– Нет. Там их нет. Обычные вещи, – чётко сказала она.

– Хорошо. Я тебе верю и, надеюсь, это будет расценено в копилку моих плюсов. Как только вернётся твоя подруга и Дино, мы отчалим. И сбежать отсюда будет некуда. До встречи, жёнушка, – захлопнув за собой дверь, прошёл к балкону и остановился.

«Вот надо было съязвить?!»

Да не понимал, что меня подтолкнуло это сделать. Она словно какая-то зараза, которая отравляет меня. Хотелось поддеть её, причинить боль. Откуда столько жестокости? От незнания. Но вскоре у меня будут доказательства её лжи или же, лжи Питера. А пока ни на шаг не подойду. Себя опасаюсь, до безумия.

– Доброе утро.

Повернувшись и оторвав от окна взгляд, обернулась и улыбнулась подруге.

– Доброе. А… завтрак? – Удивлённо показываю на её пустые руки.

– Милая, нам надо поговорить, – вздохнув, опустилась на кровать в этой идеальной спальне голубых тонов.

– Мили, – качнув головой, поджала губы.

– Анна, три дня прошло, а ты ни разу не вышла. Так нельзя, – закатила глаза на тему, которую давно хотела она начать.

– И что? Не хочу. Мне тут довольно комфортно, – фыркнув, села в кресло, полюбившееся мне больше всего. Мягкое и уютное, тут очень удобно рисовать углем и пастелью, пока другого не имею.

– Ему тоже, – хмыкнула подруга.

– Вот и прекрасно, – пробубнила в ответ.

– Каждый вечер спускается на шоу, а они тут очень красочные. Вокруг него полно девок…

– Замечательно. Я рада за него, – перебив, подскочила с кресла и повернулась к окну.

– И он такой шикарный всё же. Одна улыбка и они кончают от неё…

– Это отвратительно и пошло, – вставляю.

– Они буквально предлагают ему себя. Тают под его взглядом. Ладно вечер, а утром. Уже второй день женщины собираются у главного бассейна, когда выходит он…

– Мне безразлично…

– Капельки воды на его загорелом теле. Невероятное тело, и все облизываются. Он обязательно со всеми здоровается…

– Ну да, как же без этого…

– А потом поднимается на своих мускулистых руках, брызги воды и взгляды всех прикованы к его…

– Глазам, надеюсь?

– Кстати, Анна, это всё твой муж, – залилась смехом Мили и подошла ко мне.

– Он вежлив с персоналом, иногда вижу, как помогает молодым мамочкам с детьми…

– Ты следишь за ним?

– Можно сказать, и так.

– Всё. Ты закончила? Прекратила описывать мне, каким бывает Рикардо не со мной, – зло прошипела, бросив на подругу быстрый взгляд.

– Нет. Ещё не закончила. Не рассказала главного, – хитро улыбнулась подруга.

– Как все растекаются перед ним? Или он, вообще, супергерой? – Язвлю.

– Нет, – растянула слово и, ещё шире улыбнувшись, подошла ко мне и склонилась к уху. – Он никогда не снимает кольцо. Ни разу не ушёл с кем-то и даже не дал повода девицам на большее. Он уважает тебя.

– Он грубит. Это всего лишь закалка. Он же старый, Мили. Ему тридцать четыре, к этому возрасту уже должен соображать о своей репутации, – сухо ответив, отошла от подруги и села на постель.

– Анна, да брось. Ты не выходишь отсюда, не разговариваешь с ним…

– Ты знаешь, чем закончился наш последний разговор, – напомнила я.

– Да, но люди привыкают друг к другу долго. А вы незнакомцы. Ты даже шанс дать ему не хочешь. Может быть, он это тот, кто судьбой тебе предназначен, – в её глазах столько надежды, что это приводит меня в ещё худшее расположение духа.

– Какую же ерунду ты несёшь, – только вот с горечью ответила.

Три дня наблюдаю, как мы плывём у берегов Италии. Быстрые разговоры с Мили и еда, которую она мне приносит. Рикардо ни разу не вошёл ко мне, а я не делала попыток выйти. Ну, разве не унизительно, когда у тебя берут кровь и заставляют пописать в баночку, потом слюну, да и пытаются тебя осмотреть? Нет. Мало того, что не терплю новых людей, особенно врачей, да ещё и он со своим меняющимся настроением. Я не знаю его тоже. И не желаю даже сделать шаг к нему. Потому что мы – разные. Он привык к такой жизни, где его все любят и восхищаются его «доспехами», вроде мускулатуры и глаз. А я предпочитаю одиночество и тишину. Хотя… очень бы хотела взглянуть одним глазком на города, которые мы проплывали. Мили приносила оттуда всякие сувенирчики, пока я делала вид, что мне неинтересно. Безумно. И с каждым часом мне всё хуже и хуже. Ведь в Ирландии знала, что будет со мной через месяц. Сейчас же не представляю. Это угнетает. Как прожить с Рикардо совместно год, если разговаривать нормально мы не можем? И Анна… эта незнакомая мне девушка появляется внутри с особой настойчивостью. Но я Мари. Хочу быть Мари и дальше.

– Ты слышишь меня? – Мили щёлкнула у меня перед глазами пальцами, и я сконцентрировала взгляд на подруге.

– Ты принесёшь мне завтрак? – Недовольно спросила.

– Нет, – спокойно покачала она головой.

– Что? – Переспросила её.

– Дорогая, тебе пора хотя бы выйти из этой комнаты. Пройти на балкон, там накрыт завтрак, – она начала отходить от меня.

– Мили…

– К тому же я опаздываю на шоу, которое твой муж устраивает для нас каждое утро, – хихикнув, она дошла до двери.

– Мили! – Уже возмутилась я.

– И если ты не поторопишься, то останешься голодной. У тебя есть минут двадцать, пока он будет сверкать своим телом, – с этими словами она выскочила за дверь, оставив меня с приоткрытым ртом.

Как она могла так поступить со мной? Она же знает, что вчера у меня не было аппетита, и я даже не ужинала. А сейчас голодна. Но не выйду. Вот не выйду, и всё.

Глянув на закрытую дверь, плюхнулась в кресло и сложила руки на груди. А ещё эта вся одежда, которую она купила. Невообразимое количество платьев и туфель, слишком вульгарных сорочек. И мало ведь этого, Мили забрала практически всю мою одежду, пытаясь превратить в Софи. Вот и пришлось надеть ту же самую футболку. Это обидно.

Живот заурчал, и я скривилась. Но ведь успею быстро позавтракать за двадцать минут, пока мой фиктивный муж сводит с ума всех женщин на лайнере.

На самом деле до сих пор прокручивала в голове то, что Рикардо сделал это сам. Это же столько усилий, терпения и умений. Хотя бы он не глуп, уже хорошо.

Вздохнув, подошла к шкафу и распахнула его. Самым простым оказались брюки и блузка. Но в этом даже дома ходить неудобно. Почему Мили не купила обычную одежду? Вроде джинс и маек или же джемпера. Ноги практически зажили, благодаря мази и средству, что оставил врач. Поэтому переодевшись, я смогла, уже не терпя физическую боль, надеть босоножки.