Пара минут прошла в полной тишине. Дэвид думал о кабинете наверху и обо всем, что там нужно сделать. Рошель поглядывала на часы в ожидании пяти вечера. Уолли с радостью закидывал невод все шире и шире, надеясь поймать новых клиентов.

— А какого ответа ты ждешь? — спросил Дэвид.

Рошель закатила глаза, как будто хотела сказать: «Никакого».

Уолли на секунду замялся, потом потряс рукой, которой подписывал письма.

— Отличный вопрос. — Он почесал подбородок и уставился в потолок, словно, кроме него, никто не мог ответить на такой сложный вопрос. — Давай предположим, что один процент взрослого населения страны принимает крейокс. Тогда…

— Откуда ты взял один процент? — перебил его Дэвид.

— Из результатов исследований. Это есть в деле. Захвати его сегодня домой и изучи факты. Так, я говорил, что один процент охваченной нами группы — это около тридцати человек. Если двадцать процентов из группы сталкивались с сердечными приступами или инсультами, то мы можем рассчитывать на пять или, скажем, шесть случаев. Возможно, даже семь или восемь, кто знает. А если мы считаем, что каждый случай, особенно со смертельным исходом, стоит пару миллионов, то нас ждет очень неплохой гонорар. У меня чувство, что здесь никто мне не верит, но спорить я не собираюсь.

— Я и слова не сказала, — возразила Рошель.

— Мне просто любопытно, вот и все, — заметил Дэвид. Через несколько минут он спросил: — Так когда мы подадим какой-нибудь крупный иск?

Уолли, как эксперт, откашлялся, приготовившись к мини-семинару.

— Очень скоро. Айрис Клопек уже подписала контракт, так что мы можем подать его хоть завтра, если захотим. Я собираюсь ангажировать вдову Честера Марино сразу после похорон. Письма отправятся в путь сегодня же. Телефоны начнут звонить через день-другой. Если нам немного повезет, то, возможно, за неделю мы наберем полдюжины дел и тогда подадим иск. Завтра я начну составлять проект искового заявления. В этих коллективных процессах важно быстро подавать иски. Мы взорвем первую бомбу здесь, в Чикаго. О нас напишут в газетах, и все, кто сидит на крейоксе, перестанут его принимать и начнут звонить нам.

— О Боже! — воскликнула Рошель.

— Вот именно что «о Боже». Подождите, пока мы получим компенсацию. И тогда я покажу вам еще одно «о Боже».

— В суде штата или федеральном суде? — спросил Дэвид, быстро пресекая назревающую перепалку.

— Хороший вопрос, и я хотел бы, чтобы ты провел исследование по этому вопросу. Если мы обратимся в суд штата, то сможем также засудить докторов, которые прописывали крейокс нашим клиентам. Таким образом, в процессе будет участвовать больше влиятельных адвокатов со стороны защиты, и это создаст дополнительные трудности. Откровенно говоря, у «Веррик лабз» хватит денег на то, чтобы осчастливить нас всех. Поэтому я склоняюсь к тому, чтобы не связываться с докторами. Что касается иска в федеральный суд, поскольку разбирательство по крейоксу пройдет в общенациональном масштабе, мы можем внедриться в сеть коллективных гражданских исков и воспользоваться покровительством сильнейших. Никто на самом деле и не ждет, что эти дела будут рассматриваться судом, и к тому моменту, как начнутся переговоры по заключению мирового соглашения и выплате компенсации, мы уже должны работать в связке с важными парнями.

Опять Уолли говорил с видом настолько умудренного опытом человека, что Дэвиду захотелось ему поверить. Но он уже проработал в фирме достаточно долго, чтобы знать: Уолли никогда не вел дел по коллективным гражданским искам. Как и Оскар.

Дверь Оскара открылась, и он вошел, как обычно хмурый, с усталым лицом.

— Что это, черт возьми, такое? — осведомился Оскар.

Никто ему не ответил. Он подошел к столу, взял письмо и скоро бросил его. Он собирался что-то сказать, когда входная дверь распахнулась и высокий, толстый, крепкий, татуированный филистимлянин протопал внутрь и прокричал на весь коридор:

— Который из вас Фигг?

Оскар, Дэвид и Рошель указали на Уолли. Тот застыл на месте. Глаза его выразили испуг. За злоумышленником стояла распутного вида женщина в желтом платье — Диана Наксхолл из суда по разводам. Она завопила:

— Вот он, Трип, толстый коротышка!

Трип с угрожающим видом шагнул к Уолли, словно собираясь его убить. Остальные отпрянули от стола, предоставив Уолли возможность постоять за себя самому. Трип сжал кулаки, навис над Уолли и сказал:

— Послушай, Фигг, ты, маленький хорек! Мы женимся в субботу, так что моей девушке нужно получить развод завтра. В чем проблема?

Уолли, оставаясь на месте и сжавшись в ожидании удара, пролепетал:

— Я хотел бы получить плату за свои услуги.

— Она пообещала заплатить тебе позже, разве нет?

— Конечно, пообещала, — вставила Диана, надеясь, что это поможет.

— Если вы хоть пальцем меня тронете, я добьюсь, чтобы вас арестовали, — заявил Уолли. — Вы не сможете жениться в тюрьме.

— Я тебе говорила, что он хитрый, — сказала Диана.

Трипу нужно было что-то сокрушить, но он пока не был готов устроить взбучку Уолли, потому схватил стопку писем о крейоксе и расшвырял их вокруг.

— Организуй развод, ладно, Фигг? Завтра я буду в суде, и если моя девушка к тому времени не получит развод, я взгрею твою толстую задницу прямо в зале суда.

— Звоните в полицию! — рявкнул Оскар, обращаясь к Рошель, слишком испуганной, чтобы пошевелиться.

Желая сделать что-то еще более эффектное, Трип схватил со стола толстый юридический справочник и бросил его в окно. Стекло разбилось, и осколки посыпались на крыльцо. Эй-Си заскулил и удалился в укромное место под столом Рошель.

Глаза Трипа светились стеклянным блеском.

— Я сломаю тебе шею, Фигг. Ясно?

— Ударь его, Трип, — подначивала Диана.

Дэвид бросил взгляд на диван и увидел портфель Уолли. Он подвинулся ближе.

— Завтра мы будем в суде, Фигг. Ты придешь? — Трип шагнул вперед. Уолли приготовился к атаке. Рошель потянулась к столу, и это удержало Трипа. — Не шевелись. Ты не станешь звонить копам!

— Звоните в полицию! — снова рявкнул Оскар, даже не пытаясь сделать это сам. Дэвид подобрался еще ближе к портфелю.

— Поговори со мной, Фигг, — потребовал Трип.

— Он унизил меня на открытом судебном заседании, — захныкала Диана. Стало очевидно, что она жаждет крови.

— Ты слизняк, Фигг, тебе это известно?

Уолли собирался что-то сказать, когда Трип наконец дошел до рукоприкладства. Он толкнул Уолли. Это был довольно легкий толчок, слишком слабый для комплекции юриста, но это считалось нападением.

— Эй, смотри! — заорал Уолли, ударив Трипа по руке.

Дэвид быстро открыл портфель и достал длинный черный «кольт-магнум». Он не помнил, случалось ли ему когда-нибудь прикасаться к револьверу, не знал, удержит ли он его, не отстрелив себе руку, но был уверен в том, что следует держать пальцы подальше от курка.