— Предлагаю занять позиции перед первым батальоном, и расстояние между каждым снайпером сто — сто пятьдесят метров, для ширины охвата, — сказал Ведерников.

— Охватишь ты, и что дальше? — спросил Виктор. — Надо что-то хитрое придумать. Может, чучело снова испробовать?

Товарищи стали предлагать самые разные варианты, Алексей же раздумывал. Немец — стрелок хороший, смелый, и может думать и действовать неординарно, его появление в нашем тылу и стрельба в спину — наилучшее тому подтверждение. Значит, и против него надо действовать нестандартно. Одной приманки в виде чучела мало, он может не купиться.

— Ты чего замолк, Алексей?

— Подожди, мысль обдумываю.

Товарищи с интересом и ожиданием уставились на него.

— Ну давай, не томи! — поторопил Алексея Ведерников.

— Предлагаю действовать с выдумкой. Двоим, скажем — тебе, Ведерников, и тебе, Балабанов, оборудовать ночью позиции. А Виктор в нашей траншее будет периодически высовывать каску на палке.

— И что же здесь нового? И что будешь делать ты? — перебил его Балабанов.

— А я в немецкий тыл пойду, его методами действовать буду. Немец маскируется хорошо, но ведь не с задней сферы. К тому же он живой человек, хоть раз в час почешется и позу поменяет. Сзади его обнаружить и уничтожить сподручнее будет. И хорошо бы, чтобы он на «обманку» с каской купился и разок выстрелил.

— Вариант неплох, только с одним «но». Допустим, ты его обнаружил и убил. Так ты и себя выдашь. Как возвращаться думаешь? Это больше на авантюру смахивает, на самоубийство.

— У тебя есть другие предложения?

Снайперы переглянулись. Предложение Алексея было дельным, но опасным, и в первую очередь — для него самого.

— Вы только на выстрел его спровоцируйте. Я ведь в одной точке долго в немецком тылу просидеть не смогу.

— Попробуем.

Ночью все четверо оборудовали позиции. Казалось бы — зачем им четыре укрытия? Как запасные. Немец может разглядеть позиции Ведерникова и Балабанова, но не стрелять. Стало быть, на следующую ночь позиции сменить надо.

В полночь они ушли в свою землянку немного поспать.

Алексей спать не ложился — времени не было. Он поел тушёнки из банки, надел маскхалат и двинулся к передовой траншее.

— Ты чего сегодня так рано? — удивился его появлению знакомый уже ему младший лейтенант, командир пехотного взвода.

— Поближе к немцам хотел оказаться, — Алексей перевалился через бруствер и пополз. Винтовка была за спиной. Руками он ощупывал землю перед собой — не хватало только на мине подорваться.

Место для перехода он приметил уже давно. На левом фланге — речушка небольшая по немецким позициям петляла — место для перехода удобное. Наверняка немцы там часового держат или даже пулемётное гнездо — ну так их осторожно обойти можно. Однако было у него подозрение, что местечком этим и разведчики пользуются. Как бы в темноте на разведгруппу не нарваться — свою или немецкую.

Опа! Руки нащупали едва заметный бугорок. Мина! Он не стал тратить время, снимая её, а прополз стороной. Руки вспомнили навыки, пальцы чувствительные стали.

Вот и речушка, изгибом своим выходит метров за сто за немецкие позиции. Шириной она метра четыре, берега илистые, осокой и камышом поросли.

Осторожно, как ящерица — чтобы не было слышно плеска, он сполз в воду. Держась поближе к камышам, стал продвигаться по дну на четвереньках. Речка мелкая, всего в полметра глубиной. Идти в рост — видно будет, плыть — глубина не позволяет. Со стороны посмотреть — может быть, и смешно, да зрителей нет.

Вдруг он услышал тихий разговор, плеск воды и успел забиться в осоку. Мимо, в трёх шагах от него, прошли несколько теней — только оружие в лунном свете блеснуло. Непонятным осталось — наши или немцы?

Группка прошла мимо. На фронте жизнь не только днём кипит — она и ночью не затихает, только невидимая. Разведчики с обеих сторон в тыл к противнику шастают, сапёры ставят или снимают — в зависимости от задания — мины.

Алексей, держа ушки на макушке — ночью глаза плохие помощники, — прополз на четвереньках ещё метров двести. Вроде как передовая линия немецких траншей уже должна остаться позади.

Он подполз к берегу, полежал, прислушиваясь. Тишина, лишь изредка небольшой ветерок шелестел зарослями осоки.

Алексей выбрался на берег, сел, снял сапоги и вылил из них воду. Иначе они при ходьбе чавкать будут, а это неприятно.

Тут же налетели комары. И не шлепнёшь ведь! Алексей только рукой провёл по лицу — и в сторону. До утра надо было выбрать место для укрытия. Деревья и крыши домов для позиции отпадают, немцы их сами часто используют для наблюдателей и артиллерийских корректировщиков. Заберётся он, скажем, на дерево, а утром туда же немец может залезть.

Алексей наткнулся на небольшой, абсолютно лысый пригорок. Место удобное, никто не заподозрит, что там спрятаться можно.

Он подрезал дёрн и отложил его в сторону. Вырыл лопаткой окопчик, землю за пригорком раскидал. Облегчился по нужде — для снайперов вопрос актуальный. Попробуй целый день потерпи — или делай в штаны.

Лёг в окопчик, надвинул на себя пласты дёрна, оставив впереди узкую щель для наблюдения. У него есть право только на один выстрел — тогда он сможет уцелеть, потому что по звуку единственного выстрела обнаружить его невозможно. А если повезёт, и в это время из траншеи будет вести огонь пулемётчик или взрыв грохнет, так, считай, и вовсе повезло.

Он вздремнул немного — устал за ночь. И, кажется, только веки смежил, а солнце уже в глаза бьёт.

Повернувшись на живот, Алексей в бинокль стал осматривать немецкие позиции и «нейтралку». Хорошо, что они ночью позиции оборудовали — отсюда не заметно ничего.

По нашей траншее кто-то прошёл — каска краешком показалась. Тьфу, вот он дурень — это же Виктор с приманкой! Совсем за бессонную ночь голова соображать перестала!

Только немец на обманку не купился.

Алексей обшарил каждый дециметр земли перед немецкими позициями — ни одного подозрительного места.

Сзади, с немецкой стороны, «нейтралка» выглядела не так, как со своей. Вполне вероятно, что немец сегодня на другом участке находится, и здесь его нет.

Алексей вглядывался до рези в глазах. Потом отставлял бинокль, давая глазам отдых.

Время перевалило за полдень, солнце стояло в зените, потом начало клониться к закату. И Алексей увидел, как то в одном, то в другом месте нашей обороны бликует оптика. Неужели наши командиры или наблюдатели не могли выбрать время для наблюдений утром?

И вот тут проявил себя немецкий снайпер. Алексей высматривал его позицию на «нейтралке», а он устроился за немецкой траншеей, в тридцати метрах. Старый пенёк, за ним окопчик — сверху накрыт маскировочной сеткой. Если не знаешь, то с полусотни шагов не заметишь.