– А потом?

– Ну что потом, – вздохнула она. – На втором срезалась. Вот решила тут попробовать. А вы?

Ответить мы не успели – снова появился парень и начал выкликать фамилии.

– Быстро как, – удивился Леня, когда парень удалился со второй десяткой. – По минуте, что ли, на каждого?

– Думаете, комиссия все, что вы приготовили, слушает? – снисходительно усмехнулась Катя. – Так, пару строк, и сразу прерывают. «Достаточно», – проскрипела она противным голосом.

– Ничего себе! – удивилась я, а Леня согласно кивнул:

– У нас в музыкальном училище то же самое на вступительных было.

– Ты в музучилище учишься? – заинтересовалась Катя.

– Закончил, – с достоинством кивнул он.

– Круто, – с непонятной завистью протянула она и повернулась ко мне: – А ты тоже?

– Нет, – поспешила откреститься я. – Я так, группа поддержки.

Снова появился парень с повязкой, и переспросить Катя не успела. Повисла тишина, все напряженно вслушивались в называемые фамилии.

Нас все не вызывали и не вызывали, хотя зал уже порядком опустел. Я уже устала ждать и трястись, мыслей вообще никаких не осталось, я только боялась за Леню – он-то как после всего этого выступать будет?

Но он, похоже, был как раз в своей тарелке, по крайней мере, выглядел вполне спокойным. Действительно, что это я – человек закончил музыкальное училище и работал в театре. Уж конечно, должен иметь выдержку получше моей!

Мимо нас пролетел парень, возвращавшийся с прослушивания.

– Ну как там? – тормознула его Катя.

– Отстой, – мрачно отозвался тот. – Не успеешь начать, сразу: «Спасибо, следующий!»

– Что я говорила! – скорчила страшную рожицу Карлсониха.

Я совсем приуныла. Мне казалось, что в зале всего осталось человек десять, когда нас наконец вызвали, всех троих. Леня и Катя бодро встали, а я осталась сидеть на скамейке, как приклеенная. Леня обернулся, вопросительно посмотрел на меня. Я молча покачала головой.

– Ну и правильно, – сказал он.

– Можно побыстрее! – повысил голос парень.

– Ни пуха! – проговорила я.

– К черту! – отозвался Леня.

Все вылетали быстро, а вот их партия почему-то застряла надолго. Я уже вся извелась, когда они наконец появились.

– Ну что? – вскочила я.

Леня пожал плечами:

– Сказали, позвонят. Уж извини, я твой мобильный дал. Больше мне здесь звонить некуда…

– Конечно, – закивала я. – Правильно. А когда позвонят-то?

– Да они звонят только если проходишь в следующий тур, – вмешалась Катя. – А так можете даже не ждать.

«Это ты можешь не ждать», – чуть не ляпнула я, но, взглянув в ее расстроенное лицо, передумала.

– А ты там что исполнял-то? – спросила я.

Мы шли по Дмитровке. Падал снежок, во всех витринах сверкали елки, мигали лампочки, переливались игрушки, и настроение у меня было под стать всему этому новогоднему великолепию – радостное и праздничное, как будто мы шли не с прослушивания, а уже прямо с премьеры.

– Да свое самое козырное – «Песенку герцога».

– «Сердце красавицы склонно к измене»?

– Угу. Только в оригинале.

– Вы «Риголетто» на языке оригинала исполняете? – удивилась я.

– Нет конечно, – усмехнулся Леня. – Тогда бы в наш театр вообще никто не ходил!

– А откуда знаешь?

– Да сам выучил на досуге.

– Ну и как? Не сразу оборвали?

– Не, целый куплет прослушали.

– Здорово! – обрадовалась я. – А еще что? Как с танцами?

– До танцев дело не дошло. Я стихотворение еще прочитал.

– Какое?

– Да не стал выпендриваться – «Жди меня».

– Тоже одну строчку?

– Нет, строфу.

– С ума сойти, ты знаешь, что такое строфа!

– А ты – что такое «Песенка герцога»! – не остался в долгу он.

– Да уж эту-то попсу все знают!

– Ну напой эту попсу, – предложил он. – Дальше первой строчки что-нибудь помнишь?

– Ладно, популярная классика, – не стала спорить я. – Ну и как тебе показалось, комиссию кто-нибудь предупреждал?

– А я не понял, – задумался Леня.

– Ну раз дольше остальных слушали, значит…

– Да ничего это не значит! И вообще, давай не будем раньше времени…

– А Катя как выступила? – я послушно сменила тему. – Вид у нее был не очень-то довольный.

– Ой, это было просто нечто! – оживился он. – Она там целую пантомиму пыталась разыграть, с мишками, зайчиками, детскими песенками какими-то…

– А что комиссия?

– А комиссия ей сразу сказала: «Девушка, если вы работаете аниматором в торговом центре, это еще не повод на кастинг в театр приходить!»

– Ну и свиньи, – возмутилась я. – Зачем же так-то? Она ведь даже первый тур где-то там прошла!

– Такими темпами она ко второму туру нескоро подберется, – заметил Леня.

– Какой ты, оказывается!..

– Привыкай, – пожал плечами он. – У нас, актеров, всегда так.

– Ой, у вас, у актеров! – передразнила я.

В моей сумке заиграл твист из «Криминального чтива». Эта мелодия стояла на звонках от не определившихся номеров. Мы остановились, переглянулись. Я вытащила телефон – номер и правда неизвестный.

– Алло, – внезапно севшим голосом ответила я. – Здравствуйте. Да, поняла. Могу… Хорошо, еду.

– По работе, – сообщила я. – Что-то там срочное. Ни дня без меня не могут!

– Я тебя провожу, – сказал Леня.

– Не расстраивайся, – улыбнулась я. – Они обязательно позвонят.

Наконец-то суббота! В законный отгул отдохнуть не дали, может, хоть сегодня удастся забыть о работе…

С Ленечкой мы встретились в метро.

– Ну что, куда пойдем?

Он пожал плечами:

– На твой выбор.

– Ну, какие ты еще достопримечательности не видел? – задумалась я. – Гулять по такой погоде как-то не очень… Может, в музей?

– Давай в музей, – легко согласился он. – С тобой я и на музей согласен.

– Ах, так? – возмутилась я, но он подхватил меня под локоть:

– Поехали. Где этот твой музей?

– У меня пока еще музея нет!