхожу к нему вплотную, задирая голову.

– Я попрошу тебя больше так не выражаться при ребенке…

– …иначе? – продолжает провоцировать своими насмешками.

Встаю на носочки и приближаюсь к его уху.

– Иначе рот заткну, – выдыхаю.

Замечаю, как по шее Олега пробегают мурашки, и довольно щурюсь.

Значит, не только меня коротит от его близости.

– Согласен, если это будет твой рот, – заламывает бровь.

– Жданов! – задыхаюсь от шока.

Олег как ни в чем не бывало отстраняется, чтобы посмотреть мне в лицо.

– Что Жданов? Я помню свою фамилию, Поль.

– Да ты… – дую щеки, пытаясь взять себя в руки и не наорать на него, – что ты о себе возомнил? С чего вдруг мне этого хотеть?

Противно от того, как повышается голос от возмущения. Но мне сложно контролировать себя. И сердце готово уже ускориться в разы, и ладошки влажнеют, да и вообще всю как-то подозрительно потряхивает.

– Наверное, после поце… – закрываю ему рот ладонью, и Олег округляет глаза.

– Это минутная слабость. Ты застал меня врасплох, и такого больше не повторится.

Чем больше я говорю, тем больше понимаю, какая выходит ахинея. Прикусываю губу, но ловлю на ней взгляд бывшего.

Отлепляет мою ладонь от своего рта и хмыкает.

– Мы же взрослые люди, Поль. И оба этого хотели, – Олег делает шаг ко мне, чуть ли не прикипая к груди, и сердце проваливается в пятки.

– Ну что там с чаем, голубки? – доносится из комнаты одновременно с щелчком кнопки чайника.

– Нас теперь связывает ребенок, Ледышка. Ты от меня не отвертишься, – и это звучит не как угроза.

Скорее, как обещание чего-то.

– Ты можешь не участвовать…

Не договариваю, потому что в меня летит такой взгляд, от которого все слова застревают во рту и не желают быть озвученными.

– Ещё слово, и накажу, Поль. Помогай, давай.

Глава 19

Пока Лизка спит, пытаюсь поработать, но глаза слипаются, а голова все ближе к поверхности стола.

С усилием распахиваю веки, чтобы не уснуть. Ритм последних дней меня очень ощутимо подкосил, но мне нужно работать. Пока у меня есть средства к существованию меня и Лизки, но деньгам свойственно кончаться.

А у Лизки питание и памперсы – весьма недешевое удовольствие.

Обработка фотографий оказалась очень увлекательным занятием, но неудобство было в дедлайнах. Приходилось работать по ночам, чтобы успевать и не прилетало штрафов.

И вот сейчас сижу со слабостью во всем теле и с завистью кошусь на посапывающую Лизу.

Так хочется заползти к ней под плед и так же продрыхнуть часа два.

Шлепаю себя по щекам. Призываю все силы и бодрость.

По столу вжикает телефон, заставляя вздрогнуть.

«Малая спит?»

Короткое сообщение от Олега, к которым я уже успеваю привыкнуть за несколько дней. Он с завидным постоянством интересуется делами малышки и моими. И мне начинает казаться, что бывшему интересно, что у нас и как.

Иллюзия чувств к крохе. Хотя, может, и правда у Олега что-то екнуло и теперь он питает нежные чувства к Лизе.

«Спит».

Брови удивленно ползут вверх, когда до меня доносится тихий стук в дверь.

– И что ему нужно? – встаю с дивана и, потирая глаза, бреду к двери.

Догадка подтверждается, когда вижу в глазке нетерпеливо стоящего Олега. Достает телефон, и мне тут же прилетает дозвон. Отрубаю вызов, распахиваю дверь и приваливаюсь к дверному косяку.

– Привет, чего тебе? – да уж, сегодня меня не назовёшь дружелюбной.

Олег как-то подозрительно прищуривается, глядя мне в лицо.

– И тебе привет, – пытается пройти в квартиру, но я преграждаю путь.

Олег тормозит и окидывает меня недовольным взглядом. Весь какой-то раздраженный, даже злой.

– Ты уже у нас бываешь чаще, чем дома, Олег, – тыкаю на потолок, напоминаю, где находится его квартира, – ты этаж свой не забыл?

Олег следит за моим жестом и сжимает челюсть.

– А ты прям не знаешь, как от меня избавиться. Да, Ледышка?

Подходит ко мне и без предисловий переставляет меня, как статуэтку, в сторону, вторгаясь ко мне в жилище.

– Эй! – выкрикиваю в спину.

Олег шикает на меня, продолжая путь на кухню. Сгружает три пакета на пол и распрямляется.

Лицо искажает болезненная гримаса, и Олег хватается за спину. Прикусываю язык, чтобы не броситься к нему с жалостью. Чувствую, он меня пошлет. Он же мужик, он не может быть слабым. Даже при мне не мог. Хотя я всегда думала, что он мне доверяет.

Кошусь на пакеты. Он явно только из магазина.

– Куда ты столько опять принес?

– А это не тебе, это малой.

Я не понимаю его настроения.

Он словно держится из последних сил, только вот что его так разозлило?

Скептично кривлю губы.

– Она столько не кушает, и ты это знаешь.

– Лучше много, чем мало.

Ну конечно, Олег к нам заходит почти каждый день и каждый день с чем-то. У нас с Лизкой за эти дни настолько утрамбовался холодильник, что становится переживательно, кто это все будет в итоге употреблять.

Но сегодня он какой-то мрачный. Не отшучивается, скорее рычит, как подбитый зверь.

– Ну что ж, садись, – тыкаю на стул.

Олег вопросительно выгибает бровь.

– Буду тебя кормить тем, что ты нам принес.

Олег давится и стучит себя по груди.

– Зачем? Я ж не себе, – он ненадолго теряется, и даже жесткая маска исчезает на миг, открывая растерянность бывшего.

– Мы не успеваем. Садись, у меня плов и салат с морепродуктами.

У Олега громко урчит в животе, и он даже слегка краснеет. А я стараюсь не показать, что меня это забавляет.

– Умеешь