Валерий вошел в комнату, спросил:

— Белоногов?

Французский капитан утвердительно кивнул:

— Он.

Командир группы поднял трубку:

— Седой на связи!

— По встрече делегации и Хатима место встречи изменил последний. Объяснил он это просто. Его охрана зафиксировала слежку.

— Вычислили людей Надира?

— Да, поэтому Александров выводит и их из игры. Теперь работает группа Ниврая.

— Понял. У меня новость.

— Да? Что за новость?

— Помните, Александров информировал нас о том, что талибы убили семью брата Хатима и сделали это, отступив от своих обычных правил, что насторожило генерал-лейтенанта?

— Конечно, помню и что?

— По словам, вернее, слухам, распускаемым Хатимом, трупы его брата Джафара, жены Заиды и пятерых детей талибы вывезли из кишлака и сбросили в глубокий каньон у Кайбака, что в сорока километрах от Ак-Табаза.

— Да.

— Предлагаю убедиться в том, что Хатим не лгал.

— Но это же невозможно! Во-первых, насколько мне известно, каньон глубок и склоны его обрывисты, для спуска на дно требуется команда хорошо подготовленных альпинистов и масса всевозможного снаряжения, вплоть до стационарных лебедок. Во-вторых, от трупов, кроме черепов, уже ничего не осталось.

— Вот именно, что черепа-то должны сохраниться. В этот каньон сбрасывали и другие трупы. Талибы устроили в нем целый могильник, но сбрасывали трупы взрослых людей и только тела пятерых детей Джафара. Значит, на дне должны находиться черепа детей. Их отличить от взрослых самим на месте несложно.

— Погоди, черепа черепами, но мы не можем прислать в Афганистан команду альпинистов с оборудованием и снаряжением. Точнее, такие команды, конечно же, есть, например в МЧС, и с переправкой к каньону проблем не возникнет, но о нашем интересе к каньону тут же станет известно не только Хатиму, но и талибам. Где гарантия, что наших альпинистов не захватят или не уничтожат моджахеды Мехсуда?

— Дмитрий Сергеевич, разве я смог бы заводить разговор о проверке каньона, если бы она угрожала жизни наших людей?

— Что-то я плохо тебя понимаю.

— Объясню. Хакер, используя аппаратуру, внимательно осмотрел каньон и выяснил, что к нему от ближнего ущелья тянется пещера, внутри которой протекает ручей. Дальше он из каньона уходит на северо-запад и образует озеро в квадрате…. Пещера имеет несколько ответвлений, выходящих на поверхность. А по пещере, о которой мне рассказал Ниврай, этим каньоном как укрытием еще в годы англо-афганской войны пользовались целые отряды пуштунов. Что в принципе и заставило меня отдать приказ Хакеру исследовать этот каньон. Так что попасть на дно каньона можно без альпинистов и громоздкого снаряжения.

Белоногов, подумав, спросил:

— Ты хочешь найти останки детей и убедиться, что Хатим не лгал или при отсутствии останков уличить его во лжи?

— Так точно. Ведь именно от него мы знаем о трагической судьбе семьи Джафара. И именно это в какой-то мере объясняет его стремление возглавить силы сдерживания продвижения талибов на север. А если мы убедимся, что Хатим с самого начала лгал нам, то какие дела можно с ним иметь? Я полностью разделяю настороженность генерала Александрова. Ну, а если окажется, что Хатим не лгал, то хорошо. Значит, с ним можно вести переговоры, но что-то подсказывает мне: детских черепов мы на дне каньона не найдем.

— Так! Мне необходимо посоветоваться с генералом Александровым.

— Я на связи, Дмитрий Сергеевич.

Не прошло и получаса, как генерал Белоногов вновь вышел на связь:

— Седой!

— Я, Дмитрий Сергеевич.

— Александров поддержал твое предложение и готов привлечь к проверке каньона своих людей.

— Из числа агентов, работающих в Афганистане, или спецов из России?

— Спецов из России.

— Это слишком затратно и небезопасно.

— Ты хочешь привлечь к акции бойцов разведгруппы?

— Почему бы и нет? У них пока все равно работы нет. Да и надо-то отправить к каньону всего одного человека из группы и одного человека Ниврая. Пройти тоннель длиной в девятьсот тридцать семь метров с хорошей вентиляцией — это от силы час, если учесть, что идти придется по воде. Пару часов на осмотр дна и часа четыре-пять на отход. Всего на выполнение задания потребуется не более восьми часов, это учитывая время на подъезд к ущелью и подготовительные работы. Завтра же, когда Хатим будет разговаривать с нашими делегатами, можно обследовать каньон.

— Хорошо, — согласился Белоногов, — проведи осмотр каньона завтра одновременно со встречей Соловьева, Домбовского и Хатима. О результатах осмотра доложи мне. Но главное — обеспечь контроль над Хатимом после встречи.

Седов взглянул на Лероя, улыбнулся, ответил:

— Хакер в стойке, только и ждет команды фас, чтобы зацепиться за Хатима, а если Хакер за кого-то зацепится, то уже не отпустит.

— Знаю. У меня все. У тебя есть ко мне вопросы?

— Никак нет, Дмитрий Сергеевич.

— Тогда до связи, Седой!

— До связи! — Седов передал трубку Лерою: — Слышал, как я отзывался о твоих способностях?

— Так точно. Благодарю.

— Благодарности мало, Хакер, нужна работа.

— Я готов.

— А вот это очень хорошо. Сейчас ты можешь отдохнуть. Никто не знает, как будут развиваться события на следующий день, так что воспользуйся свободным временем и выспись как следует.

— С удовольствием.

— Я без надобности тебя тревожить не буду. Если на связь выйдет Москва, то я на базе. Найдешь.

— Понял, командир.

Седов вышел во двор. Бакир Шахри пригнал «УАЗ», и Ниврай осматривал внедорожник.

Командир группы подошел к афганцам:

— Ну и как техника? — Он похлопал по капоту «УАЗа»: — Наш старый друг, никогда не подводил.

— И на этот раз не подведет, — заверил Ниврай.

— Будем надеяться, Асад, отойдем на минуту?

Ниврай, приказав Шахри поставить «УАЗ» на площадку и прикрыть плотной маскировочной сетью, подошел к Седову:

— Слушаю вас!

— Тут такое дело, Асад. Мой электронщик осмотрел каньон. И убедился, что легенда об укрытии в каньоне отрядов пуштунов не вымысел. Пуштуны действительно имели возможность свободно входить в каньон и выходить из него, ставя англичан в тупик.

— Что вы имеете в виду?

— То, что из ближнего ущелья к каньону ведет пещера в виде тоннеля, внутри которого находится русло речушки, что проходит через каньон и уходит на северо-запад.