– Все просят! Через два месяца приходи.

Сюй Саньгуань заплакал:

– Через три месяца бригадир моего Второго сгноит в деревне…

– Что еще за Второй?

– Сын мой.

Сюй Саньгуань увидел, что староста Ли слегка смягчился, и вытер слезы.

– Только один раз разрешите мне сдать кровь! Всего один разик!

– Нет. Я ж о тебе беспокоюсь. Если помрешь, кто будет отвечать?

– Я буду отвечать.

– С мертвого какой спрос… А мне что прикажешь делать? Это ведь врачебная халатность. Комиссию пришлют! У тебя и так уже ноги трясутся.

– Это мне в туалет надо. По малой нужде…

Тут в кабинет зашел крестьянин с коромыслом через плечо и с курицей в руках и сразу узнал Сюй Саньгуаня, а вот Сюй Саньгуань его не признал.

– Да я Гэньлун.

– Ох, Гэньлун, как ты постарел, весь седой. А тебе ведь сорок с небольшим?

– В деревне быстро старятся. Ты тоже поседел, но я тебя сразу узнал.

Потом он протянул старосте Ли курицу и сказал:

– Она несется. Вчера снесла яйцо с двумя желтками.

Староста Ли расплылся в улыбке:

– Вот уж кто умеет порадовать!

Гэньлун сказал Сюй Саньгуаню:

– Хорошо, что мы с тобой тут встретились. Мы ведь лет десять не виделись. Ты тоже кровь сдавать?

– Гэньлун, попроси за меня старосту Ли, чтобы разрешил мне сдать.

Гэньлун обернулся к старосте Ли. Тот пояснил:

– Вообще, я не против. Но он месяц назад уже сдавал.

Гэньлун кивнул:

– Надо ждать три месяца.

– Гэньлун, попроси за меня. Мне срочно деньги нужны. Для сына…

– Ну тогда прошу. Ради меня, разреши ему в этот раз сдать кровь.

– Гэньлуну я отказать не могу. Он мне лучший друг…

После сдачи крови Сюй Саньгуань с Гэньлуном отправились в ресторан «Победа», сели за столик у окна, заказали жареной печенки и рисового вина. Сюй Саньгуань поинтересовался, как дела у А-Фана, почему не пришел кровь сдавать.

– Надорвался А-Фан.

– Надорвался?

– Пузырь у него лопнул. Пошли мы раз кровь сдавать. Он много воды выпил. Вдруг говорит, что у него живот болит. Я говорю: давай посидим. Сели мы у кинотеатра на ступеньки, вдруг он как закричит! И в обморок хлопнулся. Хорошо, до больницы близко. Оказалось, пузырь лопнул.

– Он хоть живой?

– Живой-то живой, а кровь сдавать не может. У тебя-то дела хорошо?

– Нет. Сыновей в деревню забрали. Им там худо. Только Третий в городе остался. Все люди со связями детей из деревни уже вернули. А у меня какие связи? Я на фабрике с тачкой хожу. Только и надежды, что сыновья сами связи наладят. С народом, с бригадиром…

– Что же ты их к нам в бригаду не определил? А-Фан у нас бригадир, даром что хворый. Мы бы о них позаботились. И в город бы их первыми отправили. Что-то у меня голова кружится.

– Как же это я тогда не сообразил! Гэньлун, что с тобой?

– Ничего, только голова кружится.

Сюй Саньгуань вернулся к своим делам:

– Да, как это я не сообразил? Правда, мы не выбирали, куда сыновей отправлять…

Гэньлун ничего не ответил. Сюй Саньгуань отвлекся от своих мыслей и увидел, что Гэньлун положил голову на стол, закрыл глаза и не шевелится.

– Эй, Гэньлун, ты чего?

Гэньлун не откликнулся. В ресторане было полно народу, люди шумели, в пару и дыму протискивались между столиками официанты. Сюй Саньгуань закричал им:

– Тут Гэньлун вроде умер!

Сразу стало тихо. Один официант потряс Гэньлуна за плечи, другой потрогал щеки.

– Теплые. Значит, живой.

– Но скоро, наверно, отойдет.

– Что же делать?

– В больницу нести.

В больнице врач сказал, что у Гэньлуна инсульт.

– Это что значит?

– Сосуд в голове лопнул.

Другой врач добавил:

– Судя по его виду, не один.

Сюй Саньгуань просидел в больнице три часа, пока не пришла Гуйхуа, жена Гэньлуна. Она была совсем непохожа на ту девушку, которую Сюй Саньгуань видел больше двадцати лет назад. Теперь она была здоровая, как мужик, с засученными штанинами, с босыми грязными ногами, хотя на дворе стояла глубокая осень. Она пришла прямо с поля. Глаза у нее уже распухли от слез.

Всю дорогу домой у Сюй Саньгуаня дрожали ноги. Ему казалось, будто он тащит на плечах пятьдесят кило риса. Он не верил, что у Гэньлуна инсульт, говорил сам себе: «Врач не знает, что Гэньлун сдал кровь, а на самом деле все от этого».

Дома Сюй Юйлань встретила его криком:

– Ты где шатался? Я тут с ума схожу! Скоро придет бригадир Второго. Ты кровь сдал?

– Сдал. Гэньлун помирает.

– Где деньги?

Сюй Саньгуань протянул ей деньги, она их пересчитала и только потом спросила:

– Так кто помирает?

– Гэньлун из дедушкиной деревни. Мы с ним вместе кровь сдавали.

Но Сюй Юйлань не знала Гэньлуна, и он ее не интересовал. Не дослушав Сюй Саньгуаня, она побежала покупать рыбу, мясо, водку и сигареты.

Сюй Саньгуань сел на табуретку. Но скоро почувствовал слабость и лег в постель. Если даже на табуретке нет сил сидеть, наверное, он умрет, как Гэньлун. Стало страшно и тоскливо. Скоро закружилась голова. У Гэньлуна тоже так начиналось. А потом он уронил голову на стол и больше не откликался.

Вернулась Сюй Юйлань, увидела, что Сюй Саньгуань в постели, и сказала:

– Лежи, лежи. Ты сдал кровь, у тебя слабость. Я сама все сделаю. А когда бригадир придет, ты встанешь.

Вечером пришел бригадир, сразу поглядел на стол и восхитился:

– Сколько вы всего наготовили! И водка такая хорошая! Прямо неудобно…

Тут он обратил внимание на Сюй Саньгуаня:

– А ты утром потолще был.

Сюй Саньгуаню опять стало страшно, но он заставил себя улыбнуться:

– Да, правда. Садитесь, товарищ бригадир.

– Первый раз вижу, как человек худеет за один день.

За столом бригадир воскликнул:

– Вы еще и блок сигарет купили! На один вечер слишком много!

Сюй Юйлань сказала:

– Товарищ бригадир, это вам подарок. Забирайте их с собой.

Бригадир закивал и смущенно захихикал. Потом взял со стола бутылку водки и открыл ее. Сначала налил в свою стопку, а потом потянулся к стопке Сюй Саньгуаня. Тот тут же ее накрыл рукой: