Брунетти отчего-то стало не по себе. Он принес сумочку, которую женщина оставила у входной двери, и поставил рядом с ней на диван.

– Может, вам все-таки позвонить сестре, синьора? – предложил он и направился к дальнему окну.

Пока комиссар разглядывал здания и башни, профессоресса у него за спиной достала из сумочки телефон. Она старалась говорить тихо, но он все равно слышал каждое слово.

Тут Брунетти заметил, что высокое окно справа – это дверь на маленькую террасу. Он открыл его, вышел и притворил дверь за собой. Голос синьоры Кросеры был уже не слышен. Справа Гвидо увидел кампанилу Сан-Марко, стиснутую с двух сторон облаками, которые благодаря какому-то трюку с перспективой казались двумя огромными подушками, собственно, и удерживавшими ее вертикально. Дальше – еще крыши, еще шпили… Почему бы не поиграть в старую любимую игру «Угадай церковь»? Конечно, он тут один и проверить догадки будет сложно, но вон ту наклонную колокольню ни с чем не спутаешь. Санто-Стефано!

Брунетти оглянулся как раз в ту секунду, когда синьора Кросера положила телефонино в сумку и посмотрела в сторону террасы. Комиссар вернулся в гостиную и подошел к хозяйке. Сестре удалось ее успокоить: это было видно по лицу профессорессы.

– Синьора, рано или поздно мы начнем официальное расследование происшествия, случившегося с вашим мужем.

– И что это даст? – спросила она.

– Боюсь, вашему супругу мало что, – ответил Брунетти, не желая давать ей ложных надежд, и уже увереннее добавил: – Но мне хотелось бы найти того, кто это сделал.

– Не думаю, что это нам как-то поможет, – сказала женщина. – И кому-нибудь другому тоже.

– Как вариант – этот человек не сможет сделать это снова, – произнес Гвидо.

– Назовите меня жестокой, если хотите, но для моего мужа это уже не важно. И для меня тоже. – Синьора Кросера улыбнулась – одно из печальнейших зрелищ, которые Брунетти когда-либо видел.

– Жестокой? Нет, синьора, конечно, нет. Но я прошу принять решение вас, а не вашего мужа.

– Какое решение? – искренне удивилась она.

– Ответить на наши вопросы и позволить нам задать их вашим друзьям, – сказал комиссар, так и не решившись упомянуть о ее сыне. – Может, вы или кто-нибудь еще располагает информацией, которая имеет какое-то отношение к случившемуся с синьором Гаспарини?

– О проблемах с сыном я вам уже рассказала, – последовал ответ.

– Да, – согласился Брунетти. – Но может, вашего супруга беспокоило что-то еще?

Ему показалось, что женщина довольно долго размышляла, прежде чем ответить:

– Да, то, что он стареет. Переживет ли его фирма экономический кризис… Глобальное потепление… Собственный лишний вес. И то, чем занимается наша дочь со своим бойфрендом…

Увидев на лице Брунетти улыбку, она спросила:

– Я сказала что-то смешное?

– Нет. Я будто в зеркало посмотрел и увидел все то, что постоянно тревожит меня, – ответил комиссар. – От себя добавлю: начальник, который частенько мной недоволен.

– Что-то еще? – спокойно поинтересовалась синьора Кросера, отвергая тем самым его попытку разрядить обстановку.

– В том, что касается расследования?

– Да.

– Хотелось бы осмотреть личные вещи вашего супруга. И кабинет, если у вас в квартире таковой имеется, – сказал комиссар, по-прежнему избегая упоминания о Сандро.

Профессоресса кивнула, но Брунетти не понял, то ли это «да, у мужа есть кабинет», то ли она разрешает ему осмотреть эту комнату. А может, это лишь подтверждение того, что поняла вопрос. Надеясь, что верен второй вариант, Гвидо сказал:

– Хотелось бы сделать это сейчас.

Было очевидно, что хозяйке это не нравится, и Брунетти подумал, что пора, наверное, разыграть козырную карту – безопасность ее сына. Ни одна мать перед этим не устоит.

Синьора Кросера посмотрела на наручные часы, но не успела сказать ни слова. Щелкнул замок на входной двери, и она, открывшись, тяжело стукнулась о стену. Профессоресса от неожиданности вскочила. Брунетти следом за ней обернулся навстречу входящим.

В гостиную торопливо вошли парень и девушка. Они были почти одного роста, но по лицу мальчика было понятно, что он младше сестры. На нем были широкие джинсы с низкой посадкой, коричневый кожаный пиджак и новенькие теннисные туфли Adidas Stan Smiths. Часть головы, от уровня бровей и ниже, была выбрита, а волосы на макушке были длинными, что создавало необычный, «двухуровневый» эффект. От матери Сандро унаследовал темные глаза, и хотя был худощавым, его лицо оставалось по-детски округлым – нижней челюсти еще предстояло обрести подростковую угловатость.

При виде комиссара парень замер. Глянул на мать, на Брунетти – и снова на мать. Очевидно, такая расстановка сил была ему непривычна.

– А это еще кто? – спросил он.

Лицо у Сандро при этом было напряженное, губы едва заметно раздвинулись, обнажив зубы, – гримаса, во все времена означавшая угрозу.

Девушка удивленно посмотрела на брата. На ее лице, которое было юной копией материнского, отчетливо читалось неодобрение.

– Сандро! – сказала она строгим, исполненным упрека голосом.

Парень глянул на нее, очевидно, не зная, что предпочесть – возмущение или раскаяние.

– Я всего лишь спросил, кто это, – сказал он сестре немного спокойнее. Видно, ее упрек все же подействовал.

Комиссар улыбнулся им обоим.

– Меня зовут Гвидо Брунетти. Синьора Кросера попросила меня проводить ее домой из больницы. – Он посмотрел на профессорессу и сказал на прощанье: – Если я могу чем-нибудь вам помочь, позвоните, пожалуйста, Паоле!

И, обращаясь к детям, пояснил:

– Паола – моя жена. Они с вашей мамой – коллеги по университету. – Гвидо сделал еще пару шагов к двери, но, поравнявшись с детьми, остановился и сказал: – Все это время она провела в больнице, с отцом, и ей некогда было поесть. Думаю, будет славно, если вы о ней позаботитесь. Например, поможете приготовить обед.

– Что с отцом? – спросил мальчик прерывающимся голосом.

Не отвечая, Брунетти повернулся к профессорессе, и та сказала:

– Доктор говорит, что завтра вы с Аурелией сможете навестить папу. Но пока что туда пускают только меня.

Сандро хотел что-то сказать, но не нашел слов, и вместо ответа раздался еле слышный стон. Через пару секунд мальчик все-таки спросил:

– Папа умрет?

Разумеется, мать тут же бросилась к нему. Она обняла парнишку и, стараясь сохранять спокойствие (Брунетти видел, как тяжело ей это дается; хорошо, если мальчик этого не заметит!), сказала:

– Не говори глупостей, Сандро! За ним ухаживают две медсестры и лучший врач в больнице. Завтра вы с Аурелией поедете к нему. – Она обратилась к Брунетти за подтверждением: – Правда ведь?