– Говорил же, что согласишься поработать со мной, – улыбнулся Каштанов.

– После того, что ты рассказал? Да я этого Шерхана голыми руками готов рвать.

– На это и был расчет! Ну, значит, договорились. Завтра с утра едем в усадьбу Гронских, где разрабатываем план освобождения сына бизнесмена.

– Похоже, у этого Гронского солидный бизнес.

– Он – председатель совета директоров компании «Протех» – прогрессивные технологии, до кучи, владеет рестораном «Левель» и отелем «Восточный», что находятся непосредственно у МКАД. Так что в клиентах дефицита не испытывает, да и цены на дороге еще те. Из недвижимости – усадьба в элитном районе Подмосковья, две дорогие квартиры в Москве, одна на сына, другая на дочь.

– У Гронских есть дочь?

– Да, Виктория, восемь лет.

– Почему Шерхан не похитил и ее?

– С девочкой сложнее. Да и зачем ему два заложника из одной семьи?

– Понятно. Вопрос, как быть с работой, два дня у меня есть, но кто знает, не придется ли задержаться?

– Плюнь ты на эту работу. Во-первых, Гронский, если вытащишь сына, заплатит «лимон» долларов, которые мы честно поделим, во‑вторых, я с удовольствием возьму тебя в компаньоны.

– Ладно. Пока об этом говорить нечего. Надо дело сделать.

– Ну а теперь можно и выпить. Но так, чтобы утром быть огурчиками. Впрочем, поедем на моей машине, поэтому ты можешь выпить больше.

Одинцов взглянул на часы, поднялся:

– Ты подрежь еще колбасы и хлеба, Леня, мне надо выйти.

– К соседке-красавице пойдешь?

– Предупредить, что отъеду. Обещал ведь за Колькой смотреть, а сам уеду. Некрасиво получится.

– Вижу, у тебя с соседкой не совсем соседские отношения.

– Не туда смотришь, Леня. Я скоро.

– Давай! Дело нужное, не жить же и дальше одиноким волком.

Одинцов спустился на этаж ниже, нажал кнопку звонка двери номер шесть.

– Минуту, – послышалось в прихожей, затем: – Кто?

– Это я, Павел, – ответил Одинцов.

Женщина открыла дверь:

– Здравствуй, проходи, только Кольки нет дома, пошел в спортзал. Только надолго ли этот спорт?

Павел вошел в прихожую. Надежда пригласила в зал, но он отказался:

– Да я на минутку.

– От тебя пахнет спиртным.

– Друг объявился. Вместе учились, вместе на одной войне были. Выпили немного за встречу.

– Ну если друг… А почему на минуту? Проходи, поужинаем, хотя… ведь тебя ждут.

– Да. Тут такое дело, Надь, мне надо уехать в Москву. Сколько я там пробуду, не знаю.

Было заметно, что эта новость огорчила женщину, но она произнесла совсем другое:

– А почему, собственно, ты отчитываешься передо мной?

– Не знаю, – пожал плечами Одинцов. – Наверное, чтобы ты не беспокоилась.

– Отчего я должна беспокоиться? Ты человек свободный, волен делать все, что захочешь.

– Ну не надо так, Надя. И потом, Колька наверняка будет спрашивать, куда подевался сосед.

– И что ему сказать? Уехал по делам? Но он обязательно спросит, по каким делам. Естественно, его, как и меня, это не касается, но он спросит. Помните, как однажды вот так его отец уехал в Москву и больше не вернулся, да еще у его товарища в классе отец тоже уехал в столицу на заработки, да загулял там. Сейчас дело до развода дошло. Что мне ему сказать, Паша?

– Ну, тогда скажи правду!

– Правду? Какую правду?

– Надь, только между нами и Колькой. Мой товарищ – частный сыщик. К нему обратились за помощью. У одного бизнесмена похитили сына, подростка, тоже четырнадцати лет, как и Николай…

– Как это, похитили? – приложила ладонь ко рту Надежда.

– А как похищают? Как Кольку увозили со двора. В нашем случае вернули, а там, в Москве, дело гораздо серьезнее.

– И ты поедешь помогать товарищу?

– Да.

– Но ты же не сыщик?!

– Все верно, и товарищ не обратился бы ко мне, если бы…

– Что, «если бы»?

– Если бы организатором похищения не был Шерхан.

– Кто??

– Полевой командир Караханов по прозвищу Шерхан. Кровавая тварь. Это у него я был в плену, и это лично он сделал то, что ты не видела.

Одинцов поднял рубашку, и Надежда едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Тело Павла рассекали шрамы, а под левой лопаткой была выжжена звезда.

– Тебя так пытали? – прошептала она.

– Так Шерхан развлекался. Я гонялся за ним несколько лет, но он все время уходил. Это точно какое-то наваждение, и вот сейчас наконец появился в Москве. Его банда похищает детей из богатых семей, требует выкуп, а получив деньги, убивает заложников. Это почерк Шерхана.

– Убивает? – еще тише проговорила Надежда.

– Да! Поэтому я должен поехать, чтобы поймать этого урода. Отомстить и за себя, и за сотни тех, кого он убил на Кавказе и… за детей. Вот в чем правда, Надя!

– Но это же смертельно опасно, Паша!

– По-твоему, я должен отказаться и остаться здесь? А Шерхан в это время будет убивать людей?

– Не знаю. Наверное, ты должен ехать.

– Правильно, и это хорошо, что ты поняла меня. Кольке скажи, что поехал помогать ловить обычного вымогателя. О Шерхане и моих с ним делах говорить не надо. Просто поехал помочь другу. Ну, ты найдешь что сказать.

– Обещай, Паша, что ты вернешься! – подошла к нему вплотную Надя.

– О! Кажется, у меня появился неплохой шанс попытаться завоевать твое сердце, – улыбнулся Одинцов.

– Ты еще можешь шутить?

– Нет, Надя, я не шучу. Ты нравишься мне, и я… Но давай продолжим разговор по возвращении. А то, что вернусь, не сомневайся. Как у спартанцев – со щитом или на щите.

– Лучше со щитом.

– Желание женщины закон, значит, вернусь со щитом.

Надежда неожиданно поцеловала его. И тут же смутилась, покраснела.

– Иди, Паша, храни тебя Господь.

– До свидания, Надя. Будет возможность – позвоню.

– Да, да, обязательно, я не буду выключать телефон.

– Ну все, пока!

Павел вышел из квартиры Беляковой, поднялся к себе.

– Ну что, поговорил с женщиной? – спросил, улыбаясь, Каштанов.

– Поговорил.

– Вижу, недолго тебе холостяковать осталось.

– И как же ты смог это увидеть?

– Да ты в зеркало посмотри, у тебя же на лице это крупными буквами написано.