Несколько раз гости в шутку интересовались у хозяев, не видели ли они еще привидений в своем особняке. Сам облик дома располагал к подобным вопросам. Блейк и Сибилла с вежливой улыбкой отвечали, что в их доме не водятся призраки, и сразу меняли тему разговора. Они не хотели шутить, оберегая дружбу с Баттерфилдами.

Блюда подавал тайский повар, которого наняла Сибилла. Еда была вкусной. Блейк выбрал несколько бутылок изысканного вина «Напа-Вэлли», и гости остались им довольны. Они были в восторге от дома Грегори. Молодые люди засыпали Блейка и Сибиллу вопросами, и в первую очередь про историю дома. Он был настолько оригинален, что гости задавались вопросом: сколько мог стоить такой особняк? Они предполагали, что он обошелся Грегори в кругленькую сумму.

Блейк и Сибилла поглядывали на гостей, сидевших за длинным столом, и им становилось грустно. Они скучали по Баттерфилдам. Ужины с ними всегда были веселыми, наполненными живым непринужденным общением. Как ни старались хозяева развлекать «компьютерных гениев», гости не очень охотно шли на контакт и были не слишком разговорчивыми, пока речь не заходила о бизнесе, деньгах и высоких технологиях. С женщинами Сибилла тоже с трудом находила общий язык. Они интересовались своими самолетами, яхтами, программами фитнес-тренировок и детьми.

Когда гости ушли, Блейк и Сибилла долго смеялись, делясь впечатлениями о вечере. Они пришли к выводу, что им приятнее проводить время с семьей призраков, чем с живыми людьми. Тем не менее Блейк был доволен, что вечер удался. Поблагодарив жену за помощь, он лег спать. Сибилла разделась и тоже легла в постель. Супруги не сразу уснули, размышляя о том, что, как ни странно, лучшими друзьями в Сан-Франциско для них стали призраки, люди, существовавшие сто лет назад.

В феврале Сибилла уехала в Нью-Йорк, чтобы заняться подготовительной работой к выставке современного дизайна в Бруклинском музее, которую должны были открыть осенью. Ей нужно было отобрать экспонаты и связаться с другими музеями, в собраниях которых находились необходимые для выставки предметы искусства. Сибилла уже составила длинный список того, что хотела показать на выставке. Ей было приятно вновь оказаться в Нью-Йорке – культурной Мекке страны. Сан-Франциско был более легкомысленным городом, чем Нью-Йорк, в нем царила менее напряженная атмосфера, и возможности культурного досуга были ограниченными. Поэтому Сибиллу всегда тянуло в Нью-Йорк. Однако, вернувшись, она вдруг обнаружила, что квартира в Трайбеке кажется ей теперь крошечной, и здесь она больше не чувствует себя как дома. Через несколько дней Сибилла стала скучать по просторному особняку с привидениями. Но она планировала уехать на неделю, поскольку ей нужно было уладить множество проблем.

Сибилла звонила Блейку и детям каждый вечер и спрашивала, общаются ли они с Баттерфилдами. Однако, как выяснилось, призраки не появлялись с тех пор, как она уехала.

Перед отъездом Сибилла делилась с Гвинет за ужином своими планами. Гвинет в тот вечер была задумчива и говорила о том, как бы ей хотелось тоже работать, заниматься чем-нибудь полезным и интересным. Мечте не суждено было осуществиться. По словам Гвинет, Берт не позволил бы ей работать, это было не принято в их кругу.

Гвинет была на четыре года старше Сибиллы, но казалась, с одной стороны, более наивной, неопытной, а с другой – защищенной от житейских невзгод. Она жила за мужем, как за каменной стеной. Берт брал все заботы о семье на себя и ограждал жену от серьезных проблем. Гвинет занималась домашним хозяйством и воспитывала детей. Двенадцать лет назад их постигло огромное горе – смерть Магнуса, и супруги пережили его благодаря взаимной поддержке. Они были крепкой семейной парой с четко распределенными ролями. Главой семьи являлся мужчина, а женщина помогала ему. В современную эпоху Сибилле и Блейку было труднее определять свои роли в семье. Женщина должна была отличаться силой и стойкостью и в то же время не терять женственности. Ей нужно было направлять мужчину, вносить коррективы в его действия. Гвинет не понимала этого, она не видела нюансов в отношениях супругов Грегори, ее впечатляло лишь одно – свобода Сибиллы, возможность работать, самостоятельно принимать решения, путешествовать и поступать по своему усмотрению. Сибилла ей очень нравилась, и Гвинет ей даже завидовала.

– Я бы хотела работать, – произнесла за ужином Гвинет.

– А чем бы вы могли заниматься? – поинтересовалась Сибилла.

– Я изучала историю искусств в университете. Полагаю, могла бы делать то, чем вы сейчас занимаетесь. У вас интересное и разнообразное поле деятельности. А еще я могла бы преподавать искусствоведение.

– Я тоже думала о преподавании. Само понятие «работа» в наши дни изменилось. В него входит множество элементов. Человек сам может создать для себя сферу труда. У нас есть возможность работать удаленно с помощью компьютера – дома или в любой точке мира.

– Я в этом ничего не понимаю, – смущенно призналась Гвинет.

– Я тоже плохо разбираюсь в компьютерах. Это такая коробка с маленькой печатающей машинкой. Вы печатаете на клавиатуре то, что вам нужно. Можно даже отправлять своим адресатам фотографии, чертежи и музыку! Все, что нужно, появляется на маленьком экране, вы нажимаете кнопку, и ваше послание идет к адресату, у которого тоже есть такая коробка. Компьютер всегда казался мне настоящим чудом, с его помощью можно невероятно быстро связаться с человеком и отослать ему то, что необходимо. Ваше послание дойдет до адресата за несколько секунд. Поэтому так удобно работать на компьютере удаленно. Вы даже можете рисовать на нем с помощью специальной программы.

– Гениальное изобретение! Невероятно! – воскликнула Гвинет. – Точно так же меня когда-то поразил телефон, который установил у нас Берт. Правда, я им нечасто пользуюсь. Вернее, сейчас не пользуюсь совсем.

И они обе знали, почему.

– Я могу показать вам свой компьютер, когда вернусь, – предложила Сибилла.

Лицо Гвинет просияло.

Готовясь к этой встрече, Сибилла загрузила для Гвинет несколько интересных программ.

В Нью-Йорке шел снег, вечером и ночью, когда было холоднее, улицы выглядели нарядно в белом убранстве, но днем снег превращался в грязную кашицу, в слякоть. Поэтому, сев в самолет, вылетавший в Сан-Франциско, Сибилла вздохнула с облегчением. Ей не терпелось увидеть Блейка и детей, по которым она скучала.

– Как там поживает Нью-Йорк? – спросил Блейк, поцеловав жену на пороге.

– В Нью-Йорке, как всегда, много шума, грязи, слякоти, суеты, ажиотажа, одиночества и развлечений.

– Исчерпывающий ответ!

– И я больше не чувствую себя там как дома, – заявила Сибилла. – Пустая квартира без тебя и детей наводит на меня тоску. Я не могла дождаться, когда сяду в самолет и улечу домой.

Блейк с довольным видом кивнул. В глубине души он боялся, что в Сибилле вновь вспыхнет любовь к Нью-Йорку и она не захочет возвращаться.

– Я скучала по нашему особняку, – продолжила Сибилла.