А без Роберта с Ритой было справиться трудно.

Полина задумалась так глубоко, что заметила Роберта, лишь почувствовав его руки на своих плечах. Как это он ухитрился прийти в середине дня? Ох, хорошо-то как… Сердце привычно дрогнуло. Можно вдохнуть родной запах, прижаться и ни о чем не думать.

– Любовь моя, давай купим дом! – Он прижал Полину покрепче и зарылся лицом в ее волосы.

Вот те на! Какое тут – не думать!

– Ты с ума сошел! У тебя еще с клиникой дел непочатый край, кредиты висят, а ты дом собрался покупать. На какие деньги? Погоди. – Полина повернулась и внимательно взглянула на Роберта. – Ты сто лет уже не приходил в середине дня. И сияешь, как будто тебе Нобелевку дали…

– Лучше! Лучше, любовь моя! В общем, у меня две новости. Хорошая и… – он подмигнул, – очень хорошая, прямо замечательная. С какой начинать?

Полина растерялась.

– С какой хочешь.

– Тогда с просто хорошей. Чтобы подготовить. – Роберт улыбался так, что улыбка, кажется, не помещалась на лице. – Когда вдруг слишком хорошо, да еще и неожиданно… Ну ты как врач сама знаешь.

– Ох, не томи уже. А то я не дождусь не только очень хорошей, но и просто хорошей новости, – подыграла Полина. – Скончаюсь от любопытства.

– Значит, так… – Он попытался сделать серьезное лицо, но безуспешно, радость освещала его так, словно внутри зажгли самую сильную лампу. – Во-первых, готовы первые патенты. Можно запускать серийное производство. Так что про дом я не просто так сказал. И тебе пора в нашу клинику переходить, хватит на чужого дядю работать.

– Роберт, ну ты же знаешь, почему я… Больница – это надежный заработок, это стабильность. А у меня – девочки.

– А вот и не у тебя! У нас! Понимаешь – у нас!

– Н-нет, не понимаю, – очень медленно произнесла Полина.

– Вот скажите, почему я так люблю эту женщину? – захохотал Роберт. – Упрямая, да еще и непонятливая. Полина, счастье мое! Развод! Все! Понимаешь – все!

Он подхватил ее на руки и закружил. Чампи, всегда чутко реагировавший на хозяйские настроения, запрыгал вокруг, смешно мотая головой и заливисто взлаивая.

– Ты сейчас что-нибудь уронишь, – дрожащим голосом еле выговорила Полина.

Роберт остановился, прижал ее покрепче и прошептал:

– Королева! Я прошу вашей руки! Выходите за меня замуж, а? Я буду носить вас на руках, я построю для вас бриллиантовый дворец, я…

– В бриллиантовом глаза заболят от сверкания, – прошептала Полина, уже не очень хорошо соображая, что она, собственно, говорит.

– А мы будем жить с закрытыми глазами! – Его шепот почти обжигал ухо. – А впрочем, не хотите бриллиантовый – вам достаточно только пожелать. Любой каприз, моя королева!

Загнав машину в автосервис, Полина решила прогуляться пешком, благо до дома оставалось всего километра два. Она еще не совсем привыкла к тому, что у них теперь собственный дом – белый, утопающий в зелени, с мраморным бассейном во внутреннем дворике. Возвращаясь с работы, женщина всегда притормаживала перед последним поворотом – как будто за время ее отсутствия дом мог исчезнуть. Но он неизменно оказывался на месте, и от его вида каждый раз счастливо вздрагивало сердце.

А сейчас Полина пойдет пешком, чтобы увидеть свое сокровище не из окна автомобиля, чтобы подойти медленно-медленно, чтобы как следует почувствовать…

Проходя мимо небольшого скверика, женщина нахмурилась – из-за кустов доносился знакомый смех. Рита? Показалось? Полина решительно свернула на узкую дорожку…

За кустами обнаружилась компания парней. Не то рокеры, не то байкеры – кто их разберет! Но не мальчишки, лет, пожалуй, по двадцать пять. В центре компании на низком заборчике сидела Рита… с сигаретой в руке. Полина сделала еще несколько шагов и почувствовала сладковатый «травяной» запах. Нет! Только не это! Правда, сигарета в руке дочери – ну не могла, не могла Полина назвать Риту падчерицей! – казалась обычной. Но кто их нынче знает?

– Рита! Домой! – сурово приказала она.

– Сейчас докурю и приду, – независимо покачивая ногой, дерзко отозвалась девушка.

– Нет, ты погасишь сигарету сейчас же и пойдешь со мной, – холодным «операционным» голосом распорядилась Полина. Все-таки многолетняя «хирургическая» уверенность в беспрекословном послушании медсестер сделала свое дело. Девочка спрыгнула с заборчика, отшвырнула сигарету, подхватила рюкзачок, бросила в пространство «Пока!» и двинулась за Полиной. С самым независимым видом – вроде никто ей ничего не приказывал, она сама так решила, – но пошла!

Полина принюхалась – от Риты пахло только табаком, ничем больше. От сердца немного отлегло.

– Рита… – Одержав победу в первом раунде, Полина растерялась.

– Что – Рита?! – вскинулась девочка. – Нотации будешь читать? Надоело!

– Надоело? По-моему, я тебя не нагружаю никакими нотациями. Тебе скоро шестнадцать, мне казалось, что ты почти взрослая. Но сейчас ты ведешь себя, как ребенок. Ты переходишь границы…

– Ах, границы! Кто их установил, границы? И вообще, это ты теперь вместе с Робертом только и делаешь, что через границы скачешь! – В запале Рита уже плохо соображала, что хочет сказать, и несла какую-то чушь. Но – обидную чушь. – Вот и летите в свою Японию! Или куда ты на этот раз собираешься?!

«Вот бы сейчас действительно в Японию», – печально подумала Полина.

Япония, куда они летали на очередные переговоры – ну и поглядеть, конечно, – вспоминалась, как чудесная сказка: таксисты в белых перчатках, цветочные автоматы на каждом углу, кукольно-одинаковые школьницы в клетчатых юбочках, неизменные цветы в специальной нише. Гид – маленькая улыбчивая японка – сказала, что эта ниша называется «токонома», рядом с ней сажают самых почетных гостей. Гида звали Юрико. Полине вспомнился русский «Юрик», и сразу стало весело. Но Юрико серьезно объяснила, что имя ее означает «дитя лилии», то есть благословенное, любимое богами дитя.

Слушать объяснения Юрико было удивительно интересно. Начали туристы с одного из самых знаменитых храмов – Храма чистой воды – Киёмидзу-дэра. Это один из немногих храмов буддийской школы хоссо и посвящен одиннадцатиликой богине Каннон. Полина удивилась, услышав имя богини, а Юрико пояснила, что известная фотокомпания названа тоже в ее честь. Эта богиня – буддийское воплощение милосердия – всячески помогает людям. У нее тридцать три образа, и она посылает счастье тем, кто молится в ее храме. Правда, счастье это может доставаться дорогой ценой.

В эпоху Эдо, это семнадцатый-девятнадцатый века, рассказывала Юрико, существовало поверье, что если спрыгнуть с главной террасы Киёмидзу-дэра, то исполнится самое заветное желание. Высота террасы тринадцать метров, тем не менее находились смельчаки, которые действительно с нее прыгали и оставались живы. Но это было давно, сейчас от тех времен осталось только выражение «прыгнуть с террасы Киёмидзу» – так говорят, принимая какое-то серьезное решение, делая важный шаг. Примерно то же самое, что, по европейскому выражению, «перейти Рубикон». Террасу поддерживают сто тридцать девять гигантских деревянных колонн, очень красивых, посмотрите, и называется она Хонда – нет-нет, улыбнулась Юрико, это просто совпадение, автомобильная фирма названа по фамилии ее основателя.