У Клер перехватило дыхание, в голове даже промелькнула соблазнительная мысль о бегстве, но он уже заметил ее и прищурился так, словно давно поджидал ее тут. Клер хотелось возмутиться и спросить, что он здесь делает. В конце концов, этот остров – собственность ее отца! Но она решила, что не стоит выглядеть мелочной. К тому же он и раньше нарушал границы чужих владений, о чем ей было отлично известно.

– Надо же, кто к нам пожаловал! Никак сама Принцесса!

Кейн приподнялся, опираясь на локоть, солнечные блики играли на его гладкой загорелой коже, янтарные глаза медленно скользили по ней.

Клер невольно выпрямилась.

– Сколько раз тебе говорить: я не принцесса.

– Ах да, верно. – Кейн плавным кошачьим движением поднялся на ноги.

– Что ты здесь делаешь?

– Обдумываю свое житье, – ответил он серьезно, но тут же улыбнулся одним уголком рта. И Клер рассердилась на себя за то, что находит эту кривоватую усмешку чересчур привлекательной.

– Неужели? – усомнилась она, прячась от солнца в тени единственного росшего тут кедрового деревца.

Ей вдруг пришло в голову, что Кейн всякий раз появляется на ее пути, потому что хочет выведать, как продвигаются дела с последним иском, выдвинутым его отцом против семьи Холланд.

– По правде говоря, я тут размышлял, не нуждается ли во мне Дядя Сэм.

– Ты собрался в армию? – Эта мысль ужаснула Клер, хотя она сама не понимала – почему. Ей даже стало холодно, и она бессознательно обхватила себя за плечи, но вдруг заметила, что он не сводит с нее глаз, и еще больше смутилась. – Хочешь завербоваться?

Кейн пожал плечами:

– А почему бы и нет? Войны вроде не предвидится, все тихо.

– Если выберут Рейгана, все может измениться.

– Да что ты понимаешь в политике?! – засмеялся Кейн.

– Не так уж много, но...

Кейн Моран всегда жил на другом берегу озера – сколько она себя помнила. И хотя они были почти незнакомы, Клер почему-то считала его постоянной принадлежностью маленького городка Чинук, откуда люди все время уезжали. Некоторые кончали школу и поступали в колледж или находили работу на стороне, другие обзаводились семьями и искали мест побогаче. Но по какой-то странной причине, о которой ей самой не хотелось задумываться, Клер считала – нет, даже надеялась, – что Кейн всегда будет рядом. Его постоянное присутствие тревожило и раздражало ее, но в то же время давало ощущение стабильности.

– Но почему в армию?

– Разве не понятно? – Его улыбка исчезла также внезапно, как и появилась. – Чтобы выбраться отсюда. Я получу возможность увидеть мир, заработать деньги на колледж и прочее, и прочее. Всю эту чушь мне выложили на призывном пункте.

– А как же твой отец? – спросила Клер, не подумав.

– Он справится, – усмехнулся Кейн, но между бровей залегли две глубокие морщины, и он отвернулся. – Он всегда справляется. – Кейн поддал ногой камешек, и тот покатился с холма, пока не шлепнулся в воду. – А где же твой герой-любовник?

– Что?

– Таггерт, – пояснил он.

Краска горячей волной разлилась по щекам Клер.

– Не знаю. Наверное, на работе.

– Ну, если ты называешь это работой... – Кейн покачал головой и невесело рассмеялся. – На лесопилке у Таггертов все работают без дураков, надрываются, жилы тянут. А Харли и Уэстон, сыночки и наследнички, уже имеют собственные кабинеты с застекленными дверями, и на дверях сусальным золотом выведены их имена. Уэстон указывает пятидесятилетнему бригадиру, как валить лес и грузить бревна, а Харли... – Он потер кулаком подбородок и покачал головой. – Что именно он делает для своей фирмы?

– Не знаю, – призналась Клер.

– Держу пари, если ты спросишь об этом у Харли, окажется, что он и сам не знает.

– Мы не говорим о его работе.

– Нет? – переспросил Кейн, подняв одну бровь. Внезапно он в мгновение ока пересек разделявшее их, залитое солнцем пространство и остановился нос к носу с ней в тени невысокого кедра. Его лицо было так близко, что Клер уловила слабый аромат мятного крема для бритья, смешанный с запахом дыма. Она не могла отвести глаз от его напряженного лица и даже заметила капельки воды, стекающие с волос ему на шею. Ей вдруг стало трудно дышать.

– Так о чем же вы говорите – ты и Принц Харли?

– Тебя это совершенно не касается. Харли...

– Да плевать я хотел на Харли! – Его дыхание теплым ветерком обдало ее лицо. – Но ты... – Кейн поднял руку и накрутил на свой мозолистый палец прядь ее волос. – По какой-то дурацкой причине, сам не знаю почему, но мне не все равно, что будет с тобой. Должно быть, это мне в наказание за грехи.

Клер нервно облизнула губы, и Кейн поймал взглядом это движение. Чертыхнувшись себе под нос, словно освобождаясь от чар, сковавших их обоих, он выпустил ее локон, отвернулся и быстро зашагал прочь. Напряженные мышцы заиграли под гладкой кожей у него на спине.

– Кейн!..

О господи, ну зачем она его окликнула?! Их ничто не связывало, и все же было в нем что-то, находившее отклик в каком-то самом потаенном уголке ее души.

Кейн обернулся через плечо, и на лице его отразилось такое смятение, что у Клер сжалось сердце. Куда-то исчез нахальный мальчишка, готовый помериться силами со всем миром. Перед ней стоял взрослый человек, полный горечи, сознающий свое бессилие.

– Оставь, Клер, – сказал он, потом подошел к краю утеса, взмахнул руками и нырнул в спокойную воду озера с двадцатифутовой высоты.

Это был красивый и чистый прыжок. Заслоняясь рукой от солнца, Клер проследила, как он вынырнул и ровными, уверенными взмахами поплыл к берегу, где стояла его убогая хижина.

Харли бросил взгляд на часы и забарабанил пальцами по столу у себя в кабинете. Он ненавидел эту комнату. Расположенный в одноэтажном здании через дорогу от лесопилки, забитый дешевой конторской мебелью кабинетик был мал и тесен. Эту конуру ему навязал отец.

Харли ослабил узел галстука. Пот каплями стекал у него по груди и по спине, хотя врезанный в подоконник кондиционер работал на полную мощность, кряхтя и выплевывая в тесное пространство струйки охлажденного воздуха.

Черт возьми, он сам прекрасно понимал, что ему здесь не место. Он же не слепой! Он отлично видел, как рабочие в касках бросают косые взгляды, случайно сталкиваясь с ним в пересменок или в обеденный перерыв. Они начинали усердно жевать плиточный табак, пытаясь скрыть улыбки, но Харли ясно различал насмешку в их глазах. Они без всяких слов и объяснений понимали, что он не создан быть их начальником.

Однажды, когда Харли шел после работы к машине, он застукал Джека Сонгберда, одного из местных рабочих, когда тот пытался вскрыть карманным ножом замок автомата с содовой, установленного позади одного из сушильных сараев. Харли встретился глазами с Джеком, нахмурился, но не решился поднимать шум и отвернулся в тот самый миг, когда замок поддался.