А дальше — плевать ему на все. Ничего его больше не волнует. То, что он узнал о Сью, в конце концов оказало ему хорошую услугу. Он утвердился в решении, к которому пришел еще в больнице. Его желание восстановить статус лучшего детектива умерло. До ранения Хартли нравилось быть самым крутым, самым ловким в участке. Но тогда у него было все: дом, семья, будущее… Неожиданный поворот судьбы заставил его переосмыслить свою жизнь. История со Сью поставила точку в его размышлениях.

Я боролся не за то, за что следует бороться, подумал он. Нужно бороться за то, чего ты сам хочешь, а не за то, чего ожидают от тебя другие.

Хартли припомнил, как врач сказал ему: в один прекрасный день он обнаружит в себе совсем другого Хартли Лоусона. Этот день, похоже, наступил. И необязательно смотреться в зеркало, чтобы увидеть нового Хартли.

— Мне надоело искоренять ростки зла на улицах Сиднея, — сказал себе Хартли. — Я хочу осуществить наконец свою мечту — о маленькой ферме и тихой спокойной жизни.

Но для этого, как рассчитал он, лежа в больнице, нужно продержаться в полиции еще два года — чтобы скопить необходимый начальный капитал и получить льготный процент в банке.

А потому хватит распускать нюни, решил Хартли, пора засучить рукава и взяться за дело.

— Спокойной ночи, сладенькая, — сказал охранник и подмигнул. — Сохрани и для меня кусочек своей сдобы.

Этот охранник действовал Джоди на нервы. Каждый раз, когда она приходила и уходила, он говорил ей один и тот же гастрономический комплимент. На этот раз она повернулась и бросила на него строгий взгляд.

— Я не против того, что ты называешь меня «сладенькой». Думаю, это часть твоей работы. Но, пожалуйста, не упоминай больше о «сдобе». Это — мое тело. Мое тело. И я хочу, чтобы его уважали. Пожалуйста.

Ну и ну! Джоди была потрясена своей небольшой речью. Оказывается, незаметная Джоди сильно изменилась — она теперь и говорит по-другому.

Охранник, по-видимому, тоже не ожидал подобного заявления. Он открыл рот, и только через несколько секунд ему удалось выговорить:

— Извини.

— Спасибо, — снисходительно-вежливо бросила Джоди и направилась к парковочной площадке, чувствуя себя после этого обмена репликами просто великолепно.

Теплый ветерок взлохматил ее волосы, когда она свернула к купе эвкалиптов, вблизи которых обычно ставила «ванден плас». Джоди намеренно выбрала это место — чтобы не заблудиться среди огромного сборища различных транспортных средств. «Ванден плас» должен быть сразу направо от эвкалиптов, через пять машин…

Джоди остановилась и оглядела бескрайнее море автомобилей. Она точно припарковалась здесь, на этом самом месте. Вот и темно-красный «остин» — обычный ее ориентир. Несколько часов назад она оставила рядом с ним свою машину. А теперь ее нет.

Все понятно! — наконец догадалась она. Это, конечно, дело рук Рика.

Сначала она почувствовала легкое волнение, сменившееся раздражением — мог бы и предупредить, неужели он думает, что она будет возражать? — однако эти мимолетные чувства были унесены первым же дуновением бриза. С исчезновением «ванден плас» ушел еще один этап ее прежней жизни. Так же, как ушла, а точнее уходила, прежняя Джоди. Неплохо бы еще знать, какой стала новая Джоди. Обязательно подумаю об этом, но чуть позже, когда поймаю такси и вернусь домой, пообещала себе Джоди. А завтра возьму напрокат другую машину.

Джоди повернулась и зашагала обратно, к клубу. Подойдя ближе, она увидела Альдо. Он что-то горячо доказывал охраннику. Еще перед началом матча Джоди велела ему уйти, категорически отказавшись от всех его предложений. Клокоча от гнева, Альдо все же подчинился, а вот теперь, оказывается, вернулся. До чего же он упрям, с оттенком уважения подумала Джоди.

Заслышав постукивание каблуков, Альдо обернулся, узнал Джоди, и на лице его появилась счастливая улыбка.

— О, дорогая…

— Что ты здесь делаешь на этот раз? — строго осведомилась она.

Большие выразительные глаза Альдо увлажнились. Он протянул ей розу, которую до этого прятал за спиной. Охранник удивленно вскинул брови, но промолчал.

— Я пришел, чтобы извиниться, — произнес он, вручая ей цветок. — Я был не прав, Сью. Прости меня.

Джоди не сомневалась: не прими она эту розу вместе с извинениями, Бог знает, что сотворит этот темпераментный влюбленный. Возможно, он тут же упал бы на колени, прямо на асфальт, и завел бы старую песню: «Я поднимусь на самую высокую гору…»

Джоди приняла розу и поблагодарила за нее.

— Малышка, я могу пригласить тебя поужинать? В последнее время ты что-то похудела…

А почему бы и нет? — подумала Джоди. Не нужно будет готовить и не придется ловить такси.

— Ладно, а потом подбросишь меня до дома, — милостиво согласилась она.

Глаза Альдо сверкнули.

— Все для моей малышки.

Он положил руку на талию Джоди и ласково подтолкнул к своей машине.

— Доброй ночи, мисс Доннер, — сказал охранник вслед Джоди.

— Подумать только, — пробормотал Хартли, покусывая зубочистку. — Даже розу принес.

Как она могла ночью заниматься со мной любовью, а сегодня отправиться куда-то с этим парнем? Потому что он — ее соучастник в преступлении, ответил себе Хартли.

Все подтверждало его правоту. И он правильно сделал, что вернулся сюда. В конце концов надо же довести дело до конца. Ему ведь предстоит отслужить в полиции еще два года. Не сидеть же эти два года в канцелярии!

Небольшой фургончик, виляя из стороны в сторону, выехал с парковочной площадки. Либо парень не умеет водить, либо это еще одно украденное транспортное средство и он просто к нему не приспособился. С такой нелепицей Хартли еще не приходилось сталкиваться: мужчина-вор — чувствительный простофиля; женщина-мошенница — сексуальная и доверчивая.

Полчаса спустя фургончик, преследуемый Хартли, оказался в западном пригороде Сиднея. Куда же они направляются? — гадал Хартли. Определенно не к дому Сью. А он-то хотел проводить ее и вернуться к себе. Похоже, этот сумасшедший денек никогда не кончится!

Теперь Фрэнк может быть доволен. Я веду слежку за женщиной, в которую влюбился. И даже тогда, когда она направляется с другим парнем на свидание, подтрунивал над собой Хартли. И все же, как ни крути, он любит эту женщину. Женщину, в каждом движении которой странным образом соединились чувственность и нежность. Женщину, которая умеет возбудить сотни мужчин на ринге и танцует в супермаркете с детской погремушкой.

У Хартли свело желудок при воспоминании о ее страстных ласках, которые должны теперь достаться другому. Нужно прийти в себя, охладиться, подумал Хартли и опустил стекло. Однако ветерок, влетевший в машину, сразу напомнил о ласковых женских пальцах, перебирающих его волосы.

Визг тормозов прорезал ночную тишину. Запах паленой резины наполнил воздух. Хартли резко затормозил и увидел, что ехавший перед ним фургончик сильно кренится вправо. Затем он свалился с дороги и, вздымая облака пыли, исчез из виду.