Начиналось все со сватовства и смотрин. Здесь главное дело было за свахой. Пронырливая, говорливая, услужливая, договориться может – значит свадьбе быть. Сваты, выбрав день хороший (не сватались, например, в Великий пост, в среду, в пятницу), в дом невесты приходили и договаривались с родителями о свадьбе предстоящей. Если жених и невеста уже знали и любили друг дружку, и родители не против были, то сватовство, скорее, игрой было. Хотя было и такое, что свадьбой расчет руководил, когда родители между собой договаривались, а молодые послушно соглашались.

Сваты приезжали на разукрашенной лентами и бубенцами телеге, гармонист песни озорные «с перчинкой» о любви пел, смех звучал, прибаутки. Вся деревня сходилась смотреть на праздник. Стоя у порога, сваты сначала запытывали родителей: «У вас товар, у нас купец – зовет Машу под венец!» или «Вот, говорят, у вас овечка есть. А у нас – купец», « У вас тут телушечка заблудилась!». И родители соглашались пустить их в дом или отказывали.

Если сваты отказ получали, то домой возвращались с целым пирогом, заботливо матерью жениха испеченным, да еще и с тыквой подаренной.

К. Лебедев «Боярская свадьба», 1883.

А если ж все полюбовно договаривались, то тут и за праздничный стол усаживались, где уже выставлены были лучшие блюда: студень, огурчики малосольные, хрустящие, сало, хлеб с румяной корочкой, окрошка, сбитень, медовуха. Туда же и пирог от сватов ставили. Еще и песни дружно пели, и танцы устраивали. Подарки обязательно друг другу дарили. Чем больше уважения, тем дороже подарки. Родные невесты приданое ее показывали, рассказывали о ее достоинствах.

Про приданое нужно особо сказать. Ведь готовили его, начиная с самого рождения девочки. Зачастую именно приданое играло большую роль в сговоре родственников о свадьбе. Бесприданниц не очень-то и жаловали. А если брали такую в семью зажиточную, то попрекали бедностью всю жизнь. Зато с хорошим приданым молодица себя могла вести в мужнином дому как хозяйка.

Дымка– часть головного убора невесты, фата.

Сватовство – предсвадебный обряд, когда жених засылает сватов к невесте с предложением о женитьбе.

Смотрины – предсвадебный обряд, показ невесты, ее приданого.

Рукобитье (обручение, помолвка, сговор, просватанье) – концевой предсвадебный обряд, договор о свадьбе, который отменить уже нельзя.

Свадебный поезд – поездка жениха за невестой, затем на венчание, а после к свадебному столу.

В приданое готовили постель – ткали, шили, вышивали; одежду для всех случаев – и простую, и праздничную, и обрядовую; украшения всякие разные – чем больше, тем лучше – даже самые простые амулеты были важны; головные уборы и летние, и зимние; утварь кухонную и домашнюю разную. Богатым девушкам в приданое скот готовили, наделы земельные дарили.

Приданое собирали в кованые сундуки. А когда показывали сватам – хвастались, напоказ выкладывали все, что девушка сделала своими руками. Если красавица, да полные сундуки приданого, да еще и рукодельница-мастерица – тут уж точно отбоя от женихов не было!

После показа приданого все договаривались, как свадьбу будут проводить. И когда все оговорено было, выходили на крыльцо, всем любопытным, всему свету белому о свадьбе объявляли. Весь обряд завершался рукобитьем. Ударили все взрослые мужчины по рукам, жених невесте кольцо при всех подарил – это сильней печатей всяких. После этого невеста уже не могла отказаться от свадьбы. Страшным позором такое считалось.

Накануне свадьбы принято было проводить девичник. Мужчины тоже собирались, но это было строго, без игр и обрядов. Только в баню, хорошо истопленную, жених с друзьями ходили, все нечистое с себя смывали.

А вот на девичнике шумно было. Девица прощалась с молодостью, с отчим домом. Поэтому плакала иногда несколько дней подряд до свадьбы. Плакала и причитала, просила маменьку-папеньку родных, чтобы не отдавали в дом чужой, не лишали заботы, любви и ласки родительских. Вместе с ней плакали и подруженьки, пели песни ритуальные. Часто вытницу приглашали, которая все песни печальные знала, выла. Плохой приметой на будущее было, если невеста не плакала – жизнь несчастливая семейная ждала тогда. И получается, что счастье невеста себе наплакивала.

В свадебном фольклоре очень часто жених уподоблялся зверю / птице – хищнику, а невеста зверю / птице – жертве.

И звучали на девичниках предсвадебных песни вот такие:

Куковала кукуша во садочку,

Приломивши головку к листочку.

Да и пташки спрашивали:

– Чего ты, кукуша, кукуешь?

– Как мне теперь да не куковать?

Свила я себе гнездышко, да уютное,

Снесла я себе яичко, да мое.

Да откуль-то прилетел-то орлище.

Он мое гнездечко-то разорил,

А меня, кукушу, с собою навсегда взял.

Накануне дня свадьбы тоже шли в баню, невесту многими руками мыли в семи водах, чтобы в новую семью с чистой душой и помыслами шла, жизнь чистую начинала. После бани невестушка всех подружек в дом приглашала, к столу, где опять все вместе плакали. А потом, с позволения родителей, запрягали сани или телегу и ехали в поле или на опушку лесную. И там хороводы вокруг костра водили, на качелях катались, венки на воду пускали и песни громко веселые пели. Наутро, в день свадьбы, девичник продолжался: песни пели у дома, хороводы небольшие водили, с парнями заигрывали. Очень важным считался обряд одевания. Лучшие подружки невесты да крестные мамки, сватьюшки с плачем расплетали косу девичью, ленту красивую убирали из волос невесты. Эту ленту отдавали младшей сестре, а если ее не было, то незамужней подружке передавали. Девушки и здесь пели свадебные обережные песни.

А в это время родные и друзья жениха уже в праздничных одеждах поезд свадебный собирали. Лошадей самых упитанных и красивых брали. Несколько телег украшали лентами, бубенцами, цветами. Все с песнями, улыбками. Когда к дому невесты ехали, то жениху от родственников невесты, которые дорогу к невесте «продавали», откупаться приходилось медовухой, пивом, сладкими пирогами, блинами, денежками. А еще и петь, танцевать заставляли веселые родственнички, ум и смекалку проявлять. Непросто было жениху невесту-то в церковь забрать.

Интересный обряд предсвадебный проводили в некоторых областях. Невесту жених как бы с того света выручал. Приезжал он к дому невесты с дружкой (свадьбой руководил) и тысяцким (крестным дядькой), а на крыльце подружки-«охранницы» заявляли, что в доме «мертвец» лежит и «оживить» его можно, лишь заплатив хороший выкуп за это или выполнив трудное задание. Например, показывали трех одинаково