Кэрол Вэллоун

Мы действительно поместили продукт в склеп. Сначала мы стояли вокруг него, говорили о нем, произнесли панегирик. Мы с нежностью вспомнили все, что этот продукт для нас сделал и что он значил для всей компании. А потом похоронили его. Кремировать не стали (смеется), но это была настоящая смерть. Реально. Сейчас мне смешно об этом рассказывать, я смеюсь, но тогда это была тяжелая утрата, и нам пришлось смириться с ней, как с любой другой смертью.

Слияния всегда вызывают сильнейшие эмоции, и привычная ложь, которая их сопровождает, больше никого не устраивает. Ложь – только свидетельство того, что чувства пугают. Откуда Кэрол взяла силы и мудрость сломать традиции? Она говорит, что просто ведет себя с коллегами на работе так же, как с друзьями дома. Когда мы привносим «себя домашних» на работу, это не ослабляет нас, а дает нам огромное преимущество. Хотя порой традиционные стереотипы поведения перевешивают и хочется идти у них на поводу, так делать нельзя. Уподобление всякой неправде никому не поможет.

Бизнес глубоко эмоционален. Зная это, мы больше не будем бояться. Мы не станем сентиментальными – эдакими чахлыми фиалками, мы станем сильнее. Эмоциональный интеллект – огромное преимущество, равно как и эмоциональная компетенция.

Дайен Джейкобсен работает с крупными организациями, зачастую создавая новую продукцию и новые системы в результате осуществления слияний и поглощений. Она постоянно находится в эпицентре эмоционального шторма, вызываемого этими изменениями.

Дайен Джейкобсен

Я имею дело с сильными эмоциями. Я имею дело с переменами и преобразованиями, с самолюбием и страхом, потому что слияния влекут за собой увольнения и смены должностей. Непростая задача!

Но меня это не пугает – даже кажется захватывающим. Мой начальник говорит: «Если вы не боитесь, то я начинаю бояться за вас!» (Смеется.) «Ничего, Бил, – говорю я, – потихоньку, шаг за шагом, и мы это сделаем». Обычно я делаю глубокий вдох и стараюсь сохранить спокойствие. Если начнешь нервничать, сойдешь с ума или сорвешься на ком-нибудь из близких, или на кошке.

Думаю, у женщин лучше получается расслабляться. Столкнувшись с серьезной проблемой, мы облекаем ее в слова, обсуждаем с кем-нибудь, решаем теоретически – и начинаем действовать, а мужчины все держат в себе и ни с кем об этом не говорят. Они не хотят, чтобы кто-то думал, будто они не знают, что делать, а потому молчат и зажимаются и принимают решение, которое потом еще приходится отстаивать! Так что им намного сложнее.

Женщины чаще начинают «выяснять отношения». Мы привыкли к этому, и у нас это хорошо получается. Возьмите любую группу женщин – на конференции, на совещании – и задайте им прямые вопросы. В ответах будет столько искренности и энергии, что ее хватит, чтобы осветить целый город. Это часто считается глупым или наивным – но это признак жизнеспособности, столь необходимой бизнесу именно сейчас. То, что мы свободно чувствуем себя в таких разговорах, означает, что мы способны открыто разрешить любой конфликт или эмоциональную напряженность – и сделаем это быстрее, чем те, кто подавляет обсуждение.

Женщины часто нетерпеливо спрашивают меня: «Да чего они ждут?», пока мужчины ходят кругами и не смеют заговорить открыто, пока они любой ценой пытаются избежать конфликта или неловкой ситуации. Заблуждение, что бизнес несовместим с эмоциями, приводит к тому, что эмоциональные вопросы не принято разрешать открыто. Более профессиональным считается пережить все молча. Это выглядит хорошо – но только на первый взгляд.

На самом деле цена молчания очень высока. Я помню одного коллегу, генерального директора, который приехал обсудить какую-то проблему в рождественские праздники. Боб жутко боялся. Он беспокоился, что в преддверии выпуска на рынок акций компании инвесторы захотят заменить его на более известного или более опытного руководителя – такое раньше случалось, и у него были все причины для беспокойства.

«Иди и спроси, – посоветовала я. – Что страшного может случиться? Или они скажут «Нет, мы не хотим вас менять», и ты перестанешь нервничать, или скажут «Да», и тогда ты сможешь начать думать, как ты хочешь поступить: продолжать заниматься тем же, чем занимался до сих пор, но на другой должности или уволиться. Не жди, пока тебе об этом скажут. Так ты обо всем узнаешь последним, и у тебя не останется возможностей для маневра».

Мой коллега так и не спросил. Этот разговор был связан для него с эмоциями, и он не пожелал действовать открыто. Как и следовало ожидать, его начальник тоже переживал и не хотел его расстраивать. Они оба оказались в тупике. Кончилось тем, что ему об отставке сообщили всего за несколько дней до появления нового гендиректора.

Он мог бы участвовать в принятии решения, вместо того чтобы позволить решать такие вопросы за спиной. Способность открыто задать вопрос, справившись со своими эмоциями, – огромный источник силы. Это делает нас увереннее и честнее. Женщины не отделяют эмоциональную откровенность от честности вообще – нам кажется, что разделить их просто невозможно.

Джоан Силвер

Честность – это не просто не обкрадывать клиентов. Честность значит всегда говорить правду. Однажды я с генеральным директором обсуждала, кого ему назначить своим «наследником». Один из кандидатов был очень умным, но чрезвычайно тяжелым человеком, он не умел взаимодействовать с людьми и был бы ужасным руководителем – но мыслил лучше всех в компании. И он был уверен, что должность достанется ему. Однако в разговоре с гендиректором я узнала, что он только на 6-м или 7-м месте в списке. Я сказала:

– А Роб считает, что он первый претендент.

– Знаю, знаю, но с ним столько проблем.

– Как же тогда мы поможем ему? Мы должны ему объяснить, каковы требования к руководителям в нашей компании.

– Мы не можем затеять такой разговор, он расстроится и вообще уйдет.

– Но если разговора не будет, он точно не получит эту должность и тогда точно уволится. Почему мы не можем быть с ним откровенны? Вы не имеете права говорить, что цените честность, если не в состоянии обсуждать такие вещи.

Настаивая на честности, мы многим причиняем неудобства, но без нее все окажутся в тупике. Начальник не поговорит с подчиненным, а подчиненный не решится спросить о повышении. Никто не продвинется, никто не добьется успеха. Это как боязнь женских слез, от которой тоже один вред. Патовые ситуации возникают, когда забываешь, что честность подразумевает говорить правду в любой ситуации. Худшее в том, что, когда все молчат, ситуация выглядит безоблачной – на поверхности. Но в глубине души мы теряем энтузиазм.

Наоборот, если мы будем настаивать на том, чтобы высказываться открыто, призывая к подобным шагам всех остальных, то мы сможем сдвинуться с мертвой точки. Во время обсуждения одного нового журнала многие высокопоставленные люди высказали прекрасные идеи. Мозговой штурм закончился, и мы все смотрели на человека, который должен был принять решение. Молчание. Время на обсуждение закончилось, и мы все были напряжены. Воздух звенел от невысказанных вопросов. Хэрриэт выпалила: «Ну, что мы будем делать? Что вы решили?» И тут разговор стал по-настоящему интересным. Теперь мы могли что-то узнать. Один-единственный вопрос сделал Хэрриэт самым сильным человеком в комнате.