вялую улыбку: — Ладно, не по лицу, а то оно у меня слишком ценное.

Сказал, вашу мать, боксёр!

Приподнявшись, смотрю на рану, когда Лерка меняет тряпки. Судя по всему, Тимур получил явно не кулаком или боксёрской перчаткой, а каким-то вполне твёрдым предметом. Что он из меня идиота делает?!

— Тебя надо к врачу, — потушив злость, смотрю в глаза брата. — Пешки мне твои не нравятся. Вдруг сотряс, а?

Он отпирается:

— Мозги не вытекли — значит, всё нормально!.. Нельзя мне в больничку, Тёмыч. До боя не допустят — и привет.

— Ага... Лучше пусть на ринге по этому месту шарахнут ещё раз, — отвечаю с сарказмом. — И тогда точно привет!

— Короче, просто зашей меня, и всё! — вдруг рявкает Тимур, видимо, устав препираться.

Я сжимаю переносицу двумя пальцами и зажмуриваюсь. Негромко матерюсь себе под нос. Вздохнув, бросаю Лерке:

— Иди к управляющему, попроси нитки с иголкой.

Да, штопать я умею. Не раз приходилось это делать.

Лера встаёт, отдаёт мне тряпку, быстро идёт к двери, но я её останавливаю:

— Ещё аптечку попроси. Поняла?

— Поняла, — она оборачивается. — А как мне всё это объяснить?

— Ну скажи, что я поранился. А нитка с иголкой — чтобы зашить платье. Короче, придумай что-нибудь!

Кивнув, она выходит за дверь, а я поднимаюсь с пола. Иду в ванную, смачиваю тряпку водой. Вернувшись, вытираю кровь вокруг раны Тимура. Он не издаёт вообще никаких звуков. Словно ему совсем не больно, чёрт возьми!

Порой мне кажется, что мой брат — робот. И, скорее всего, о существовании у него души он не знает. Так же, как и я о своей не знал до недавних пор. Найдёт ли он её когда-нибудь? Отыщет в себе?

— Леры здесь нет. Ты можешь рассказать мне, что случилось, — говорю я, как можно спокойнее.

— Я уже всё сказал, — упрямится он. — Я боксёр, бро. Иногда случаются травмы.

— Ты не на ринге её получил, — я тоже не сдаюсь. — Тебя кто-то задел на тренировке, и была разборка? Кто-то из других финалистов?

Я просто не знаю, что ещё предположить. Тимур же почти не покидает спорткомплекс. Вот уже пять дней тренируется там, где состоится бой.

— Отстань, Тём! — отмахивается брат и уворачивается от моих рук.

Медленно встаёт с пола. Осторожно крутит головой, разминая шею. Плетётся к холодильнику, достаёт бутылку воды. Осушает больше половины чуть ли не одним глотком.

— А ты что, не с Рязановой? — вытирает рот ладонью. — Ты с ней закончил наконец-то?

Понятно, пытается сменить тему. Но и я не собираюсь с ним откровенничать. Коротко отрезаю:

— Там больше нечего обсуждать.

Тимур ухмыляется, возвращается к дивану, снова сползает на пол.

— Надеюсь, ты получил желаемое и разочаровался. Да? Я прав?

— Нет, — вновь прикладываю к его голове тряпку. — Но, как я уже сказал, там больше нечего обсуждать!

— Я могу закрыть эту тему ради тебя... — ядовито протягивает брат. — Но только до конца каникул. В школе я устрою ей ад. И ты не сможешь меня остановить.

Я застываю. Гнев во мне вскипает мгновенно. Швыряю тряпку на диван и сжимаю кулаки, все мышцы непроизвольно напрягаются.

— Скажешь ещё хотя бы одно слово...

— И тогда что? — Тимур поднимает взгляд на меня. Смотрит с неприкрытым вызовом. — Что? Ударишь меня? Из-за неё? Валяй! Сегодня можно... Но потом я тоже тебе врежу. И чем это всё закончится?

Мне нечего ему ответить. Разве что отказаться его зашивать. Но тогда кто это будет делать?

— Тёмыч, остынь, — вдруг миролюбиво говорит брат. Его взгляд меняется, становится не таким враждебным. — Отложим всё это... Сегодня я смертельно устал.

Вскоре возвращается Лерка с аптечкой. Я обрабатываю рану Тимура и накладываю швы.

Вся эта ситуация всерьёз меня беспокоит. И особо остро то, что впервые мы с братом так отдалились друг от друга.

И это всё из-за НЕЁ!

* * *

На следующий день Тимур не идёт на тренировку и даже не выходит из своей спальни. Я несколько раз пытаюсь вломиться к нему, но это бесполезно. Пытаюсь узнать от сестры хоть какие-то подробности, но та, похоже, решила меня игнорировать. Так и не сказала, были ли они с Тимуром вчера вместе. А если нет, то где она тогда пропадала весь день?

Правда, довольно быстро мои мысли переключаются совсем на другую тему...

К вечеру я понимаю, что меня ломает. Потому что уже сутки я без Даши. Но вспомнив о том, что сейчас происходит между мной и братом, стараюсь тут же заблокировать поток мыслей о Рязановой.

Я не хочу помнить её лицо.

Хочу забыть её нежный голос и заразительный смех.

Её невероятную фигурку хочу теперь считать самой обыкновенной...

И я сам себя обманываю, чёрт возьми!

Потому что всё помню, ничего не забыл и по-прежнему считаю Дашу самой красивой из всех девчонок, которых я знал.

Похоже, у меня всё ещё едет от неё крыша. Или уже уехала...

— Ладно, я в норме. Пошлите жрать! — с этими словами Тимур выходит наконец из своей спальни.

Я валяюсь на кровати у себя, но всё прекрасно слышу, потому что здесь плохая шумоизоляция.

— На ужин? Пошли! — неожиданно воодушевлённым голосом отзывается Лерка.

Её апатия, судя по всему, закончилась так же внезапно, как и началась! Точно подростковый возраст...

— Тём! — Тимур напористо стучит в мою дверь. — Пошли хомячить!

Встаю с кровати, надеваю футболку. Джинсы уже на мне, остаётся лишь обуться. Через минуту выхожу в гостиную и сталкиваюсь с братом. Он протягивает мне руку. Которую я, конечно, пожимаю.

— Походу, лихорадка по Рязановой прошла. Ты выглядишь как-то посвежее, что ли... — поддевает он меня.

Лерка хихикает, прикрыв рот ладонью. А мне вот совершенно не смешно...

Никак не реагируя на подколки, направляюсь к выходу. Тимур и Лера догоняют меня у лифта. Мы спускаемся вниз, идём в ресторан и набираем кучу неполезной еды.

Рязановой здесь нет, а значит, можно жрать всё, что хочется! И получить хоть какие-то позитивные эмоции. Хотя бы от вкусной еды. Вот только съев сочный бургер,