— Рэчел, почему ты выглядишь такой подавленной? — спросила Ребекка. — Что с тобой?

— Все в порядке, — Рэчел вымученно улыбнулась.

— Может, это из-за того, о чем ты рассказала мне в тот день, когда мы сидели возле комнаты деда?

Рэчел опустила глаза. Тогда она рассказала Ребекке о том, что влюбилась во французского винодела, Люсьена Картье, и теперь беременна от него.

— Рэчел, я не смогла помочь тебе в прошлом, но теперь готова помочь… с ребенком.

Слезы навернулись на глаза Рэчел.

— О, Ребекка, я натворила дел. Я люблю человека, который… не любит меня.

Ребекка прижала к себе рыдающую сестру.

— Он сам сказал тебе об этом?

Рэчел покачала головой.

— Нет, но мать его говорит, что он по-прежнему любит свою бывшую жену.

— Его матери не стоит вмешиваться в ваши дела. Вы должны сами решать, как вам быть.

— Я знаю. — Рэчел вытерла глаза. — Я больше не могу работать у отца. Поэтому прошу тебя о помощи. Я хочу уехать в Нью-Йорк и устроиться там на работу. — Она растерянно улыбнулась. — Можно будет остановиться у тебя на некоторое время?

Теплые чувства переполнили Ребекку.

— О, Рэчел, я буду очень рада этому. — Она сжала руку сестры.

— Ты уверена? — спросила Рэчел. — Тебе не будет трудно?

— Ребенок — это благословение. Живите у меня столько, сколько вам будет нужно.

Да, подумала Ребекка, так нужна семья, тем более что рядом с ней нет Митча. Она снова живо вспомнила ночь, проведенную вместе. Ей хотелось чуда — забеременеть от него. А он хотел много детей. И она жаждала родить их ему. Но не могла. Ребекка отогнала от себя эти мысли.

— Но есть одно условие, Рэчел. Сообщи об этом Люсьену — он должен знать о своем ребенке.

Ее сестра помолчала, потом кивнула.

— Мы сами создали себе неприятности, не так ли? — сказала она. — Но все же наконец нашли друг друга.

Сестры обнялись, и Рэчел спросила:

— Но как у тебя дела? Ты даешь мне советы, а ведь тебе надо тоже поговорить с Митчем.

Ребекка пожала плечами.

— У меня совсем другая ситуация. Это не мой мужчина.

Сестра не поверила ей.

— Мы говорим о мужчине, который предоставил тебе личный самолет. О мужчине, который снял телефонную трубку на ферме и через секунду передал ее тебе. Вы двое находились совсем рядом в пять часов утра… И ты говоришь, что это не твой мужчина.

Ребекка вздохнула.

— Да, сознаюсь, я потеряла контроль над собой. Я влюбилась в Митча, но не могу переложить на него свои проблемы.

Рэчел участливо посмотрела на сестру.

— Похоже, ты сделала то же, что и я. Ты просто сбежала.

Ребекка нахмурилась.

— Да, сбежала. Но он хочет иметь много детей, и когда я сказала ему, что не способна родить ребенка, он позволил мне уйти. — Она старалась не расплакаться, но слезы они брызнули из ее глаз.

Сестры снова обнялись.

— Могу я чем-то тебе помочь?

— У меня все в порядке, правда. Ведь мы снова вместе.

В этот момент в дверях появилась Стефани.

— Я не хотела вас прерывать, но позвонил ваш отец. Он просит Ребекку приехать в дом деда.

Ребекка не хотела навязываться своему отцу.

— Он сказал зачем?

Стефани многозначительно подняла бровь.

— Тебя желает видеть Митч Такер.

Митч сидел в большой приемной дома Уильяма Валентайна. Он очень долго ждал, и ему не терпелось увидеть Ребекку. Он вылетел в Лондон после того, как состоялись похороны и отец Ребекки немного пришел в себя. И теперь у него оставалось очень немного времени, чтобы открыть ей свое сердце и убедить в своей любви. Ведь они созданы друг для друга. Он не собирался уезжать из Лондона без нее.

Митч встал и начал ходить по комнате. По некоторым причинам Роберт Валентайн решил, что нежданный гость нуждается в его обществе. Конечно, это был знак вежливости, но Митч уже достаточно знал о Роберте, поэтому разговор вышел за рамки обычной светской беседы.

— Как я уже сказал, мистер Валентайн, я больше не ассоциирую себя с «Такер Интернэшнл». Я продал все свои активы два года назад. И все мое внимание сейчас сосредоточено на семье и работе фермы.

Роберт Валентайн был высокий брюнет с задумчивыми глазами и волосами, тронутыми сединой. Он удивленно поднял брови.

— Мужчина никогда не покидает корпоративный мир. Я слышал, вы занялись разведением бычков на свободном выгуле. Наши рестораны заинтересованы в такой говядине.

В последнюю очередь Митч хотел бы обсуждать деловые вопросы. Ему нужна была сейчас только Ребекка.

— Придется немного подождать, мы только еще начали работать, — ответил он Валентайну.

— Тогда будем поддерживать связь, — улыбнулся Роберт. — Так как вы работаете с моей дочерью…

— Мистер Валентайн, — прервал его Митч. — Моя поездка никак не связана с бизнесом. Я желаю видеть Ребекку по личным причинам. — Он перевел дыхание. — Поэтому, пожалуйста, увольте меня от обсуждения деловых вопросов.

Роберт не успел ничего ответить — из холла донесся звук голосов. Волнуясь, Митч взглянул на дверь — и замер, увидев Ребекку. Лицо ее было усталым, но по-прежнему прекрасным. Ее обычно спадающие на плечи волосы были убраны в пучок, но несколько локонов все же выбились наружу. На ней была короткая темно-синяя юбка, открывающая длинные ноги, и голубой свитер, подчеркивающий цвет глаз. Он старался угадать, как она отреагирует на него. Она не улыбалась.

— Привет, Ребекка, — сказал он.

— Привет, Митч. Что ты делаешь здесь?

А какие слова он мог еще ожидать? Он позволил ей уйти, когда она оглушила его сообщением о том, что не может иметь детей. Сердце его тогда разрывалось. И не из-за себя, а из-за нее.

— Приехал тебя повидать, — сказал он, пытаясь поймать ее взгляд. Он продал бы сейчас душу дьяволу за одну ее улыбку. — Я беспокоился о тебе. Когда мы говорили в последний раз…

Она взглянула на Роберта.

— Ты извинишь нас, папа?

Роберт кивнул и сказал:

— Почему бы вам не пойти в сад? Сегодня прекрасный день. — Ребекка поняла, что такой мужчина, как Такер, по мнению ее отца, был бы хорошей перспективой для его дочери и для всей семьи.

— Конечно, — неохотно сказала она. Поскорей бы как-то это прекратить, заставить Митча уехать. И тогда, только тогда она сможет жить своей жизнью.

По дороге сюда она придумала слова, которые собиралась сказать Митчу, но, когда увидела его, все слова вылетели у нее из головы. Он выглядел неотразимо в темно-синем костюме в светлую полоску, в белоснежной рубашке и бордовом галстуке.