Я сообщил Рою по телефону, где припарковался и о рекламе на моем фургоне. Когда он не появился в десять минут второго, я заволновался. Я стоял в напряженном ожидании возле фургона. Я открыл все дверцы, чтобы его проветрить, и накидал на матрас барахла, чтобы фургон не походил на спальню. Белла сидела внутри и раскрашивала раскраску на деревянном ящике вместо стола. Мне повезло, что она девочка. Мальчишка бы за эту поездку разнес фургон своими прыжками и скачками. Белла обычно вела себя тихо и спокойно и всегда умела занять себя сама.

Я увидел подъезжающий блестящий красный «Мустанг». Он резко повернул в нашу сторону и затормозил поблизости от фургона. Я понял, что это Рой. Никому другому не пришло бы в голову затормозить в этом месте. Он вышел из машины и пошел ко мне. Я не ожидал увидеть человека, так мало похожего на того, кто занимается строительством. На нем были спортивная куртка и голубая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами. Волосы у него были аккуратно подстрижены, а на руке мелькнули золотые часы. Похоже, дела у него шли неплохо. Это давало и мне некоторую надежду. Я подошел к нему и, улыбаясь, протянул руку.

— Рой?

— Здорово, приятель. — Он пожал мне руку. — Как дела?

— Хорошо, — сказал я. — Хотя работа мне была бы кстати.

— Отлично. Отлично. — Он смотрел мимо меня, на дорогу, сунув руки в карманы джинсов.

— Папа. — В открытой дверце фургона появилась Белла. — Кто это?

— А, это ты, — сказал я, как будто ее появление удивило меня. — Это мистер Рой, Белла. Рой, это моя дочь Белла. Я полагаю, Саванна говорила вам о ней.

Рой приподнял брови.

— Кто за ней будет присматривать? — спросил он.

— Саванна сказала, может быть, у вас кто-нибудь найдется.

Он подавился коротким смешком, совсем непохожим на смех, и я напрягся.

— Сука, — пробормотал он довольно громко. Я понял, что за навороченным видом скрывается тот еще молодчик. Черт! Дело принимало неожиданный поворот.

— Она думала, вдруг у кого-то из ваших рабочих есть дети, тогда кто-нибудь мог бы присмотреть за Беллой, — сказал я.

— У меня тут не ясли, — сказал он. Его верхняя губа презрительно вздернулась.

— Ладно, — сказал я. Внезапно я встревожился: все, видимо, начиналось сначала. — Ладно, я что-нибудь придумаю. — Черт бы побрал эту Саванну! Она представила дело так, как будто все уже налажено. — Расскажите мне о работе. Саванна не сказала мне, офисы вы строите или жилье.

Рой скрестил руки на груди.

— Слушай, я понимаю, Саванна сказала тебе, что речь идет о стройке, так?

— Д-д-да, — с трудом выдавил из себя я, ожидая, что за этим последует. Мой внутренний голос подсказывал, что ничего хорошего.

— Для тебя здесь важно одно: ты получишь порядочную сумму за непыльную работу.

— О чем идет речь?

— Нам нужен водитель с фургоном. — Он кивнул в сторону моего фургона. — Своего водителя я лишился, а для тебя все выйдет отлично. Ты даже ребенка сможешь взять с собой, если не найдешь для нее няньки.

— В каком смысле «отлично»?

Он скосил на меня глаза. Я чувствовал, что он меня оценивает.

— Саванна говорила, что ты парень не промах.

— Спасибо. — Я начинал раздражаться. — Скажи мне, что это за работа. Хватит морочить мне голову.

— Это будет где-то в полночь. Ты подвезешь меня с приятелем на стоянку грузовиков к северу отсюда. Из одного из грузовиков мы заберем несколько ящиков детского питания, погрузим их в твой фургон, перевезем в другое место и получим кучу бабок.

Меня разобрал нервный смех.

— Ты издеваешься?

— Ты получишь пятьсот баксов за несколько часов работы. Двести на стоянке и триста, когда мы доставим ящики на место. Тебе нигде не заработать столько так легко и быстро. А если все пройдет гладко, на следующей неделе мы это повторим. Пятьсот баксов каждую неделю.

Он говорил серьезно, и меня это слегка ошеломило. Натуральный крышеснос: я уставился на него, не находя слов.

— Детское питание? — проговорил я наконец. — Ты говоришь о краже детского питания?

Он кивнул в сторону Беллы:

— У тебя ребенок. Ты покупал ей когда-нибудь детское питание?

Да пошел он! Я не хотел, чтобы этот жулик произносил имя моей девочки вслух или говорил о Белле.

— В некоторых местах его держат под замком. А в других ты можешь купить только ограниченное количество. Вот люди и воруют его, потому что оно очень дорогое. Мы этим и занимаемся. Мы уводим несколько ящиков, а потом парни, с которыми я работаю, перепродают их дешевле, чем оно стоит в аптеках. Так что мы фактически оказываем людям услугу. Мы — Робин Гуды. Мы берем всего несколько ящиков, никто этого не замечает, и продаем их людям, которые не могут себе позволить купить детское питание в аптеках, в запечатанном виде и все как следует.

Я вспомнил, как, покупая детское питание для Беллы, видел в некоторых магазинах закрытые ящики. Я не понимал, почему их запечатывают. Но это была дорогая штука. Это правда. Но в мои планы не входило попасть в тюрьму. Я был страшно зол на Саванну. Ну и в хорошенькую же историю я влип! Да еще так далеко от дома.

— Не пойдет, приятель, — сказал я. — Саванна мне наврала о твоем предложении. Стало быть, работы на стройке нет?

Может быть, эта афера с детским питанием была у них побочным промыслом, подумал я.

— Верно. На стройке работы нет. Я этим занимался, но ситуация в экономике накрыла нас медным тазом. — Он усмехнулся. — Это дельце получше. Жалею, что раньше этим не занялся. Легкое, безопасное и доходное. — Для большей убедительности он указал на свой «Мустанг».

— Забудь, — сказал я. — Я не тот, кто тебе нужен.

Круто развернувшись, я направился к своему фургону.

— Эй! — крикнул он мне вслед. — Если передумаешь, у тебя есть мой телефон.

Я влез в фургон и, закрыв все дверцы, притянул к себе Беллу. Она вырывалась из моих объятий, желая вернуться к своей раскраске, но я держал ее крепко. «Ладно, — говорил я себе, уткнувшись лицом в ее волосы. — Успокойся». Мне нужно было все это обдумать. В Каролина-Бич мне делать нечего. Сейчас я нахожусь в Роли. Большой город. Больше возможностей. Я, конечно, что-нибудь найду. — Папа! — Белла вывернулась у меня из рук. Я прислонился спиной к стенке фургона. Меня била мелкая дрожь. А что мы с дочерью будем есть, пока это «что-нибудь» не подвернется?

Я не видела Тревиса целых три месяца, и, когда он появился в нашей квартире в Чэпл-Хилл, хотя мы собирались отправиться в заранее спланированную поездку в Джордан-Лейк, я не удержалась и вцепилась в него, начала целовать. Я миллионы раз представляла нашу встречу, и в моем воображении мы Тревисом сливались в медленном, исполненном нежных чувств объятии. Но когда я увидела его, его прекрасные ресницы, любовь в его улыбке, меня охватило неодолимое желание. «Завтра ты можешь умереть, — твердил мне внутренний голос. — Используй сегодняшний день полностью».