В результате если в 1205 году монголам удалось взять два небольших тангутских города после упорной двухмесячной осады на измор, то в 1207 году они захватили опять же два города, но гораздо быстрее, пробив стену при помощи камнеметов. Однако в 1209 году, подойдя к стенам тангутской столицы Чунсин, Чингисхан неожиданно потерпел досадную неудачу, несмотря на два с лишним месяца правильной осады.

Поскольку ни штурмы, ни попытки разбить стены осадными орудиями не приносили результата, Чингисхан предпринял попытку затопления города. Используя большое число пленных, он возвел плотину и направил воды реки в Чунсин. Но несмотря на то, что многие дома в городе подмыло и утонуло немало людей, город не сдавался. Чингисхан решил выждать, пока город будет затоплен полностью, но тут на его несчастье пошли дожди, размывшие недостаточно искусно построенную плотину, и вода хлынула в лагерь самого завоевателя, нанеся ему непоправимый ущерб.

Чингисхан вынужден был снять осаду. Однако эта неудача не смогла изменить уже ничего. Тангуты были настолько поражены упорством и изобретательностью степного полководца, что не сомневались в его неизбежном успехе и потому согласились платить монголам дань. Чингисхан не настаивал на их полном подчинении: главной целью четырехлетних рейдов было устранение опасности тангутской атаки во время планировавшейся китайской кампании. Таким образом, монгольский завоеватель все же вполне достиг своей цели.

В результате трех тангутских походов монголы не только многому научились, но и пополнили свой технический парк камнеметами, стрелометами, осадными башнями, штурмовыми лестницами и индивидуальными крюками для преодоления стен. А главное – взяли в плен множество специалистов и мастеров по осадному делу и осадной технике, что позволило им в дальнейшем создавать ее непосредственно на местах, не обременяя обозы тяжелыми осадными орудиями.

Тройная аркбаллиста на стационарном станке. Китайский рисунок эпохи Сун

Чингисхан прекрасно понимал, что нападение на мощную империю невозможно предпринять без обеспечения жесткого контроля над различными тюркскими и тангутскими племенами в приграничных землях между Монголией и Китаем, равно как над землями северных, сибирских окраин Монголии. Поэтому, готовя китайский поход, он привел к покорности все соседние племена. Большинство из них, включая ойратов к западу от озера Байкал и киргизов в бассейне верхнего Енисея, подчинились монгольскому императору без значительного сопротивления.

Кроме того, дабы усыпить бдительность врага, монголы установили с империей Цзинь «торговые связи». Излишне говорить, что большинство монгольских «торговцев» были просто шпионами.

Основная слабость Цзинь состояла в том, что она осуществляла контроль лишь за частью Китая. Более того, соперничающая с ней южная империя Сун находилась под властью исконно китайской династии, в то время как цзиньцы были пришельцами – несмотря на их быструю ассимиляцию, местным населением они воспринимались как чужаки. Их контроль распространялся от Манчжурии до района, расположенного южнее Янцзы, включая провинции Чихли, Шаньси, Шаньдун и северный Хэнань. Лояльность завоеванных ими киданей также была сомнительной. Все эти обстоятельства принимались во внимание Чингисханом и его советниками.

Разведка чжурчжэней еще в 1210 году доносила ко двору императора о непрерывных военных приготовлениях в степи, а начальник пограничной стражи севера, полководец Нахата Майчжу, прямо докладывал о готовящейся войне. Но все предупреждения были напрасны. Более того, вскоре сам Майчжу был смещен под надуманным предлогом – цзиньское правительство всеми средствами пыталось не допустить войны. В 1210 году монголы захватили вынесенные в степь крепости Няошабао и Няоюеин. Однако данный факт также не послужил предостережением имперскому руководству.

Китайское изображение «реактивной установки залпового огня»

И вот в марте 1211 года Чингисхан объявил священную войну. Перед походом он удалился в свою палатку, где провел три дня в молитве, прося Вечное Синее Небо поддержать его готовность отомстить за страдания своих предков от рук чжурчженей. В то время как император возносил молитвы, солдаты и народ вокруг палатки в состоянии нервного возбуждения взывали к Небу, крича: «Тенгри, Тенгри!».

На четвертый день Чингисхан, появившись, объявил, что Небо гарантировало им победу – и монгольская армия выступила в поход. До Великой Китайской стены ей предстояло пройти путь длиною около 800 километров. Значительная его часть пролегала через восточную часть пустыни Гоби, где в те времена еще можно было найти и воду, и корм для коней. В качестве продовольствия вслед за армией гнали многочисленные стада скота.

Чингисхана сопровождали в походе четверо сыновей: Джучи, Чагатай, Угэдэй и Толуй. Монгольские войска были разделены на три главных корпуса, действовавших в совершенном единстве. Трое старших сыновей занимали в армии командные посты, а младший состоял при отце, который непосредственно начальствовал над центром армии, состоявшей из 100 000 лучших монгольских воинов.

Справедливо полагая, что наиболее сильное сопротивление он может встретить на кратчайшем пути к столице, Чингисхан устроил на этом участке демонстрацию, главными же силами форсировал Великую Китайскую стену на слабо защищенном участке, находящемся километрах в 200 к западу. Атакованные одновременно в разных местах, полководцы Цзинь распылили свои силы, и это дало гвардии Чингисхана возможность проникнуть за Стену.

Пройдя наружную стену, монголы встретили более сильное сопротивление, но победа, одержанная Елюем Даши над цзиньским полководцем, отдала в руки Чингисхана всю территорию между наружной и внутренней линиями укреплений. Больше того, она позволила обратить в пользу монголов ее богатства, в частности, пасшиеся здесь многочисленные императорские табуны. Однако дальше путь к Пекину преграждало труднопроходимое дефиле Цзюйюньгуань – горная узкая теснина длиной около 22 км, искусно укрепленная китайскими инженерами. Под защитой этих укреплений цзиньцы чувствовали себя совершенно уверенно.

Монголы осаждают крепость. Рисунок из «Всемирной истории» Рашид ад-Дина

Чингисхан послал своих лучших вождей – Мухали, Джэбэ и Субудая – во главе трех отрядов, чтобы очистить дефиле для прохода основных сил. Джэбэ, осуществлявший общее командование, выслал вперед отряды легкой конницы. Авангард монголов, втянувшись в дефиле, был встречен плотным огнем и, естественно, сразу же отступил. Обрадованные защитники, решив развить свой успех, всей массой бросились за ними в погоню, в результате чего сами заполнили предназначенное для истребления живой силы ущелье. Остальное оказалось совсем несложным: на выходе из дефиле цзиньцы были атакованы уже не теми легкими конными лучниками, за которыми так азартно погнались, а латной конницей степняков. Быстро поняв свою ошибку, они устремились обратно, отчего их положение только ухудшилось. Монголы буквально по трупам прошли все ущелье, нанеся защитникам царства Цзинь сокрушительное поражение.