– Извините.

Самой себе Хелен могла признаться, что она действительно агрессивна по отношению к Марку. Но это объясняется тем, что она пытается защититься. В его присутствии она чувствует себя уязвимой, беспомощной и… ранимой.

– Рада, что ты это поняла, Хелен. И раз я добилась восстановления справедливости, то вполне могу удалиться. – Одри вышла из-за стола.

– Можно вопрос? – сказала Хелен после того, как она и Марк остались вдвоем.

– Пожалуйста.

– Мистер Адамс… он долго будет здесь?

– Он тоже приглашен на ужин.

– Черт! – вырвалось у Хелен.

– Он вам не нравится.

Это был не вопрос, а констатация факта, но Хелен решила ответить:

– Это было бы моим делом, если бы он приехал ко мне, а не к дяде.

– И все же он вам не нравится. Почему?

– У меня есть на это причины.

– Какие?

– Если бы это касалось вас, я бы ответила без промедления!

– Могу предположить, что кроме личной неприязни вы опасаетесь за мисс Вейли, которая изо всех сил пытается очаровать Эндрю Адамса, наплевав на все ваши предупреждения. Я хочу дать вам совет, Хелен. Не пытайтесь изменить то, что вам не по силам. И постарайтесь не нарываться на неприятности.

– Что это значит?

– Вчера мистер Гамильтон интересовался, включен ли в моем кабинете аппарат внутренней связи, и, чтобы убедиться в моем правдивом ответе, даже проверил это лично.

– Вы думаете, что я залезла в ваш кабинет… Что я способна подстроить прослушивание?..

– Я пока не знаю точно, на что вы способны, мисс Гамильтон, и не знаю, чего вы хотите этим добиться. Я просто дал вам совет, к которому настоятельно рекомендую прислушаться!

Марк отбросил салфетку и встал, а Хелен осталась сидеть, чувствуя себя так, словно ее пришибли чем-то тяжелым. В таком состоянии ее и застала неугомонная Одри.

– Хелен, ты все еще здесь?! – закричала Одри, врываясь в столовую.

– А в чем дело? В доме пожар?

– В доме званый ужин, и мы на него приглашены!

– И чего ты переполошилась? – вяло поинтересовалась Хелен.

Одри посмотрела на нее, как на ненормальную.

– Ну хорошо, хорошо, – сдалась Хелен, – признаю, что это очень важное событие, к которому нужно готовиться заранее. Но не с самого же утра!

– Шутишь? Я только что записала нас в косметический салон! Массаж, маникюр, педикюр, пилинг, прическа… Это займет уйму времени. А выбрать одежду!..

– Да, одежда… Мне нечего надеть, кроме того ужасного платья!

– Только не это! К счастью, у нас одинаковый размер, и я могу подобрать тебе кое-что из моих стратегических запасов. А сейчас – немедленно в салон!..

После нескольких часов, проведенных в салоне красоты, Хелен поняла, насколько права была Одри. Процесс приготовления к званому ужину занял в несколько раз больше времени, чем подготовка ко всем тестам в колледже вместе взятым. Зато Одри была так довольна, что несколько раз на обратном пути едва не принималась мурлыкать. Приглашенные сотрудники из фирмы по устройству банкетов готовили столовую к ужину, и, принюхавшись к доносившимся ароматам, Одри завернула на кухню.

– Нам нужно перекусить, иначе мы просто неприлично набросимся на еду во время ужина.

– Я думала, для этого он и устраивается, – поддразнила подругу Хелен.

– Хелен, Одри, в вашем распоряжении не так уж много времени, так что советую поторопиться, – заметил Роберт, заглянув в кухню и тут же исчезнув.

– Кажется, дядя чем-то озабочен, – сказала Хелен, оптравляя в рот кусочек холодной курицы.

Но Одри, подстегнутая замечанием Роберта, тут же бросила куриное крылышко, которое глодала, схватила Хелен за руку и потащила наверх. Хелен пришлось дожевывать на бегу.

– Одри, а мое платье?! – крикнула она вслед подруге, когда Одри оставила ее напротив двери в спальню, а сама бросилась в другую.

– Оно на кровати, – донеслось до Хелен, и дверь в комнату подруги захлопнулась.

– Когда она успела его приготовить? – поинтересовалась Хелен у самой себя и в свою очередь бросилась смотреть, насколько далеко зашла Одри.

Однако вопреки опасениям Хелен платье ей очень понравилось. Если не считать довольно смелого декольте и разреза сбоку, то его можно было назвать даже скромным. Тут же была коробка с шелковым бельем и вторая с туфлями на высоком каблуке, а на туалетном столике стояла ваза с одной-единственной розой и короткая записка: «Моей обожаемой подруге». Впечатляющий «стратегический запас»!

– Как мило… И вполне в духе Одри… – пробормотала Хелен.

– Хелен, ты скоро? – Одри стукнула в дверь.

Хелен как раз сидела перед зеркалом, поправляя макияж. Она успела надеть только белье и чулки.

– Ты так быстро собралась! Мне нужно еще пять минут! – крикнула она.

– Быстрее, копуша, я уже иду вниз!

Хелен расстроенно покачала головой. Пусть ее назовут копушей и привередой, но помада, взятая у Одри, слишком ярка для нее. Точно так же ее не устроил и свой тюбик – теперь ее губы были слишком бледными! Этот раз – последний, решила Хелен и смешала два имеющихся цвета. Эксперимент удался, и после пристрастного рассмотрения Хелен решила, что ее макияж в полном порядке. Теперь можно и поспешить. Она вскочила из-за туалетного столика и вдруг, неловко взмахнув рукой, смела вазу с розой. Ваза упала с ужасающим грохотом и тут же превратилась в миллион маленьких осколков, дождем осыпавших ковер. Хелен вскрикнула: одно неверное движение – и такие ужасные последствия!

Вдруг дверь за ее спиной распахнулась и ударилась о стену, тоже наделав много шума. Хелен подпрыгнула от испуга и резко развернулась. Она оказалась лицом к лицу с Марком и на секунду даже забыла о том, что на ней только белье.

– Какого черта?! – завопила она, пытаясь прикрыться.

Бежать было некуда – кругом осколки разбитой вазы. Марк как статуя замер в дверном проеме и уставился на Хелен так, словно она была пришельцем из космоса.

– Вас не учили стучаться?

Он продолжал стоять, смотреть на нее и молчать. Его лицо было каким-то странным, а будь Хелен уверена, что он способен чувствовать то же самое, что и все нормальные люди, она могла бы подумать, что он ужасно растерян, а его глаза… Это уже не были бездонные и черные космические просторы. В этих глазах плавилась сверхновая, сметающая на своем пути все преграды и сжигающая огромной энергией все препоны сила…

Сердце Хелен пропустило удар, а ее пальцы, стискивающие плечи, побелели от напряжения. Невозможно было выдержать этот взгляд, и так же было невозможно отвести глаза от его пылающих глаз. Неизвестно, сколько времени они так простояли, таращась друг на друга, но Хелен опомнилась первой.