– Я тебя сейчас убью!

Но та продолжала хохотать.

– Ну? И ты поверила?

– Нет, но впустить-то пришлось. А потом – слово за слово… Сама знаешь.

– Может, я зря позвонила?

– Нет. – Одри покачала головой. – Нет. Не зря. Здесь я чувствую себя на правильном пути.

– Одри! Ну пойдем хоть ты со мной! – Том махал ей рукой с какого-то помоста впереди по улице. – Не бойся: там медведей нет, я узнал!

– Когда у него развод? – успела таинственно прошептать Джуди.

– По моим подсчетам, на той неделе… Которая наступает послезавтра! – Подруги многозначительно переглянулись и разошлись по своим парам.

– Вообще-то нам – вон туда, – сказал Виктор на перекрестке, когда Том и Одри свернули-таки в сторону горы.

– Господи, ну почему мы не взяли машину? Что за экзотика! – умирающим голосом проговорила Джуди, рукой проверяя каблук.

– Да ты что! На улице так хорошо! – Том завертелся вокруг, словно заводной. – Смотри: кругом – поселок, а сверху, – он указал на гору, – а сверху – торчит природа. Во-он каким большим куском! Где ты в Детройте такое увидишь? Она как будто нависает над головой.

– Природа?

– Гора.

– Том, ты поэт, – сказала Одри восхищенно. – Еще никто не смог так лаконично, в духе простонародья, описать величие гор.

– Ну хорошо! – неожиданно сказал Виктор. – Пойдемте в пансионат. Тем более – вон он. Через сто метров. А дяде я сейчас позвоню и скажу, чтобы он встречал нас… к ночи? Так, наверное?

– Или к утру! – добавил Том и расхохотался.

– Или не ждал вообще! – мрачно пробормотала Джуди.

– А переодеться? – вдруг спросила Одри. – Где же мы будем распаковывать вещи? Вам-то, мужчинам, проще. А как же мы?

– Мы снимем пару номеров, расположимся там, а потом съедем, когда надоест. Можно остаться до утра.

– Это будет правдоподобней, – снова проворчала Джуди, – по крайней мере, я не верю, что мы сможем куда-нибудь выйти сегодня. Где распакуем вещи, там я и останусь ночевать.

– А как же дядя?

– Не волнуйся, Одри. – Виктор выразительно махнул рукой. – У дяди будет жить мой друг из Хельсинки. Они с женой не выносят отелей. Ну и потом, они чаще, чем я, наведываются в этот домик.

– А остальные – здесь?

– Мы обычно размещаемся так: парные гости – у меня, а одинокие – в отеле. Им тут веселей ночевать.

– Не так одиноко? – осведомился Том. – Я бы тоже ночевал в отеле, если бы был одинок.

– Тебя и сейчас никто не держит!

– Одри! Ну что ты все время обижаешься? Я же говорю: «если бы».

Все-таки она еще не могла осознать, что это их первый совместный выезд с Томом. На ближайшие трое суток они – пара. Господи, почти семейная! Она посмотрела в спину Тому: он нес большую туристическую сумку, куда они, как муж и жена, покидали сначала вещи Одри, а потом, заехав к Тому, решили положить и его амуницию.

В одиннадцать в пансионате ожидался вечерний банкет по случаю встречи, поэтому Джуди и Одри все время перелета обсуждали наряды, взятые с собой ради этих двух часов. Вариантов было много, как всегда, и решить, что именно стоит одевать, предполагалось уже на месте. Потом Джуди с ужасом вспомнила, что совершенно не взяла с собой одежды для прогулок в лесу… И теперь ее сильно нервировала мысль о том, что утром переодеться будет не во что.

– Мы купим тебе завтра одежду, успокойся, – заверила ее Одри. – Между прочим, многие миллионеры, которые тут отдыхают, так и делают. В местных магазинах есть потрясающие костюмы для горнолыжников!

– Я согласна, потому что по этим камням на мостовой надо ходить только в лыжных ботинках. Ерунда, что снег только через месяц выпадет! Я их надену прямо с утра…

– Что ты ворчишь весь вечер?

– Наверное, я уже стара для таких развлечений. Ты посмотри на наших мужчин: как дети!

– Слушай, Джуди, а сколько лет разницы между Томом и Виктором?

– Ну, если Виктор моложе меня на два года, а Том – тебя на два года, то, значит, как и у нас, восемь лет разницы.

– Интересно получается.

– А мне, Одри, ты не поверишь: гораздо интересней, кого мы сегодня встретим на этом чертовом банкете. Вдруг там будут общие знакомые? Ведь Виктор знает всех наших, и тусовка, в общем-то, у нас одна и та же…

– Вряд ли, – озадаченно пробормотала Одри, не желая впускать в сердце эту тяжелую мысль. Ей не хотелось, чтобы их с Томом видели вдвоем. Слишком хрупко их счастье. Да и не было пока никакого счастья, так, одни намеки, одни предчувствия. И вдруг появится кто-то и неосторожным словом разрушит все…

События развивались именно так, как расписал Виктор. Ему удалось угадать даже самые мелочи, должно быть, потому, что такие выезды в Европу у него случались раз в месяц как минимум.

Банкетный зал, снятый в отеле при пансионате, оказался небольшим, рассчитанным как раз человек на пятнадцать. Гости должны были собраться к одиннадцати прямо в нем. До этого, как ни просила Одри дать ей немного отдохнуть, Том сам напялил на нее куртку и потащил-таки на гору. Но в пределах территории пансионата: за забор выходить они побоялись.

Вокруг был лес и чистый горный воздух. На небе – звезды и пол-луны. Наверное, ночью будут заморозки… Взявшись за руки, они молча бродили по едва различимой тропе. Вдруг Том остановился.

– Одри, я буду откровенен. Сегодня утром я пришел в дом тети Эллин… Сегодня… как будто это было в другой жизни! Так вот, сегодня я хотел предложить тебе стать моей… как бы это сказать, официальной дамой сердца.

– Любовницей.

– Ну… где-то так. Но не важно, Одри.

– Почему?

– А ты бы согласилась?

– Это зависит от того, как ты будешь уговаривать. Том, ты опять позвал меня, чтобы дразнить?

– Дразнить?

– Да, ты всегда так делаешь. Сначала кидаешь намеки, потом пристаешь, а потом – все превращаешь в шутку.

– В шутку? Но в какую шутку можно превратить мое несостоявшееся предложение?

– Про любовницу?

– Да, про любовницу. Я же этого очень хочу. Я, Одри… Я… знаешь, сколько бы у меня ни было женщин до тебя или после тебя, но ты – исключение из правил. Ты всегда будешь занимать особое место.

– Спасибо! Утешил! И что же это за место?

– Первое, – буркнул он.

Они долго шли молча по шуршащей серыми листьями дороге. Мрачно. Осень. Через три дня – ноябрь.

– Если хочешь знать, – вдруг сказал Том, – вот пока мы не сели за стол и пока ты не обвинила меня в пьяных выходках… кстати, хотя я и бываю пьян, но помню все!