— Но это небезопасно, — слабо возразил капитан.

— Наверное. Однако основная трудность состоит в другом — уговорить Джордино нырнуть до завтрака. — Питт старался смяг­чить впечатление от своей необычной просьбы.

— Надеюсь, Международный дом оладий протянул свои щупальца до Сибири и нам уже напекли блинчиков с осетром, — проговорил Джордино, вопросительно подняв бровь.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся Питт. — Молись, чтобы они не закончились до твоего возвращения.

Ганн погрузился в «зодиак» вместе с Питтом и Джордино, и они отправились к судну, прочно сидевшему на мели. До­бравшись по осевшей палубе до носового трюма, Ганн помогим надеть костюмы и пояса с грузом, подсоединил шланги к аква­лангам. Прежде чем они надели маски, Ганн ткнул пальцем в потолок.

— Я схожу на мостик, посмотрю по компьютеру самые по­следние данные по сейсмической обстановке в регионе. Не уп­лывайте от меня с русалками, — сказал он.

— Нет тут никаких русалок и быть не может в такой жуткой воде. Как лед холодная, посинеть можно, — проворчал Джор­дино.

Ласты Питт и Джордино надевать не стали и, прошлепав резиновыми подошвами по палубе, начали входить в воду. Они продолжали идти до тех пор, пока вода не дошла им до плеч. Затем Питт поднял руку, включил «шахтерский» фонарь и ныр­нул. В нескольких футах над ним находилась боковая металли­ческая лестница, прикрепленная к правому борту. Питт встал на пол и, преодолевая сопротивление воды, пошел вперед. Дви­гался он медленно и неуклюже, словно чудовище, порожден­ное Франкенштейном. Пляшущий луч фонарика, то и дело по­являвшийся перед ним, говорил, что Джордино движется в нескольких футах от него.

Питт в несколько прыжков спустился по лестнице, мино­вав первый ярус кают, и оказался на нижней палубе, недалеко от машинного отделения. Стоило Питту удалиться от поверх­ности воды и падающего на нее дневного света, как мгла тут же окутывала его. Вода была чистой, как в бассейне, и луч фонаря прорезывал в ней длинную светлую полосу. Передвигаться пеш­ком оказалось, к сожалению Питта, легче, чем плыть, и он пред­почел добираться до правого борта и машинного отделения небольшими скачками, подобно астронавту на Луне. Ведущая внутрь тяжелая стальная дверь, как и сообщал главный инже­нер, была плотно закрыта. Ручку ее обматывала старая ржавая цепь, шедшая к ближайшей переборке и закрепленная на ней. Питт отметил, что золотистый замок, навешенный на звенья цепи и сковывавший ее, выглядел новым.

Свет от фонаря Джордино упал на ручку, и Питт вниматель­но оглядел ее. Затем показались ножницы болтореза, и по кос­тюму Питта скользнули его ручки. Джордино, вцепившись болторезом в звено цепи возле замка, нажал на них, и часть цепи слетела. Питт обернулся, посмотрел на друга. Тот, легко ору­дуя тяжелым инструментом, перекусывал цепь без особого тру­да, словно колол грецкие орехи. Когда оставшаяся часть цепи повисла, Питт размотал ее остаток с ручки, швырнул на пол и открыл дверь.

Несмотря на то что лет «Верещагину» было больше тридца­ти, машинное отделение судна выглядело идеально чистым, в основном благодаря заслугам главного инженера, который не терпел беспорядка и грязи, регулярно приходил сюда и все при­дирчиво осматривал. Большую часть помещения занимал стоявший в центре массивный корабельный дизель-генератор. Питт медленно обошел отсек, выискивая следы повреждений в палу­бе, переборках и в самом двигателе, но ничего не обнаружил. Лишь решетчатая крышка люка находилась не на месте — ее кто- то вытащил из дальней части палубы и прислонил к ящику с инструментами. Заглянув внутрь, Питт увидел в ящике отвер­стие, открывавшее лаз к днищу корабля. Вел туда короткий, четырехфутовый, спуск, протиснуться в который можно было лишь согнувшись. Между днищем и корпусом палубы имелось пространство, довольно узкое, но вполне достаточное, чтобы ползком добраться до любой части изогнутого стального кор­пуса судна.

Протиснувшись в отверстие, Питт спустился вниз и, встав на четвереньки, сначала проверил ближайшую пластину, а за­тем двинулся вперед, к корме.

Везде, куда доставал луч его фонаря, стальные пластины корпуса были целыми, нигде Питт не увидел ни малейшего по­вреждения. Осторожно поворачиваясь, Питт вдруг наткнулся спиной на какой-то предмет. В ту же секунду в пространстве показалась голова Джордино. Луч его «шахтерского» фонаря осветил пространство за спиной Пита, и он разглядел и сам предмет, и идущую от него широкую трубу. Изучая ее, Питт краем глаза заметил, как Джордино дважды утвердительно кив­нул ему.

Предмет, на который Питт наткнулся, оказался клапаном, возвышавшимся примерно на фут над отводной трубой. Рядом с ним болталась небольшая фанерная бирка с надписью, сде­ланной крупными белыми буквами. Даже не зная русского, Питт догадался, что означает она «Осторожно!». Питт положил обтянутую перчаткой руку на клапан и попробовал повернуть его против часовой стрелки. Клапан не подавался. Зато когда Питт попытался повернуть его в противоположную сторону, клапан пошел довольно легко. Закрутив его до конца, Питт взглянул на Джордино, и тот снова с понимающим видом кивнул. Все было очень просто — клапан открывал корабельный кингстон, через который вода попадала в трюм, и корабль то­нул. Получалось, что кто-то вошел в машинное отделение, от­вернул клапан, отключил трюмный насос и вышел, заблокиро­вав дверь цепью. Очень необременительный и вполне безопас­ный, особенно среди ночи, способ отправить на дно исследо­вательское судно.

Питт вплавь отправился ктрюмной части, пересек машин­ное отделение. На противоположной стороне он обнаружил точно такую же решетчатую пластину, закрывавшую люк в па­лубе, но здесь уже стоявшую на месте. Подняв ее, Питт спус­тился вниз и осмотрел кингстон левого борта. Он также был открыт. Закрутив клапан, Питт подал руку Джордино, и тот вытянул его наверх.

Половина намеченной работы была сделана. Они вошли в машинное отделение и определили причину затопления кораб­ля. Оставалось выяснить где Саргов, Анатолий и пропавшие геологоразведчики. Взглянув на часы, Питт отметил, что они находятся под водой уже почти тридцать минут. Воздуха у них в аквалангах оставалось еще довольно много, но давал себя знать холод, продиравший до костей. От него не спасала даже утеп­ляющая прокладка костюма. Когда-то Питт и не заметил бы такой мелочи, как ледяная вода, но молодость, к сожалению, прошла. Безжалостное время отняло ее у Питта.

Стряхивая неприятные мысли об ушедшей юности и стой­кости к дискомфорту, Питт направился к выходу. За ним по­следовал Джордино. В первую очередь они обследовали все углы и закутки возле машинного отделения. Не обнаружив в них следов беспорядка, они поднялись по лестнице на один пролет к нижнему ярусу кают. В центре судна, по всей его длине, от носа к корме, шел длинный коридор с рядами кают по обе­им сторонам.

Питт знаками показал Джордино, что собирается проверить каюты, идущие вдоль правого борт, оставляя итальянцу левый борт. Входя в первую каюту, принадлежавшую Саргову, Питт вдруг почувствовал себя вором-домушником. Если не считать заполнявшей каюту воды, ничто здесь не говорило о том, что хозяин покидал ее в спешке. К удивлению Питта, все вещи на­ходились на своих местах. Лишь несколько листов бумаги с машинописным текстом да пара вырезок из местной газеты лениво плавали по поверхности воды. На столе стоял откры­тый ноутбук с давно потухшим экраном. На спинке стула висел свитер грубой вязки — в нем Саргов сидел во время обеда. За­глянув в маленький шкафчик, Питт увидел на полке несколько пар брюк, аккуратно сложенных, а одни брюки болтались на вешалке, рядом с рубашками. Видимо, Саргов собирался на­деть их. Питт подумал, что так не ведут себя люди, собирающи­еся срочно покидать каюту.