И вот наконец перед Адельберном предстал император легиона Пламени, главный полководец чарров, вооруженный Когтями Хан-Ура. Когда соприкоснулись два магических клинка, произошла ярчайшая вспышка, которую было видно с вершин гор Шиверпикс.

— Пламя Проклятия, — пробормотала Киллин.

Дугал умолк. Страшная картина сражения предстала перед его мысленным взором и соединилась с жутким зрелищем, свидетелем которого он стал, посетив разрушенный город.

— Расскажи мне еще о Пламени Проклятия, — попросила Киллин. — Я некромантка, и мне это интересно.

Вдруг из коридора донесся хрипловатый голос Думфордж. «Интересно, давно ли она здесь, — подумал Дугал, — и многое ли успела услышать?»

— В Пламени Проклятия сгорели все чарры в Аскалон-Сити и на многие лиги за его пределами. Дома, фермы, земли не пострадали, но все чарры погибли. Людей же постигла иная судьба. Души покинули тела погибших и превратились в привидения, которым суждено во веки вечные ревностно охранять город. Адельберн, которого называют королем-колдуном, обрек свой народ на уничтожение. Своим проклятым колдовством он добился того, чего людям не удавалось сделать многое годы, и лишил чарров заслуженной победы.

Думфордж переступила порог, и все остальные умолкли. Чарра-воительница встала в арочном дверном проеме, ожидая, не захочет ли кто-то оспорить сказанное ею. Дугал удержался от такого искушения. Риона и Киллин тоже, видимо, не были настроены на ссору.

Думфордж недовольно хмыкнула.

— Генерал Алморра, Хранительница Душ, просила передать, что она просит у всех прощения, но не сможет присоединиться к нам.

— К «нам»? — переспросил Дугал.

Думфордж вошла в комнату и обвела взглядом остатки трапезы. Она сняла доспехи, и сейчас на ней была легкая одежда из веревок и полосок кожи, которую Дугал иначе как сбруей назвать бы не смог. Он всегда считал, что чаррам, покрытым густой шерстью, одежда вообще ни к чему и носят они ее исключительно из скромности. Но даже тот наряд, в котором явилась Думфордж, человек счел бы скандальным. Правда, вид у нее в этом легком облачении был еще более скованный, чем в доспехах.

— Алморра попросила меня отужинать с вами, чтобы мы ближе познакомились, — сказала Думфордж. — Но, как вижу, вы уже почти все съели.

Дугал думал, что с этими словами чарра развернется и уйдет. Он с любопытством наблюдал, как Думфордж пытается решить, сколь долго ей следует пробыть в этой компании, чтобы считать приказ Алморры выполненным. Несмотря на то что Думфордж спасла его от норна, он не собирался вести себя с ней по-дружески.

Киллин, напротив, проявила гостеприимство. Она вскочила, взяла чарру за руку и провела к столу.

— Генерал так же мудра, как и щедра, — сказала сильвари. — Я просто в восторге от того, что ты станешь членом нашей гильдии.

При слове «гильдия» Дугал поморщился и заметил, что Думфордж тоже недовольна. Чарра села на стул, который для нее отодвинула от стола малышка сильвари.

— У меня есть свой отряд, — буркнула Думфордж. — И никакая гильдия мне не нужна.

Дугал кивнул. Наконец он хоть в чем-то согласился с чаррой.

— Мы ни в коем случае не гильдия, — сказал он. — Гильдии — это постоянно действующие организации. Они создаются и поддерживаются их членами, и, как правило, задачи перед гильдиями стоят долгосрочные. А нас четверых собрали вместе ради одного-единственного задания. Мы — команда, компания, ну, может быть, даже то, что азуры называют кревом. А мне, честно говоря, даже команды не слишком по душе.

При этих словах Дугала Риона презрительно фыркнула, но он не стал обращать внимание.

— Чаще легче работать в одиночку.

Киллин улыбнулась, поглядев на Дугала, перевела взгляд на Думфордж и покачала головой. Похоже, они оба казались ей строптивыми ребятишками.

— И все же ты не работаешь в одиночку, верно? А ты, — обратилась она к Думфордж, — сейчас одна, без своего отряда. Наверное, теперь мы в каком-то смысле и есть твой отряд.

Дугал чуть не захлебнулся вином, но, услыхав ответ Думфордж, присмирел.

— Я — чарра, — сказала она. — Мой боевой отряд для меня — это то, что люди, пожалуй, назвали бы семьей. Мы выросли вместе, как телята в стойле. У нас это называется фархар. Нас учили драться вместе. Мы не родня по крови, каждый из нас чтит своих родителей и пращуров, но боевое братство крепче кровных уз.

— Семья? — задумчиво проговорила Киллин, склонив голову к плечу. — Все сильвари — единая семья. Мы все из одной колыбели, мы происходим от Бледного Дерева, но еще сильнее нас связывает Сон Снов — наша общая история и подсознание. Возможно, именно поэтому индивидуальность для нас — подлинное сокровище. Между нами очень много общего, и любой новый опыт отделяет каждого из нас от всех остальных и делает уникальным.

Вошел слуга и поставил на стол перед чаррой блюдо с дымящимся зажаренным поросенком. Думфордж несколько секунд смотрела на поросенка, а потом принялась когтем ловко отдирать мясо от костей, словно опытный мясник.

— Я хотела сказать, — проговорила чарра, — что у меня уже есть семья, или гильдия, или отряд — как хотите, так и называйте. И ничего другого мне не нужно.

— Всегда можно войти в другую семью, — возразила Киллин.

Один за другим Думфордж отправляла куски розовой свинины в пасть. Дугала зачаровало движение жующих челюстей. И хотя Думфордж сердито смотрела на него поверх горы костей, он не мог отвести глаз.

— Хорошо, — кивнула Киллин. — Пусть не семья. Но мы можем хотя бы быть командой.

Думфордж сдвинула брови и потянулась за кубком эля, который ей принес слуга.

— Ты, видно, забыла, — сказала она Киллин, — что в Эбонхок я войду не как друг, а как узница.

Последнее слово чарра произнесла так, словно ей хотелось его выплюнуть и растоптать.

— Это будет не увеселительная прогулка, не бой на арене ради славы и известности. Это миссия. Мне не нужны ни друзья, ни семья, ни команда. Мне нужно только выполнить приказ, и я это сделаю.

— Понятно, — кивнул Дугал. — Ты уже достаточно времени провела с нами? Можешь считать сегодняшний приказ выполненным?

— Нет, — ответила чарра, и Дугалу показалось, что на миг черты ее лица смягчились. — Есть еще одно дело. Я пришла еще и затем, чтобы извиниться. Перед тобой, Дугал Кин.

Дугал изумленно вздернул брови, но чарра сделала глубокий вдох, опустила глаза и продолжала:

— Я вела себя несдержанно в присутствии генерала и должна принести тебе свои извинения за это. Если только ты не будешь меня провоцировать, это не повторится вновь. Кроме того, — добавила Думфордж, — совершенно непростительно было позволить норну — даже такому прославленному герою, как Гуллик Оддсон, — проникнуть в Дом Дозора. По всей видимости, он нашел незакрытое окно и пробрался в дом при свете дня. Окажись он более ловким или не таким пьяным, он мог бы добиться желаемого, и тогда наша миссия стала бы вдвойне невозможной. Я говорила со стражниками. Такое больше не повторится. Оддсон протрезвел, и сейчас, насколько я понимаю, он в полной мере ощущает на себе гнев генерала Алморры.