Дежурные, ничего не значащие фразы. Он вел себя галантно, но не искал её расположения.

— В нелегкие времена приходится объединяться, — ответила Ванесса. — Джордан просил передать, что сейчас доверяет только вам.

Что-то пошло не так, и это не давало Ванессе покоя. Он смотрел на неё как мужчина смотрит на красивую женщину, но его внимание не принадлежало ей безраздельно. Она привыкла, что мужчины хотят её целиком, всю и сразу, а Осипов держался на расстоянии вытянутой руки и снисходительно восхищался, как чудной диковинкой.

Ванесса достала из сумочки карту памяти, протянула ему. Их пальцы соприкоснулись, она поспешно отдернула руку, и он это заметил. Да что с ней, в конце концов, такое?!

— Джордан просил передать это вам. Он проводит собственное расследование, здесь все, что мы пока знаем, — светло-серые глаза Осипова потемнели, сталь в его взгляде сменилась свинцом, и Ванесса понятия не имела, что это значит. Он облокотился о стол, ослабил галстук, словно ему не хватало воздуха.

— В какой гостинице вы остановились?

Ванесса мысленно рассмеялась над своими сомнениями. Конечно же, она его привлекает. Осипов не из тех, кто упускает свое. Такие мужчины, привыкли к женщинам, которые немедленно падают к их ногам, поэтому относятся к ним поверхностно, как к выставочным куколкам. Еще больше они любят бороться за приз.

В другое время Ванесса провела бы пару ночей в его объятиях безо всяких прелюдий, но не сейчас. Она выиграет, только если сможет увлечь Осипова по-настоящему.

— В Ритц-Карлтон.

— Замечательно, — он поднялся, — в Карлтоне есть достойный ресторан. Предлагаю завтра вечером продолжить наше знакомство.

Общение с ним напоминало русские горки. Ванесса снова испытала разочарование, Осипов выпроваживал её! К такому она не привыкла. Право ставить точку в разговоре с мужчиной негласно принадлежало ей, и так было всегда.

— Тогда завтра в девять? — Ванесса ничем не выдала своих чувств, мягко улыбнулась и поднялась.

— В ресторане Новиков, — Осипов кивнул, — столик забронируют на мое имя. Приятно было познакомиться, мисс Нортон.

— Мне тоже, мистер Осипов.

Слишком официально, непростительно!

Она отметила, как Осипов отошел к окну: распахнул настежь, впустил в кабинет пропитанный запахами мегаполиса холод ранней весны. Холод, не сравнимый с тем, который он источал сам. Ванесса содрогнулась и поспешно прикрыла за собой дверь.

В лифте Ванесса бросила на Халишера рассерженный взгляд.

— Ты когда-нибудь перестанешь жевать?!

Она мысленно отругала себя за несдержанность. Ванесса чувствовала себя поверженной и растерянной, но никто не давал ей права с головой уходить в проигрыш, раздражаться и унывать. Ронни просто подвернулся под руку.

— Если попытаетесь играть в свои игры за спиной Босса, сильно пожалеете, — ухмыльнулся он, и на мгновение ей показалось, что Халишер умнее, чем хочет казаться, — так что лично вам, мисс Нортон, я бы советовал быть крайне осторожной в своих авансах крайне осторожно раздавать авансы. Этот тип вас подомнет под себя, пикнуть не успеете. В прямом и переносном смысле. И не надо делать такие глаза. Я всяко больше вашего видел в том, что касается нашего мира.

Ванесса представила, как красиво будет смотреться отпечаток её ладони на небритой щеке, но понимала, что если Ронни даст сдачи, не поздоровится уже ей. Не говоря о том, что об ужине придется забыть. От невозможности дать выход своей ярости, Ванесса разозлилась еще больше.

— Я здесь по милости твоего Босса! — она невольно повысила голос. — Мне наплевать сколько «типу» лет. Я хочу узнать о том, что стало с моим отцом, и делаю всю грязную работу за Рэйвена! Ваш мир меня интересует в последнюю очередь!

Она осознала, что отчитывается в своих чувствах, действиях и истинных мотивах перед угрюмым орангутангом, и резко осеклась. Похоже, у неё окончательно сдали нервы.

Двери лифта разошлись в стороны, и Ванесса глубоко вздохнула. Она в считанные минуты разрушила образ хладнокровной безупречности, которым прикрывалась почти всю свою жизнь.

Прохладный воздух немного остудил пыл, и Ванесса шла на стоянку с гордо поднятой головой. Ей нет дела до того, что подумает Халишер. Если он вообще умеет думать. Ронни вышагивал рядом, не задерживаясь, одергивая пиджак, что-то раздраженно бормотал себе под нос. До Ванессы донесся только обрывок фразы:

— … его долбаный сноб!

По дороге в отель они молчали. Настроение скакало, как тележка на русских горках. Ванесса с трудом сдерживалась, чтобы не забросать Ронни бесконечными вопросами про Осипова. Она не понимала, что с ней происходит, как вообще пришло в голову согласиться?!

Ванесса привыкла мерить отношения с мужчинами своей увлеченностью ими, но рядом с Осиповым все встало с ног на голову. Он оставил за спиной сотни лет, а таких, как она, вероятно ел на завтрак. Что Ванесса может ему предложить? Она привыкла выигрывать, но не слишком ли круто замахнулась?

Она разозлилась после «отповеди» Ронни, но отнюдь не Халишер пошатнул уверенность Ванессы. Его слова стали всего лишь подтверждением её мыслей. Осипов видит всех насквозь, и ему не составит труда раздавить её, как букашку. С таким настроем можно сразу собирать чемоданы и возвращаться в Штаты.

Ванесса вбежала в номер и упала на постель, не снимая пальто. Сердце отчаянно колотилось — то ли от быстрой ходьбы, то ли от натянутых, как канаты, нервов. Она взяла с тумбочки фотографию отца, которую всегда возила с собой, прижала к груди, и сразу стало немного легче. Как же ей не хватало его объятий! Видимость цели всегда бодрит. Она здесь для того, чтобы вернуть отца из забвения, узнать о тех, кто подставил его. Будет сложно, но сдаваться Ванесса не собиралась. Завтра вечером состоится ужин, и она наверстает упущенное.

Смена часовых поясов ещё никого не делала привлекательнее, и Ванесса решила отоспаться. Задернула шторы, повесила табличку «не беспокоить», и провалилась в глубокий, тревожный сон. Сгустилась удушливая мгла бесконечного серого лабиринта. Увитые засохшим плющом стены сдвинулись, за каждым следующим поворотом проход сужался. Ванесса повернула назад, но уткнулась в тупик, в изъеденную временем каменную стену, возносящуюся до черных небес. Она знала, что сама не выберется, но закричать, позвать на помощь, не могла.

Ее разбудил звонок телефона. Ванесса с трудом разлепила веки и спросонья какое-то время рассматривала надпись: «Номер не определен».

Она хотела сбросить, но почему-то все же провела пальцем по экрану.

— Слушаю, — со сна получилось хрипло.

— Нужно встретиться.

Голос был искажен помехами до неузнаваемости, и ей не хотелось играть в Jeopardy![11].