Но хотя документация пропала, сам Ксавер Шварц был жив1. Его посещали один за другим американские следователи, всячески стараясь добыть нужную информацию, которая держалась в строгом секрете и становилась известной обществу только в том случае, если ее предъявляли в качестве доказательства против военных преступников.

Он умер в 1946 году.

Поскольку помощи промышленности в приходе Гитлера к власти было посвящено три процесса, понятно, что следователи старались получить как можно больше сведений об их деятельности, что позволило бы считать промышленных магнатов преступниками. Следователи исполняли свой профессиональный долг с особым пристрастием и упорством. Не будем забывать, что некоторые из этих юных следователей в американской форме были левыми, так называемыми «розовыми» и даже более того[30]. Естественно, они стремились «расколоть» известных представителей «капитализма», оказавшихся на скамье подсудимых.

Примечательно, что среди тысяч страниц допросов, показаний, признаний и писем, которые фигурировали в процессе промышленников, а также во время первого, самого важного процесса военных преступников, не имелось доказательств, свидетельствовавших против промышленников, полученных либо от сотрудников казначейства нацистов, либо от Ксавера Шварца. И ведь все высокопоставленные нацисты, к которым относился и Шварц, стремились переложить на других вину за свои действия. Так что было бы естественным, если бы Шварц постарался завоевать доверие следователей, обвинив кого-то из видных промышленников. Тот факт, что он этого не сделал, видимо, говорит о том, что получаемые от промышленности средства играли не столь важную роль в осуществлении Гитлером своих агрессивных планов, как принято считать.

Профессор Курт Гессе из Академии мировой торговли во Франкфурте-на-Майне, ранее преподававший на факультете Берлинского университета, посвятил много времени выяснению источников финансов Гитлера до 1933 года. В брошюре, описывающей его изыскания[31],

Гессе утверждает: «Согласно показаниям помощника казначея НСДАП, до 1933 года партия главным образом существовала на членские взносы и денежные сборы своих членов».

Должны ли мы верить словам этого помощника?[32]

Гитлер, о чем редко говорят, обладал необыкновенной способностью собирать средства малыми суммами от большого количества людей, подобно тому как благодаря продаже миллионных тиражей наши пятицентовые и десятицентовые книжки дают постоянный солидный доход. Гитлер был уверен, что надежной проверкой убеждений человека является его готовность поделиться деньгами. Поэтому он добывал средства всеми доступными способами: сбором членских взносов, продажей пропусков на митинги и собрания, партийных значков, эмблем, знамен, вымпелов, памфлетов, брошюр, книг, газет и других периодических изданий, нацистской формы, фотографий, гравюр, картин, знаков отличия и всего чего угодно. В частности, партийное ведомство, занимающееся форменной одеждой, со временем выросло в очень крупный бизнес. Кроме того, существовали поборы на различные важные мероприятия всего нацистского движения.

То есть Гитлер был умелым и сообразительным финансистом, не упускающим ни одной возможности конвертировать в наличность вызываемый им энтузиазм немцев.

То, что Гитлер обладал способностью привлекать на свою сторону не только миллионы сторонников и голосов, но и громадные суммы денег, позволило Петеру Друкеру, рожденному в Вене лондонскому экономисту, сказать еще в 1939 году: «По-настоящему сильная поддержка приходила от нижних и средних классов, фермеров и рабочих, которые тяжелее прочих ощущали на себе неспокойную и нездоровую ситуацию в стране. А что касается национал-социалистической партии, есть серьезные основания думать, что по меньшей мере три четверти ее доходов поступали от еженедельных взносов, которые, в частности, платили безработные и фермеры, а также от продажи входных билетов на массовые мероприятия, где наблюдалось заметное отсутствие представителей высших классов»[33].

Курт Штегерт, немецкий публицист, сторонник демократического социализма, поддерживал эту точку зрения в своей книге «Почему это стало возможным?»[34]. В 1945-м он писал: «Широко распространенное мнение, что германская тяжелая индустрия поддерживала партию Гитлера, с объективной точки зрения является заблуждением».

Клеменс Ламмерс из Берлина, член правления директоров Имперского объединения германской промышленности, который до конца противился роспуску этой организации нацистами, находившийся в дружеских отношениях с папой Пием XII, чьи антифашистские взгляды были настолько известны в официальных кругах Америки, что генерал Люсиус Клей сделал его своим советником по экономическим вопросам, показывал на Нюрнбергском процессе 20 января 1948 года: «Утверждение, что германская промышленность, особенно вся тяжелая индустрия, помогала Гитлеру захватить власть, – это легенда»[35].

Вальтер Гёрлиц и Герберт А. Квинт, первыми написавшие полную биографию Гитлера на немецком языке, пришли к заключению, что «на самом деле нельзя сказать, что лидеры крупных промышленных концернов Германии «сделали» Гитлера, чтобы реализовать свои захватнические планы»[36].

Норман Паундс счел необходимым написать: «Вообще долги Гитлера немецким промышленникам сильно преувеличены».

В дневнике Йозефа Геббельса 11 ноября и 22 декабря 1932 года записано:

«Получил отчет о финансовом положении Берлинской организации. Оно безнадежно. Ничего, кроме долгов и обязательств, к тому же полная невозможность получить более или менее приличные суммы денег после этого поражения…

Придется урезать жалованье нашим гауляйтерам, в противном случае с нашими финансами ничего не получится»[37].

Алан Буллок писал: «Это было время, когда члены СА выходили на улицу просить денег, они гремели мелочью в кружках и просили прохожих пожертвовать что-нибудь «грешным националистам». Конрад Хайден говорит о долгах в 12 млн марок, другие – о 20».