тела. Я не свободен. А что после смерти? Нам покуда знать. Нас уже тогда не будет.

Звонком о том, что пора уходить, стал первый незнакомец, который, смотря вечно в пол, прошел мимо меня, даже взгляда не бросив. После к звонку присоединилось урчание живота. Еда… Именно из-за нее мы не будем свободны. Мы от нее зависимы.

Идя по незнакомому мне проспекту, я всматривался в вывески заведения, стараясь приметить для себя какой-нибудь шумный уголок, где я смогу отвлечься от философских мыслей, которые преследуют меня в последнее время. На глаза попался небольшой бар, который нельзя была сразу увидеть. Открыв дверь, я тут же почувствовал крепкий запах алкоголя и сигарет. Только зайдя, ноги уже намеревались выйти, но я увидел странного мужчину, сидящего спиной к барной стойке и смотрящего прямо на меня.

Он был в длинном сером пальто, серых старых брюках и черных потрепанных ботинках. Но меня привлекла его голова. Противогаз с большими стеклянными глазами, отражая яркий окружающий мир, где мелькали свет, люди, стаканы, шумно дышал своими фильтрами. Кожаная голова скрипела при каждом вдохе и выдохе, поднимаясь всем телом. Руки мужчины были опущены и бессильно болтались, тело обмякло, но крепко сидело на высоком барном стуле. Вокруг блуждали туда-сюда пьяные люди. Рядом с ним сидел человек, нагло крутящий перед его лицом сигарету, испускающую черный едкий дым. Позади него стоял бармен и протирал стаканы. Я стоял в проходе и завораживающе наблюдал за мужчиной. Я чувствовал, как сквозь отражения стеклянных глазниц, на меня пристально смотрят два усталых и равнодушных глаза. Кажется, столь выделяющуюся персону никто не замечал. Люди проходили мимо него, сидящий рядом с ним посетитель продолжал нагло вертеть своей сигаретой, общаясь при этом с какой-то дамой и пытаясь ее соблазнить. Он был, как несовместимый паззл, который насильно поместили на фон общего пейзажа.

Бармен пристально посмотрел на меня, не понимая, почему я уже минуту стою в проходе, держа ручку двери. Окружающие тоже стали косо поглядывать в мою сторону. Я отпустил дверь и подошел к мужчине. Рядом с ним было свободное место. Я сел рядом с ним. Он тоже повернулся всем телом ко мне.

— Чего изволите? — учтиво спросил бармен, продолжая вытирать бокалы.

— Чего-нибудь крепкого.

— Может, вам подойдет наш, Лихач”?

— Что в него входит? — я не отрывал взгляда от противогазного лица.

— Водка и ром, хорошо перемешанные, с добавлением лимонного сока.

— Две рюмки, пожалуйста.

— Сию минуту.

Я пристально смотрел на мужчину.

— Почему ты тут? — спросил я незнакомца.

— Пора пробовать что-то новое, — невнятно и тихо говорил сквозь ткань собеседник. — Я уже два столетия в одном и том же положении нахожусь.

— Ты решил сразу зайти со своих слабостей?

— Мне интересно, что они нашли во всем этом.

— А на голове что?

— То, что сдерживает меня от убийства этих нелюдей.

— Тебе удалось сбежать, как я вижу.

— Я хотел их всех убить…

— Но они бессмертные, как и ты.

— Поэтому я убежал.

— Сюда?

— Больше некуда.

— В Пивоварне тысячи баров.

— Этот самый неприметный.

— Скорее ты не самая заметная персона.

— Почему ты тут? — мужчина задал мне встречный вопрос.

— Решил поесть.

— Сюда?

— Собирался уходить, как только вошел, но увидел тебя.

— Ты меня видишь…, — задумался Лувр. — Почему?

— Я откуда знаю. Видимо, дар у меня такой.

— Не самый лучший, если видишь только меня.

— Я не выбирал.

— Сочувствую.

— Вот ваш заказ, — бармен поставил рядом со мной две рюмки.

— Благодарю.

Я расплатился и протянул одну рюмку Лувру. Тот взял ее и долго осматривал. Свет ламп, разноцветный и яркий, преломлялся с алкогольной жидкостью и сквозь искусно-вырезанное стекло стакана отражался мелкими лучиками по всему бару, который был весь в темных тонах; так владелец заведения хотел нагнать вечную ночь, чтобы посетители потеряли ход времени и дольше оставались у барного столика, тратя, разумеется, больше денег.

— Пей, — видя, как Лувр мешкает со стаканом в руках, я грозно прогремел своим голосом.

— У меня же противогаз на голове.

— Сними.

— Иначе я всех здесь убью.

— Ты разве не хотел все поменять?

— Но не так же быстро.

— Какая разница, если горе все равно съест тебя изнутри.

Лувр крутил в руках эту маленькую, но такую опасную рюмку, обдумывая каждое свое последующее действие.

— Что ты решил? — я не отставал от Лувра, грозно доставая его.

— Как же я мог…, — надрывисто ответил он. — Как я мог поклясться и дать ему умереть…

— Так выпей же и забудь.

— Я опоздал, хотя и бежал со всех ног. Я держал руки убийцы… Я мог его остановить.

— Ты и есть убийца. Пей!

— Из-за моей ошибки Вайолетт страдала…

— Так выпей и исправь ее!

Он поднял на меня стеклянные глаза.

— Как? — плачущим голос произнес Лувр.

— Поменяйся.

— Зачем?

— Чтобы показать Ньепсам, ради чего ты давал клятву.

— Я же не защитил…

— А Вайолетт?

Лувр медленно опустил голову. Стакан вот-вот выпадет из его рук. Сейчас он потерял свой ориентир. Сейчас в его жизни зажжется новый маяк.

— Она осталась одна, — я стал мягче вести диалог.

— Но ее родители…

— Думаешь у нее все хорошо?

— Да…, — он неуверенно отвернулся, но я насильно взялся за противогаз и повернул его лицо к себе.

— Ты уверен?

Лувр поставил стакан на стол.

— Нет.

— Пей! — приказал я.

— Нет! — он с вызовом взглянул на меня несуществующими глазами.

— Кому говорю, ПЕЙ!

— НЕТ!

Лувр взял стакан, повернулся к тому мужчине, что крутил сигаретой перед его лицом, и плеснул напитком прямо на чистые волосы посетителя. Тот ошарашенно повернулся, опозоренный перед дамой, и медленно встал.

— Ты че творишь?! — нагло спросил он и посмотрел прямо на меня, однако путь ему перегородил Лувр. Посетитель не заметил странного мужчину в противогазе, хотя тот стоял прямо перед его лицом. Только когда дамский угодник в белом пиджаке стал надвигаться на меня, он наткнулся на Лувра и только тогда его увидел. На глазах посетителя было сначала непонимание, но, когда он достаточно разглядел противогаз, который буквально прожигал своим гневным взглядом облитый алкоголем чуб, испугался и стал постепенно отступать, пока не упал снова на свой стул, став ниже безликого.

— Откуда… Кто… Ты…, — дрожащим пальцем указывал на Лувра дамский угодник. Женщина, за которой ухаживал испугавшийся посетитель, непонимающе пыталась уследить, куда указывает ее кавалер, однако она видела лишь потолок с пестрящими огнями.

— Я тот, кто все время стоял перед тобой, — мрачно сказал Лувр и ударил посетителя прямо в щеку. Удар был настолько сильным, что бедолага вылетел из своего стула, в который так отчаянно вцепился, и плашмя упал на