— Нет, я просто не могу поверить! Не могу поверить, что какая-то девчонка смеет так со мной обращаться!

Оказывается, в этот момент Ракель ушла не так уж далеко и хорошо слышит громкое возмущение Терренса. Она решает послушать, что он хочет сказать, надеясь узнать, что заставило его обращаться с ней так холодно. Она очень осторожно подходит поближе, прячется за поворотом, за которым ее можно не заметить, и начинает слушать его разговор с Джоном, который очень недоволен поведением своего подопечного.

— Поверить не могу, что она посмела заявить мне ТАКОЕ! — возмущается Терренс. — Что она типа не помнит меня! Не знает, кто я такой!

— Может, она и правда не знает, — разводит руками Джон. — Или просто не помнит.

— Да такого просто не может быть! Не может!

— Терренс!

— Неужели эта девчонка не знает человека, который сыграл Мэйсона Хьюстона во всем известном фильме «American Love Affair»?

— Не забывай, что ты снимался очень давно! Тебе тогда было всего семнадцать-восемнадцать!

— Да, но этот фильм до сих пор все помнят. Все прекрасно знают, что я снимался в нем!

— И что теперь? — удивляется Джон. — Ты считаешь, что перед тобой все должны преклоняться? Все должны ноги тебе целовать!

— Я — один из самых уважаемых людей в шоу-бизнесе! К моему мнению все прислушиваются. Никто не смеет идти против моего слова.

— Слушай, Терренс, тебе не кажется, что в последнее время ты совсем обнаглел? — Джон расставляет руки в бока. — Где твое воспитание? Когда ты успел превратиться в такого эгоиста, который хочет, чтобы все им восхищаются?

— Потому что я идеален! — с гордо поднятой головой громко заявляет Терренс. — Потому что я — самый желанный и сексуальный мужчина на свете. Любая девчонка готова душу продать ради того, чтобы просто постоять со мной. А эта второсортная моделька посмела в лицо заявить мне, что она не помнит меня.

— Ракель вовсе не второсортная модель. Она является одной из самых известных персон, которыми все восхищаются.

— Хотелось бы знать, по какой причине.

— Терренс, сейчас же прекрати так себя вести.

— Вот стерва…

Терренс громко, ехидно усмехается.

— Простите, молодой человек, но я вас не знаю, — писклявым голосом добавляет Терренс, будто передразнивая Ракель, которая все больше приходит в шок от поведения своего партнера по съемкам.

— Она не обязана знать и помнить тебя!

— Обязана! Потому что я — звезда! Звезда, которую знает во всем мире!

— Слушай, что с тобой происходит? Какого черта ты стал таким самовлюбленным павлином, который считает себя самым неотразимым и требует, чтобы ему едва ли не ручки и ножки целовали?

— Да еще никто не смел так со мной обращаться! Никто не смел в лицо заявлять мне, что он не знает меня. Любая девчонка сразу же пала мне в ноги и была готова на все, лишь бы стать моей.

— А ты привык к подобному поведению девушек и начал считать это нормой. Что так и должно быть. Что девчонка должна буквально заглядывать тебе в глаза и делать все, что хочет Его, мать твою, Величество.

— Вот и эта моделька должна была сделать то же самое!

— Она ничего тебе не должна!

— Я — Терренс МакКлайф!

— А я — Джон Фэллон!

— Охренеть! Просто охренеть!

— Слушай, парень, ты начинаешь все больше бесить меня своим поведением, — уверенно заявляет Джон. — Ты и раньше был невыносимым, а в последнее время с тобой вообще невозможно разговаривать.

— Если бы я знал, что эта стерва повела бы себя столь неуважительно, то сразу же бы отказался работать с ней и требовал найти для меня другую партнершу. Ту, которая восхищалась бы мной.

— Ракель не сделала тебе ничего такого, чтобы ты говорил о ней такие вещи.

— И сейчас у меня нет никакого желания даже рядом стоять с этой девчонкой, — грубо заявляет Терренс.

— Однако тебе придется. Договор уже подписан, а согласие на участие в съемке уже дано.

— Ар-р-р… — раздраженно рычит Терренс.

Чем больше Ракель слушает, тем больше она возмущается. И также перестает гореть желанием видеться с Терренсом и работать с ним на одной площадке.

«Боже, ну и грубиян! — сильно хмурится Ракель. — Кем этот павлин себя возомнил? Кто он такой, чтобы так себя вести? Я понятия не имею, кто такой этот Терренс МакКлайф! О, боже… С кем Серена заставила меня работать? Это же будет настоящий ад! Я ни минуты не хочу находиться рядом с этим наглым идиотом, который смеет так оскорблять меня.»

— Слушай, я понимаю, что ты немного растерялся из-за того, что тебе сказали это в лицо, — спокойно говорит Джон. — Понимаю, что ты привык слышать только похвалу и не знаешь, как действовать, когда кто-то действует наоборот. Но это не повод вести себя так грубо. Ладно бы эта девушка нагрубила тебе или как-то оскорбила тебя. Но она была с тобой очень вежлива.

— Она заявила, что не знает меня! — грубо напоминает Терренс.

— Хватит думать, что ты такой уж всемирно известный и всеми любимый. Твой пик славы уже давно прошел!

— Он не прошел! Я все еще на пике славы!

— Да что ты! А ничего, что в последние несколько лет ты практически нигде не снимаешься? Тебя ведь уже не приглашают на главные роли. В лучшем случае тебе достаются лишь небольшие.

— Так ты сам в этом виноват. Это из-за тебя я вынужден сниматься только в эпизодических ролях, в которых меня никто не запоминает. Из-за тебя я не получаю ролей, которые затмили бы роль всем известного Мэйсона Хьюстона.

— А причем здесь я? Я всего лишь являюсь твоим представителем на переговорах и решаю все вопросы.

— Ты специально не даешь мне главные роли. Специально находишь только те, из-за которых меня никто никогда не заметит.

— Думаешь, я скрываю от тебя то, что кто-то хочет предложить тебе главную роль?

— Я не удивлюсь!

— Нет, МакКлайф, я никогда не скрываю, что тебе поступает то или иное предложение. Я уж точно не виноват в том, что тебе предлагают только лишь эпизодические роли.

— Ну так сделай что-нибудь! — громко требует Терренс. — За что я, твою мать, плачу тебе деньги? За то, чтобы и дальше оставаться в тени?

— Я уже сказал тебе, что твое время давно прошло.

— Оно не прошло! НЕ ПРОШЛО, СЛЫШИШЬ!

— Только не надо здесь орать, как сумасшедший.

— Ты вообще ничего не хочешь делать для того, чтобы моя карьера пошла в гору. НИЧЕГО! Я вынужден пожинать плоды былой славы. Вынужден сосуществовать только лишь за счет всяких фотосессиях и интервью, на которых мне задают