— Ты уверен, что наших сотрудников можно распускать по домам? — Леня встал.

Алексей вновь почувствовал себя гномом, стоя между Дымом и Сажиным. «Да, могучие мужики, — с опаской посмотрел он на Дмитрия Александровича с Леней. — Сто´ят друг друга».

— Хана все одно не вернешь. Мы все устали, Алексей Алексеевич тоже не железный, — хмуро сказал Сажин. — Надо жить дальше. Иди, Леня, тебя дома ждут. И вы идите, — кивнул он Немилову с Биткоином.

«Партия меняет лицо, когда на шахматной доске появляется королева», — мысленно улыбнулся Алексей. «Я правильно сделал, что позвонил Дарье Витальевне. Войны еще можно избежать. Сажин распустит войско и успокоится. Уедет за границу, станет обывателем. Один из его генералов мертв. Начальник штаба, правая рука. Не пора ли сесть за мирные переговоры?»

— Задержись, Леша, — сказал ему Сажин, когда все направились к дверям.

Они остались в кабинете вдвоем.

— Может, скажешь уже, что написано на визитке, запертой в сейфе? — требовательно посмотрел на него Сажин. — Я могу ее достать?

— Дело твое. Все равно это ничего не даст. А вот если я соберу доказательства…

— Хорошо. Сколько времени тебе понадобится?

— Дня три. Может, больше. Максимум неделя.

— Неделя… — Сажин задумчиво посмотрел в окно, закрытое опущенными жалюзи. — Значит, «БуЗа» полноценно не сможет функционировать аж семь дней. Потому что я не смогу доверять ни Волкову, ни Герберу, ни Сергею…

— Ты забыл Кочаряна. Его нет на работе, несмотря на запрет. И Суве. — Про секретаршу Алексей пока умолчал.

— Еще и Суве…

— Сажин, у тебя и так проблем хватает. Блатные без Хана взбунтуются. Что делать будешь?

— Выйду на ринг, — пожал могучими плечами Сажин.

— А как же твоя жена? Она не выносит драки, пусть даже на ринге.

— Ей придется выбирать… Да, не вовремя Даша приезжает, — поморщился Дмитрий Александрович.

«А на мой взгляд, очень даже вовремя. А не то ты таких дров наломаешь», — торжествующе подумал Алексей. Он все сделал правильно. В горячке Сажин и впрямь может себе шею сломать. Убийство Хана — это провокация.

— Опять лыбишься? — чутье у Сажина было поистине нечеловеческое. Зона многому его научила. Он окончательно перестал доверять людям, даже своему единственному другу.

Алексей подумал, что этот титул ему еще надо заслужить. Проверка будет серьезная. «БуЗа» вошла в зону турбулентности. Смотря какие будут перегрузки. Общественная организация, или как ее там, может развалиться на куски и прекратить свое существование, если Сажин не удержит ситуацию под контролем.

А тут жена приезжает…

— В субботу, часикам к трем, подъезжай ко мне, — сменил тему Дмитрий Александрович. — Даша будет рада тебя видеть. Я тоже. Хочешь, супругу с собой возьми.

— Саша ни с кем из вас не знакома. Только заочно, по моим рассказам. Ей будет неловко. Один приеду, любопытно взглянуть на твоего сына и внука. Говоришь, они очень разные?

— Так у них и матери разные. Алиса в меня пошла, — улыбнулся Сажин. — А Даша… Она будто сникла после того, как меня по ее вине осудили.

— Вы оба виноваты.

— Ты знаешь мою жену, — вздохнул Дмитрий Александрович. — Она всегда и во всем винит себя. И с этим ничего не поделаешь, Леша. А я не хочу, чтобы жена оставалась со мной только из благодарности. Кривое у нас с ней все какое-то. И чем все закончится, не знаю.

— Не переживай, все будет хорошо, — машинально откликнулся он.

— А другой мантры у тебя нет? — усмехнулся Сажин. — Эта уж больно заезженная. Ладно, прорвемся, — он встряхнулся. — Поехали по домам. Тебя небось тоже ждут.

— Ничего, подождут. Я предупреждал.

— С женщинами это не работает…

— Что-то невеселое у тебя настроение накануне приезда жены и сына.

— Предчувствие нехорошее, — нахмурился Сажин. — Если бы я был один, мне было бы проще. Развод, что ли, официально оформить? Мы ведь и так раздельно живем.

— Но ты ведь еще любишь ее? Я знаю вашу историю. Это она тебя сделала, Даша. А потом полюбила, когда избавилась от химеры, которая мучила ее все жизнь. От Дана Голицына.

— Жена перестала меня понимать.

— Может, это ты выбрал неверный путь? — осторожно спросил Алексей. — Ты реально оценил свои шансы?

— Я не понимаю, на чьей ты стороне?

— Я всегда за справедливость. Но считаю, что живой герой лучше мертвого. Даже если он с подмоченной репутацией.

— Не передергивай, — криво усмехнулся Сажин. — Я не мальчик, в штанишки ссаться. Мою репутацию можно уничтожить только вместе со мной. Мы этот разговор закончим в субботу. Когда ты завершишь свое расследование.

— А если я не успею?

— Тогда не закончим.

И Дмитрий Александрович направился к дверям, давая понять, что на сегодня разговор уж точно закончен.

Самолет все никак не мог сесть, и Сажин заволновался. В его голове как будто воцарилась ночь, в которой теплилась одинокая свечка единственного желания: только бы с женой и сыном ничего не случилось! Остальное значения не имеет.

Даша летела в Москву на частном самолете, который приземлялся в VIP-зоне московского аэропорта, но погоде наплевать на привилегии. Ветер усилился до штормовых порывов, дождь молотил по взлетной полосе с упорством мастера, выглаживающего бетон, пока он не превратится в зеркало, по которому шасси скользят, как по льду, вынося самолет за взлетную полосу.

И Сажину впервые стало страшно. Он не боялся за себя, не умел, но сейчас, в томительном ожидании, когда самолет, на котором летят сейчас Даша с Сашкой, прекратит свое кружение над аэропортом и сядет наконец в эту липкую водяную взвесь, ощутил не просто страх, а леденящий ужас. Что может быть страшнее, когда на твоих глазах умирают те, кого ты любишь? А ты бессилен что-либо сделать, как бы ни был силен и сколько бы денег ни лежало на твоих банковских счетах.

Смертны все, и бедные и богатые, и монархи и бомжи, и те, кто нужен людям, и обуза для них, ничтожества, ухода которых никто и не заметит. Последние, напротив, живучи, потому что смерть выбирает лучших, и из века в век это не меняется.

«От страха за жену и сына на пафос потянуло», — мысленно одернул себя Сажин, стараясь отключиться и не вслушиваться жадно в объявления по громкой связи. Все равно ведь не скажут, что самолет падает. Даже когда он и в самом деле исчезнет с экранов радаров, об этом объявят далеко не сразу.

Даша собралась в Москву неожиданно, буквально за день. Сажина это насторожило. Они с середины лета словно бы расходились в разные стороны, как военные корабли враждующих держав после того, как сошлись настолько близко, что стали одним целым. И мирный договор, казалось, подписан навеки. У них было несколько счастливых дней и страстных ночей, в одну из которых они зачали Сашку.