* * *

Все, что находится за пределами простой смерти, мне кажется чистой жестокостью, и особенно по отношению к нам, которым следовало бы испытывать почтение, посылая души в лучший мир, что невозможно, когда они пребывают в беспокойстве и отчаянии от невыносимых мучений.

Монтень (1533–1592)

О страданиях

Вам, доблестному, навсегда милому другу с нежным сердцем

Animula blandla[1]

В Мортань-о-Перш[2]

Ардуин Венель-младший – иначе говоря, мэтр Правосудие Мортаня, палач

Бернадина – его служанка, вдова палача

Арно де Тизан – заместитель бальи[3]Мортаня

Аделин д’Эстревер – старший бальи шпаги Перша

Эванжелина Какет – дурочка, работница Мюриетты Лафуа

В Ножан-ле-Ротру и окрестностях

Антуан Мешо – городской доктор

Бланш – его невестка

Матушка Крольчиха – трактирщица из «Напыщенного кролика»

Констанс де Госбер – матушка-аббатиса из Клерет

Ги де Тре – бальи Ножан-ле-Ротру

Мадлен Фроментен, Элуа Талон, Альфонс Фортен, Адель Бобет, урожденная Сарпен – слуги или бывшие слуги Гарена и Мюриетты Лафуа

Беатрис де Вигонрен – баронесса

Маот де Вигонрен – ее невестка, баронесса

Агнес де Маленье – дочь Беатрис

Усташ де Маленье – муж Агнес

Исторические персонажи

Филипп Красивый, Климент V, Гийом де Ногарэ, Екатерина де Куртенэ, Изабелла де Валуа, Карл де Валуа, Жан Бретонский.

Мортань-о-Перш, август 1305 года

Ввиде исключения право решения относительно судебной дуэли было передано помощнику бальи Мортаня[4].

Монсеньор Карл де Валуа не проявлял особого интереса к графствам Алансон и Перш, полученным им во владение[5]от своего царственного брата двумя годами раньше. Эти земли были для него всего лишь источником денег, которые он снова мог тратить без всякого счета. Письмо с поручением проследить, чтобы все было исполнено «согласно чести и обычаям», было уже три месяца как получено помощником бальи Арно де Тизаном.

Разумеется, де Тизан знал, что епископ Сеезский от имени церкви осуждает этот варварский обычай[6], широко применявшийся веком раньше. С другой стороны, он не собирался восстанавливать против себя ни монсеньора де Валуа – своего сюзерена, вспышки ярости которого были общеизвестны, – ни даже старшего бальи шпаги[7]– Аделина д’Эстревера.

Эстревер принадлежал к тем людям, за которыми без труда можно разглядеть тень великого инквизитора, обладавшего не меньшей властью, чем Бог, король и закон вместе взятые. Король же являлся светским представителем Бога на земле и хранителем закона. Иными словами, жизнь мессира д’Эстревера сводилась к службе королю, а значит, и его брату.

В тех редких случаях, когда помощнику бальи доводилось с ними беседовать, ему всякий раз было не по себе. Светлые, почти белые глаза старшего бальи шпаги выражали нечто вроде непреклонной ледяной страсти.

Так или иначе, мессир Арно де Тизан не мог, да и не старался противодействовать судебному поединку, который состоялся в фехтовальном зале замка де Мортань на рассвете в присутствии четырех свидетелей, обладающих прекрасной репутацией, а также его самого, палача и заявительницы – Мари де Сальвен.

* * *

Оба противника – Сальвен и Фоссей – принадлежали к не самым знаменитым, но благородным семействам. Мари де Сальвен также могла гордиться своим происхождением. Один из участников судебного поединка обвинял другого в насилии, совершенном над его супругой, Мари. Другой же кричал, что все это – не более чем клевета и мошенничество.

Арно де Тизан выслушал обоих. Мадам де Сальвен – жертва насилия, восхитительное создание, которому едва ли исполнилось двадцать пять лет, – поклялась перед лицом Господа, положив руку на Евангелие, что Жак де Фоссей попросил приюта на ночь в ее доме, воспользовавшись тем, что ее супруг, Шарль де Сальвен, отбыл на охоту. Он был знаком с ее мужем, поэтому Мари без недоверия отнеслась к его просьбе. Среди ночи Жак де Фоссей неожиданно ворвался в ее комнату и совершил жестокое насилие[8].